Мы вернулись в жилище Рябины. Никто не спал. Нам тоже спать не хотелось, в крови еще бродил азарт боя. Почистив оружие и сняв доспехи, наскоро перекусили ржаными лепешками, которые испекла Люта, и ударились в расспросы.

– Какие еще твари выходят из сияния? – поинтересовалась Азия.

– Всякие выходят, – бабка Рябина краем глаза покосилась на Стефанию, – бесы и псы у них так, для отвода глаз, страшнее воины-демоны – адские верховики.

– Конные рыцари – это тебе не бесы. Они сильны и проворны, – устало кивнула Стефания.

Закончив с поздней трапезой, все разбрелись по углам, желая хоть немного выспаться к утру.

В следующий дозор мы собрались только через несколько дней, когда вновь пришла наша очередь. Эта вылазка прошла без эксцессов – те же бесы и адские псы. Конечно, в этот раз тварей набралось голов на двадцать больше, но нас это мало встревожило. Перебив основную толпу, мы загнали остальных в сияние.

Приближалось полнолуние, в преддверии которого сияние начало угасать. Рябина объяснила нам, что так происходит каждый месяц, и в разгар полной луны демоны предпочитают не показывать сюда носа. Зато таинственные жители Дома тут же оживились – начали выбираться из хибар, и я наконец-то увидел их воочию.

Среди селян пошли слухи, что с нашим приходом демонские вылазки из сияния приутихли, и к нам с Адькой, а в особенности к Азии относились хорошо. Адька радовался и ел за троих пироги, которыми его угощали местные. Удивительно, как за несколько дней этот Дом из пугающей Дури превратился в место приветливое и радостное. Правда крылась в этой радости какая-то обреченность, мимолетность. Лица людей таили печать вечной скорби и тревоги.

Когда миновало полнолуние, снова начались дозоры. Поначалу было тихо. За первую вылазку мы встретили лишь пару мелких бесов, которые сунулись из сияния, а потом, заметив дозорных, с визгом ужаса кинулись обратно. Больше никого.

Два следующих дозора прошли еще спокойнее. Мы пролежали в траве, не дождавшись ни одной адской твари. Похоже, враги притаились, задумывая что-то. В этом никто не сомневался, никто не тешил себя иллюзией, будто демоны решили отступиться от этих мест.

Вернувшись из очередного спокойного дозора, я завалился спать на узкой лавке в углу кухни. Сон сморил меня в тот же миг, заставив реальность обернуться темным провалом, в котором моментально исчезло все – и Дом, и дорога, и демоны, и сияние. Чернота сгустилась, растеклась в памяти, а потом сжалась, уменьшаясь до размеров дорожного камня…

Я смотрел на этот странный черный камень, ощущая тревожное чувство какого-то наваждения или опьянения.

– Эй, ты чего уселся, следопыт? – ткнул меня в спину Витек. – Сказал же, что знаешь, где Зорькина дача.

– Знаю. Сейчас вдоль забора по тропе, потом перелесок, магазин, а там пара улиц и на месте.

Поднимаясь, я почувствовал легкое головокружение. Сначала хотел захватить чудной камень с собой, но потом подумал, что трогать его лучше не стоит, уж больно он странный. Вдруг излучает чего?

Прошагав знакомым, правда, слегка подзабытым маршрутом до магазина, наша дружная компания наткнулась на Сеньку, который не спеша брел навстречу.

– Я вас уже заждался, – протянул он и поправил огромные нелепые очки, делающие его глаза по-стрекозиному несоразмерными с лицом.

– Здорова, человек-стрекоза, – хохотнул Витек, – где отрыл такой антиквариат?

– Свои вчера разбил, пришлось дедовы надеть, – заявил Сенька, привычным жестом поправляя очки на переносице.

– Ты чего нас не встретил? – возмущенно спросил Влад.

– А чего встречать-то? Сами же дошли, не заблудились.

– Это Жилин-следопыт, вывел нас, как Сусанин, – пробасил Пашка, на что Зорин тут же пояснил ему строго:

– Если бы, как Сусанин, то вы бы вообще никуда не дошли. Шел я за вами, шел, просто сразу выйти не мог – ключ от дачи потерял.

– Эх, Зорька, вечно у тебя все не как у людей, – добродушно усмехнулся Витек и, подхватив один из пакетов с продуктами, кивнул на магазин. – Еще затариваться будем?

– Хватит пока, – отговорил его от необдуманных трат экономный Пашка.

Неспешным шагом, болтая, мы потихоньку добрели до Зорькиной дачи. Небольшой фанерный домик советских времен грустно выглядывал из зарослей сирени. За ветхим забором, едва ли достающим до колена, тянулась через ряды крыжовенных кустов выложенная старым линолеумом дорожка.

– Вот мы и дома, – радостно предупредил всех Сенька, лишь на меня одного взглянув как-то не по-доброму, – пора встаааааваааать, хватит дрыхнууууть….

Зоринские глаза засветились по-волчьи, а рот растянулся жутким оскалом.

Я подскочил на кровати, вцепился руками в страшную рожу, которая оказалась не чьей-то, а Адькиной.

– Ты чего? – удивился он, пятясь и поджимая хвост.

– Ничего, – буркнул я, садясь на кровати и обнимая ладонями виски, – ты бы почаще человеком перекидывался, а то увидишь твою морду спросонья, так кондратий и хватит.

– Сразу уж и морду! – оскорбился Адька. – Как в бою подсобить – так не морда, а тут сразу в крик.

– Ладно, прости, не ожидал просто, – постарался оправдаться я, – к тому же сон дурной приснился.

– Какой? Расскажи-ка. У нас в Доме все снам верили и по сонникам читали. И я читал. Вот я те точно скажу, что если ты коня во сне увидел – то это к побоям, а если девушку – то к пьянке. Ну, что видел-то?

– Забыл.

– Да ну?

– Честно забыл, – я напряг память, ведь сон точно был, и имелось в нем что-то важное, особенное, но нет – опять в голове пустота.

– Ладно, вспомнишь – скажешь, – отстал от меня наконец Адька, – да, кстати, я тут подумал кое о чем. Помнишь, Стефания и Рябина говорили про белую дорогу, по которой демоны в дома приходят.

– Ну, помню.

– Я вот думаю, взглянуть нам на нее надо.

– Мысль хорошая, – согласился я, – отчего ж не посмотреть….

Вдвоем с Адькой мы покинули жилище Рябины и, прикрытые рассветной дымкой, отправились на поиски. Отошли от хижин, прошлись по лугу до самой кромки леса и двинули вдоль границы Дома.

– Надо было расспросить, кто и где эту белую дорогу видел, – сокрушался Адька, обнюхивая землю и чутко прислушиваясь к звукам, идущим из леса.

В кронах деревьев, увенчанных темно-зеленой, почти черной листвой возились какие-то твари, понизу у корней светилась белесыми огоньками гниль.

– Не расскажет тебе никто. Помнишь, как Рябина на Стефанию цыкнула? Боятся они, понимаешь.

– Понимаю, как не понять? Тогда мы сами дорогу найдем и во всем разберемся.

Глава 5. Заговорщики

Дорога, вернее не дорога, а узенькая тропка, отыскалась на дальнем краю дурного Дома. Укрытая папоротниками, она уходила во тьму леса, едва заметная среди пышных клубов подступившего со всех сторон дымчатого мха.

– Она, похоже, – насторожился Адька, – наша дорожка. Вернее не наша, а ихняя – демонская.

– Не очень-то она на демонскую похожа, – усомнился я, рассматривая непримечательные тусклые камушки, – сложно поверить, что по ней толпы демонов приходят.

Я присел, внимательно вглядываясь в тропу. Странная она какая-то. Дорожный камень должен блестеть, а эти матовые, и цвет у них неживой, словно их…. Пораженный догадкой, я провел по камням пальцем – на коже остался слабый налет. Недолго думая, поцарапал поверхность ногтем – белое покрытие сошло, из-под него проглянул знакомый черный блеск.

– Смотри, – кивнул я Адьке, – дорогу-то нашу покрасили!

– И впрямь покрасили, – Умеющий сел, обернув хвостом лапы, и удивлено уставился на фальшивые камни, потом, вдруг, навострил уши и прошипел, – тихо, к нам кто-то идет.

Не заставив повторять дважды, я замолчал, отступая в траву и прячась в ней. Адька последовал за мной, лег рядом, вжавшись в землю. Наши взгляды были прикованы к фальшивой демонической тропе. Я уже и сам отчетливо различал звук шагов. Интересно, кто это еще идет к нам? Очередной демон? Или все же человек? Похоже, человек!