Он отодвигается от меня, натягивает свои брюки, пытаясь скрыть предсемя, которое так и капает с его головки. Потом резко развязывает мои руки. К сожалению, времени для этого нет. Я визжу в шоке, поворачиваю голову, и вижу своего отца.

— Какого хера… — начинает мой отец, но его челюсть отваливается от увиденного. Ярость вытесняет удивление. Черт. Я пытаюсь схватить простынь, и прикрыться.

— Ты… — произносит мой отец, взглядом испепеляя его. — Я мог бы догадаться.

— Откуда ты вообще узнал, что мы здесь? — кричу я.

Отец нахмуривается.

— Джей, ради Бога! Я знал, что ты водишь к себе парней. Ты отказалась быть настоящей леди, несмотря на все просьбы!! Я предупреждал тебя, что случится!! К твоему сведению, здесь есть камера!! — он указывает на книжный шкаф позади кровати. — Я все время наблюдаю за тобой. Это отвратительно. Мерзкая шлюха! Ты мне больше не дочь!!!

Отец щелкает пальцами, и в комнату входят двое мужчин, по-видимому, из той же семьи. Они хватают его за обе руки.

— Нет! — кричит он. — Уберите от меня свои гребаные лапы!!

— Ты осквернил мою дочь! — гремит мой отец. — Посмотри, что ты с ней сделал!

— Она хотела этого. Она умоляла меня об этом!

Мужчины оттаскивают его от кровати. Он сопротивляется, но это бесполезно. Они бьют его в живот, заставляя согнуться пополам. Двое на одного… Так не должно быть.

— Стойте, пожалуйста!! — я умоляю. На моих глазах слезы. — Он ничего не сделал!!

Оборачивая вокруг себя простынь, я выкарабкиваюсь из постели, и хватаюсь за пиджак отца.

— Не забирай его у меня, пожалуйста!! Он нужен мне!

В этот момент, мой отец делает немыслимое. Он отталкивает меня от себя. Движение такое сильное и резкое, что я наступаю на простынь, и падаю. Головой ударяясь об спинку кровати. Тело пронзает острая боль, и меня окутывает тьма.

«Надежда феникса может пролететь через пустынное небо, 

и увильнуть от копья фортуны,

воскреснуть из пепла и восстать», 

- Мигель де Сервантес Сааведра

Джей

Суббота, 14 сентября, 2013, Утро, 10.40

Все, что я помню, это неудержимая страсть между нами. Восторг, который прожил сквозь время и страдания. Он охватил меня раньше, чем я могла все вспомнить, но та ночь… та грешная ночь стала одним из кусочков, которые я сейчас увидела. Я вспоминаю. Я вспоминаю, как страстно он желал меня, желал больше, чем что-либо в жизни, и я помню, как мое вожделение захватывало меня с головой. Он всегда был прав. Мы оба отрицали любовь друг друга. Секс с ним компенсировал мне любовь, которую мне не дал отец. Я была нужна ему, чтобы компенсировать любовь, которой его лишила его семья. Мир сделал жертв из нас обоих.

— Я помню… — шепчу я.

— Что? — произносит он.

— Да… — слезы застилают глаза. — Нас… ночь в моей комнате.

Он шире раскрывает свой единственный глаз.

— Много?

— Все…

Икс хватает меня за руки и тянет к себе. Я не сопротивляюсь. Я вжимаюсь в него, впервые позволяя ему обнять меня, но у меня такое ощущение, будто я всю жизнь провела в его объятиях. Его руки теплые и желанные, он прижимает ими меня к своей груди. Мое место всегда было здесь.

— Мой отец… он…

— Я знаю. Я все видел, но не мог ничего сделать. Прошу, поверь. Я бы изрубил их на куски.

— Он хотел, чтобы я исчезла… Да? — я всхлипываю. — Он ненавидел меня. Из-за меня его конченные предвыборные кампании были под угрозой. Все, что его заботило, это его пресс-конференции.

Я чувствую, как его грудь поднимается и опускается от вздоха.

— Да. Ты, в самом деле, делала то, что ему не нравилось. То, что он нас увидел, стало для него последней каплей. После того, как ты отключилась, тебя забрали. По его приказу тебя голую бросили в больнице через несколько штатов. Я следовал за тобой. Однажды я пришел проведать тебя, но ты ничего не вспомнила. Ты не смогла меня вспомнить.

Несколько секунд прошло в полной тишине.

— Я помню отрывки и моменты… но постой… ты следовал за мной? Я думала, тебя забрали…

Он вздыхает.

— Я не сказал, когда это было.

О…

— Ты имел в виду, после того, как они сделали это с тобой…

Он вздыхает, и вздох превращается в рычание.

— Да.

— Господи… — от ужаса я закрываю рот руками. — Они сделали это из-за меня??

Я поднимаю голову и смотрю в его глаз, который переполняет сожаление. Я поднимаю руку и кладу её на его лицо, впервые чувствуя его по-настоящему. По щекам струятся слезы, пока я смотрю на Икса. Под моими пальцами его шрамы омывает дождевая вода. Я не помню их, когда мы впервые занимались сексом. Они выжгли их потому, что он рискнул деньгами моего отца.

О Боже… это они охотятся за моей головой? Больше некому. Естественно, отец прекратил сотрудничать с ними после нашей связи. Это разозлило их. И если я умру… возможно, это решит их проблемы, и они снова смогут работать на моего отца.

Черт, нет. Меня не удивляет, что Икс настроен унизить их до такой степени, что они попросят убить их. Меня не удивляет, что он прошел через все это, что найти их. Он наверняка знал это, но не хотел мне говорить.

И наш секс стал тому причиной. Мой отец заснял это на пленку. Почему я не видела камеру? Он мог наблюдать за мной месяцами. Конечно. В этом он весь.

Я содрогаюсь.

— Камера… я должна была знать… Вот почему… ты винишь меня. Это я виновата.

Я отталкиваю его, и выхожу из-под дерева под дождь. Я чувствую себя жалкой. Не только из-за того, через что он меня провел, или из-за того, что я потеряла память от удара, но и потому, что я стала причиной того, что его заклеймили на остаток жизни.

Слезы смешиваются с каплями дождя, пока я чувствую себя скорее мертвой, чем живой.

— Да. Тебе стоило знать, — произносит он.

Каждое его слово превратилось для меня в удар в сердце раскаленным кинжалом.

— Они почти убили меня.

Это ломает меня.

— Я лежал в холодном снегу, умирая снова и снова, пока не встал и не поклялся, что каждый заплатит за это.

— Так что? — произношу я, морщась. — Ты всех заставил заплатить так, чтобы они страдали, как ты?