Я распахнул дверцу.

– Пошли.

– Куда? – спросил Уилсон.

– Хочу рассмотреть эту машину.

Мы вылезли и очутились в холодной промозглой тьме. Шагая по дорожке, я сунул руку в карман и нащупал маленький фонарик, который носил с собой с тех пор, когда был стажером. Как хорошо, что я не изменил этой привычке.

– Вы сознаете, что это нарушение границ частных владений?

– Сознаю.

Мы ступили с хрусткого щебня на мягкую траву и двинулись вверх по склону холма к дому. На первом этаже светились окна, но шторы были задернуты, и мы не видели, что творится внутри.

Вновь выйдя на гравий, мы приблизились к машинам. Мне казалось, что звук наших шагов разносится далеко вокруг. Я включил фонарик и осветил «Мерседес». Салон машины был пуст.

Внезапно я замер. Водительское сиденье насквозь пропиталось кровью.

– Так-так, – проговорил Уилсон.

Я хотел что-то сказать, но в этот миг до нас донеслись голоса и скрип открываемой двери. Отбежав на лужайку, мы юркнули за пышный куст у дорожки.

Из дома вышел сам Джей Ди Рэнделл. Его сопровождал Питер. Братья вполголоса о чем-то спорили. Я услышал слова Питера: «Нелепость, да и только», на что Джей Ди ответил: «Осторожность не помешает». Больше ничего разобрать не удалось. Рэнделлы спустились с крыльца и подошли к машинам, Питер сел в «Мерседес» и запустил мотор. «Езжай за мной», – велел ему Джей Ди, и Питер кивнул. Затем Джей Ди забрался в серебристый «Порше» и покатил по дорожке прочь от дома.

Выехав из ворот, они свернули на юг.

– Пошли, – сказал я.

Мы рысцой домчались до моей машины. Братья были уже далеко, мы едва слышали шум моторов, но видели красные габаритные огни. Рэнделлы ехали вдоль побережья.

Я запустил мотор и помчался за ними.

Уилсон сунул руку в карман и принялся шарить там.

– Вы чего это? – удивился я. Негр протянул мне маленький серебристый цилиндрик.

– «Минокс».

– Вы всегда носите с собой фотоаппарат?

– Всегда, – ответил он.

Я держался на почтительном расстоянии, чтобы братья не заподозрили неладное. Питер чуть ли не подталкивал «Порше» Джей Ди передком своего «Мерседеса». Через пять минут обе машины достигли развязки автострады и двинулись на северо-восток. Я последовал за ними.

– Ничего не понимаю, – признался Уилсон. – То вы защищаете этого парня, то гоняетесь за ним, будто охотничья собака.

– Я просто хочу выяснить, что он задумал.

Через полчаса, у Маршфилда, дорога сделалась уже, всего две полосы вместо трех. Машин почти не было, и я счел за благо держаться подальше от братьев.

– Может, они не замышляют ничего плохого, – сказал Уилсон. – Может, это…

– Нет, не может, – отрезал я. – На выходные Питер одалживал свою машину Карен. Мне сказал об этом Уильям, ее брат. После того как Карен взяла машину, на сиденье появилась кровь. Затем машина стояла в гараже Рэнделлов, а Питер заявил в полицию об угоне. И вот…

– И вот они решили избавиться от нее, – закончил за меня Уилсон.

– Похоже на то.

– Черт возьми! Ну, теперь он попался! Рэнделлы опять свернули на юг, проехали Плимут и покатили к мысу. В холодном воздухе стоял терпкий запах морской соли. На шоссе не было ни одной машины.

– Вы правильно делаете, – сказал Уилсон, глядя на красные огоньки впереди. – Не надо к ним приближаться.

На пустынном шоссе Рэнделлы наддали ходу и теперь ехали очень резво, почти восемьдесят миль в час. Мы миновали Плимут и Хайэннис и направились в сторону Провинстауна. Вдруг загорелись стоп-сигналы, и обе машины, свернув с шоссе, покатили к морю.

Я поехал за ними. Асфальт сменился проселком, справа и слева высились сухие сосны. Я погасил фары и включил подфарники. С океана дул студеный порывистый ветер.

– Ну и глухомань, – буркнул Уилсон.

Я кивнул.

Вскоре мы услышали шум прибоя. Я съехал с дороги, остановил машину, и мы зашагали к океану, где над тридцатиметровым песчаным обрывом бок о бок стояли «Порше» и «Мерседес».

Я знал это место. Восточный край мыса. Машины братьев почти нависали над водой. Джей Ди вылез из «Порше» и что-то говорил Питеру. После нескольких минут довольно ожесточенных препирательств Питер снова сел за руль и подогнал «Мерседес» к самому краю обрыва, передние колеса были в нескольких дюймах от пропасти. Потом он опять вылез из машины и вернулся к Джей Ди, который открыл багажник «Порше» и вытащил из него канистру бензина. Вдвоем братья вылили ее содержимое в салон «Мерседеса».

Я услышал тихий щелчок. Уилсон делал снимки.

– Тут слишком темно, – заметил я.

– У меня «трикс», две тысячи четыреста единиц. Если правильно проявить, все будет в порядке. Я знаю одну хорошую фотолабораторию.

Джей Ди тем временем спрятал канистру в багажник, запустил мотор и развернул машину носом к дороге.

– Готовятся дать деру, – сказал Уилсон. – Все просто прекрасно.

Окликнув Питера, Джей Ди вылез из «Порше», подошел к брату, и я увидел, как вспыхнула спичка. Мгновение спустя салон «Мерседеса» охватило пламя.

Братья бросились к багажнику машины и навалились на него всем своим весом. «Мерседес» пополз вперед, потом покатился быстрее и, наконец, устремился вниз по песчаному откосу. Питер и Джей Ди замерли, глядя ему вслед. Достигнув подножия обрыва, машина, должно быть, взорвалась: мы услышали громкий хлопок и увидели красную вспышку.

Братья бросились к «Порше» и быстро покатили прочь, проехав мимо нас.

– Скорее! – вскричал Уилсон и опрометью припустил к обрыву. Внизу, у самой кромки воды, пылал искореженный остов «Мерседеса».

Уилсон сделал еще несколько снимков, спрятал фотоаппарат в карман и с широкой улыбкой повернулся ко мне.

– Мой мальчик, – объявил он, – считайте, что дело мы выиграли. 9

Я свернул с шоссе у съезда на Когассет.

– Эй, куда это вы? – спросил Уилсон.

– К Рэнделлу.

– Сейчас?

– Да.

– Вы с ума сошли? После всего, что мы видели?

– Я потащился сюда, чтобы снять с крючка Арта Ли, – сказал я. – И твердо намерен сделать это.

– Но не теперь же! – воскликнул адвокат. – Не после всего случившегося! – Он похлопал по фотоаппарату. – Теперь можно смело идти в суд. У нас есть просто железное дело. Беспроигрышное дело. Наши позиции неуязвимы.

Я покачал головой.

– Да послушайте же, – принялся увещевать меня Уилсон. – Можно сбить с толку свидетеля. Доказать, что он не заслуживает доверия. Но с фотографией такой номер не пройдет. Можете считать, что мы схватили их за яйца.

– Нет, – отрезал я.

Уилсон вздохнул.

– Я собирался блефовать, – сказал он. – Хотел явиться к ним и взять на пушку. Настращать, заставить думать, что у нас есть улики против них. Но теперь все изменилось. Теперь у нас действительно есть улики. У нас есть все, что нужно для победы.

– Я сам с ними поговорю, если вы не хотите.

– Да вы все испортите, Берри.

– Я заставлю их отозвать жалобу.

– Нет, Берри, вы все загубите. Они только что подставились. И если поймут, что попались, то займут жесткую позицию.

– Тогда мы выложим им все, что знаем.

– А в суд с чем пойдем? Мы же растратим все боеприпасы.

– Меня это не волнует. Я не собираюсь идти в суд.

Уилсон почесал свой шрам, провел пальцем по шее и спросил меня:

– Вы что, не хотите выиграть дело?

– Хочу, – ответил я. – Но без борьбы.

– Борьбы не избежать. Как ни крути, а драться придется. Поверьте моему слову.

Я свернул на дорогу, которая вела к дому Рэнделлов.

– Вы это не мне, а им скажите.

– Вы совершаете большую ошибку.

– Возможно, – ответил я. – Хотя вряд ли.

Мы поднялись на крыльцо и позвонили в дверь.

***

Дворецкий с большой неохотой провел нас в гостиную – огромную комнату со здоровенным камином, в котором пылал огонь. Перед очагом сидела облаченная в пижаму миссис Рэнделл и оба братца, Питер и Джей Ди, с бокалами бренди в руках.