— Покажите, на что вы способны, или проваливайте к предкам, — прошелестел Блуд – и снова подернулся зыбким маревом, растворился в тенях.

Двуликий не ждал ни мгновения – бросился на противника, явно намереваясь разрубить его пополам. Топор на длинной ручке взвился в воздух, прочертил широкую дугу и обрушился на Полруки сверху. Но того на месте уже не было. Быстрым движением он ушел в сторону, тут же нанес прямой режущий удар. Сталь коснулась бока Двуликого, брызнула первая кровь.

Толпа охнула.

Полруки отпрянул, выгнувшись назад – и вовремя. Лезвие топора, выброшенное Двуликим, прошло в считанных сантиметрах от затянутой в перевязь груди. Работая будто мельница, обладатель кожаной маски теснил противника. Широкие, размашистые движения наверняка отбирали много сил. И Полруки, похоже, был того же мнения. Потому больше не пытался атаковать, а лишь парировал удары либо уходил от них, выгадывая момент, когда противник утомится. Но тот, напротив, удвоил напор.

Лезвие топора отбрасывало багряные блики. Взмах – и человек отскочил боком, минуя смертоносное лезвие. Еще взмах – Полруки вскользь принял его на собственные клинки, но сила удара отбросила его к стене. Глухой удар плоти о камень – и тут же искры и скрежет металла в том месте, где только что стоял человек. Снова мимо, но снова близко.

Видимо поняв, что долго так бегать не сможет, Полруки изменил тактику. На каждый взмах топора он начал отвечать короткими выпадами. Не все из них достигали цели, но несколько увенчались успехом, оставив на взмокшем теле Двуликого алые кровоточащие росчерки. Но боль только подстегнула крепыша. Раскрутив топор над головой, он ударил противника по ногам, потом, развернувшись вокруг своей оси и не теряя ускорения, ударил в грудь. Полруки привычно отклонился назад – и тут Двуликий разжал пальцы. Тяжелый топор подобно тарану сбил его с ног.

По рядам зрителей пронеслись волны одобрения.

Двуликий бросился на поверженного противника. Легко отбил вылетевшую было навстречу руку с коротким мечом. Дважды тяжелый кулак опустился на голову Полруки. Удивительно, но тот не только оставался жив и в сознании, но и пытался сопротивляться. Окровавленный, обезоруженный, он умудрился извернуться – и выбраться из‑под нависшего над ним бойца. Но мало выбрался – с силой ударил того ногой под колено, а потом в кувырке метнулся к брошенному мечу. Двуликий дернулся, потянулся к живучему противнику, но неожиданно взмахнул руками – и повалился на песок. Подбитая только что нога выключилась. Он попытался подняться, но не смог.

Сергей сощурился. Похоже, боец одним точным ударом умудрился выбить Двуликому колено. Покачиваясь и держась за развороченную грудную клетку Полруки направился к противнику. Тот попытался подняться, опираясь лишь на руки и одну ногу, но не успел. В свете факелов блеснула сталь короткого меча – и одна рука Двуликого отделилась от тела. Брызнул фонтан крови. Полруки ощерился, смачно плюнул Двуликому в маску, а затем полоснул ему по второй руке.

Побледневший крепыш с растерянным удивлением уставился на собственные, валяющиеся под ногами конечности, отсеченные по локоть.

Толпа зашлась в приветственных криках. Краем глаза Сергей отметил, как отвернулась и что‑то невнятно пробурчала Дарина.

Между тем Полруки зашел Двуликому за спину и легонько, эфесом меча, ударил его по затылку. Крепыш вздрогнул – и обмяк. Кровавая лужа вокруг него разрасталась.

— Неизбежное зло? — спросил Сергей, совершенно не заботясь о том, чтобы его услышала Дарина. — А бойцы выходят на арену тоже из принципа? — спросил уже громче.

— Принципа? — не поняла Дарина. — Им за это платят. Участвовать может любой, если пройдет предварительные испытания. Никому не нужен самоубийца, не способный постоять за себя.

По арене будто порыв ветра пронесся. Огонь факелов сник, почти погас. По песку поползли причудливые тени. Как Сергей ни напрягал взгляд, но их источника так и не увидел. Тени вырастали из ничего – из пустоты. При этом медленно извивались, точно гибкая танцовщица. Постепенно тени сгущались, накладывались друг на друга, из прозрачных призраков превращаясь во вполне осязаемую фигуру. Прошло еще несколько секунд – и факелы снова вспыхнули, а черная фигура (сосредоточение непроглядного мрака) распалась клочьями пепла, исчезающего не долетая до песка. На ее месте остался стоять Блуд.

— Предки наградили нас жизнью, — прошелестел он. — Мы же награждаем друг друга смертью. Полруки – наш победитель! — его голос поднялся над ареной, закружился по амфитеатру и исчез в черном небе.

Победитель поклонился, развернулся и отправился к дверям, откуда недавно вышел. Теперь, когда адреналин в крови схлынул, а азарт боя стих, его плечи поникли, а ноги сделались ватными. Он начал прихрамывать, но все же покинул арену самостоятельно. Двери за его спиной захлопнулись. К ним тянулась цепочка темных капель.

А вот за Двуликим пришли. Пришли трое. Двое худых грязных мальчишек тащили тряпичные носилки. Ребят сопровождал человек в длинном черном плаще. Сергей даже не поверил собственным глазам: наряд Сборщика (а вряд ли это был кто‑то иной), настолько выделялся из толпы разношерстных обывателей, что спутать его с кем‑то еще просто невозможно.

— Это он? — спросил Дарину.

Девушка кивнула.

— Не выглядит человеком, который не желает привлекать к себе внимание.

— Они тоже люди. Кто‑то сливается с толпой, другие становятся в ней белыми воронами.

— Скорее черными.

— Это кому как.

— Что теперь? — спросил Сергей.

— А теперь идем за мной, — девушка резко схватила его за руку и потянула за собой.

Сергей даже не успел опомниться. Он еле успевал за верткой, миниатюрной Дариной, с легкостью лавирующей между зрителей. Ему же вслед неслись ругательства, недовольные возгласы.

Они вырвались из людского столпотворения, нырнули в узкий лестничный проход, спустились на уровень земли. Здесь было просторно и тихо. С арены доносились сильно приглушенные голоса, но слов не разобрать.

— Не отставай, — бросила через плечо Дарина.

Девушка огляделась, а затем уверенно направилась по загибающемуся вдоль амфитеатра коридору. Насколько понял Сергей, сооружение имело в своем основании каменную стену–кольцо. На ее базе с внутренней стороны возведены места для зрителей, а с внешней располагаются переходы и нечто вроде деревянной обрешетки, на которую и натянуты всевозможные шкуры. Дарина то и дело поглядывала на стены, хмурилась. Затем резко остановилась у ничем не примечательного участка. Тонкие руки легли на камень–другой, раздался тихий скрип – и в монолите стены появилась трещина.

— Помоги, — сказала девушка.

Они надавили на кусок стены, тот с противным скрежетом поддался.

Дерина зашипела сквозь зубы.

Они нырнули в открывшийся черный провал, торопливо задвинули потайную дверь на место.

— Что это? — с удивлением спросил Сергей. Он и помыслить не мог о каких‑то тайных ходах внутри обычного амфитеатра.

— Иногда на бойцов ставят деньги, — ответила Дарина, чем‑то усиленно шурша в темноте. — Так… замри. Вот, иногда большие деньги. Иногда человек не хочет рисковать – и поединок не должен преподнести сюрпризов. Этот ход – один из способов обезопасить свою ставку.

— Ты меня пугаешь… – в шутку сказал Сергей. — Конечно, спасибо за пояснение. Но ведь это тайна. Так?

Шорох прекратился, а затем Сергей почувствовал у самого ухо горячее дыхание. Послышался шепот:

— Не переживай. Если что – я тебя убью…

Дыхание исчезло, шорох возобновился. Это она пошутила или нет?

— Вот он… – довольным голосом проговорила Дарина.

Тихий щелчок – темноту прорезал тусклый луч света, затем появился квадрат люка.

— Я иду первая. Если все тихо – зову тебя.

Фигурка Дарины мелькнула в люке – и исчезла.

— А если не все тихо? — одними губами проговорил Сергей.

Он остался стоять почти в полной темноте. Снаружи доносился гул голосов. Где‑то недалеко капала вода. Потрескивали от напряжения деревянные конструкции.