– Забудьте об этом, – попросила Бабблз. – Просто забудьте.

– Если вы хотите, чтобы я забыл, зачем было принимать эту дрянь у меня на глазах?

– Еще и шпион.

– Просто любопытно.

– А может, я выпендриться хотела.

– Возможно.

– Весьма возможно, – Бабблз усмехнулась.

– Карен тоже «колесила»?

– Карен ширялась всем, чем можно, – со вздохом ответила девушка. – Она вводила метедрин шприцем.

Должно быть, она заметила мое недоумение. Подняв руку, Бабблз несколько раз ткнула себя пальцем в локоть.

– Вообще-то его не вводят, – пояснила она. – Но Карен совсем сбрендила.

– А ширялась она… – начал я.

– ЛСД. Один раз – ДМТ.

– И как это на нее действовало?

– Плохо. Как будто ее выключали.

– А с парнями водилась?

– Нет. До конца лета ни разу. Похоже, боялась.

– Вы уверены?

– Уверена.

Я огляделся по сторонам.

– А где Анджела?

– Нет ее.

– Куда она пошла? Я должен с ней поговорить.

– Ей сейчас только разговоров с вами не хватает.

– У нее неприятности? – спросил я.

– Нет, – ответила Бабблз. – Если сумеете ее найти, беседуйте сколько влезет.

– Как я понял, она работает медсестрой.

– Правильно, – подтвердила Бабблз.

В этот миг открылась дверь, и в комнату вбежала рослая девушка.

– Подонка нигде нет! – пылко вскричала она. – Он прячется, поганый…

Увидев меня, девица тотчас прикусила язык.

– Привет, Энджи, – сказала Бабблз и кивнула на меня. – Тут к тебе пришли. Старичок, но еще огурчик.

Анджела Хардинг плавно скользнула к кушетке и закурила. На ней было очень короткое черное платье, черные чулки в сеточку и черные туфельки из лакированной кожи. Длинные черные волосы обрамляли прекрасный лик с точеными чертами. Это было лицо фотомодели, и я, как ни старался, все же не смог представить себе Анджелу в халате медсестры.

– Это вы разнюхиваете о Карен?

Я кивнул.

– Присаживайтесь, а то ноги устанут, – пригласила она.

– Энджи, я ему не говорила… – начала Бабблз.

– Принеси мне кока-колы, пожалуйста, – попросила Анджела. Бабблз кивнула и отправилась на кухню. – А вы не желаете?

– Нет, спасибо.

Она передернула плечами.

– Как угодно, – Анджела сделала несколько быстрых затяжек и раздавила окурок в пепельнице. Ее движения были резкими, но сохраняли изящество, а лицо оставалось невозмутимым. – Не хочу говорить о Карен в присутствии Бабблз. Она очень переживает. Они были близкими подругами.

– А вы?

– Не очень.

– Почему?

– Поначалу было хорошо. Карен была славной девчонкой. Малость того, но очень забавная. Вот мы и решили вместе снять квартиру. А потом Бабблз перебралась к Сверхголове, и я осталась с Карен. Тогда-то и начались заморочки.

– С чего вдруг?

– Да с того, что она была бешеная. Не в своем уме.

– Ничего подобного, – возразила Бабблз, входя в комнату с бутылкой кока-колы.

– Может, ты не замечала. Она тебя стеснялась.

– Ты просто злишься, потому что…

– Ну да, еще бы, – Анджела тряхнула головой и скрестила длиннющие ноги. Повернувшись ко мне, она сказала:

– Бабблз считает, что все из-за Джимми, моего знакомого стажера из гинекологии.

– Вы там работали?

– Да. Мы с Джимми крутили любовь, и я думала, что это всерьез. Да так оно и было. Но потом появилась Карен.

Анджела снова закурила и отвела глаза. Я толком и не понял, к кому из нас двоих она обращается. Похоже, девушки держались прямо противоположных точек зрения.

– Я никогда не думала, что она так подгадит соседке, – продолжала тем временем Анджела. – Есть же какие-то правила…

– Он ей нравился, – ввернула Бабблз.

– Да уж, надо думать! Целых три дня и три ночи. – Вскочив, Анджела принялась мерить шагами комнату. Подол ее платья едва доставал до середины бедер. Она и впрямь была броской девицей. И красавицей. Карен до нее было ох как далеко.

– Ты несправедлива, – заспорила Бабблз.

– А я и не хочу быть справедливой.

– Сама знаешь, что врешь! Джимми…

– Ничего я не знаю, – отрезала Анджела. – Джимми в Чикаго и заканчивает стажировку, а я тут без него. Может, если бы я была… – Она умолкла.

– Может быть, – согласилась Бабблз.

– Может быть – что? – спросил я.

– Ладно, проехали, – ответила Анджела.

– Когда вы последний раз видели Карен?

– Не знаю. Должно быть, в августе, перед началом ее занятий.

– А как насчет прошлого воскресенья?

– Нет, – ответила Анджела, продолжая расхаживать по комнате. Она даже не сбилась с шага.

– Странно. Алан Зеннер встретил ее.

– Кто?

– Алан Зеннер, ее дружок.

– Хмм…

– Они встретились, и Карен сказала ему, что собирается сюда.

Анджела и Бабблз переглянулись.

– Грязная ничтожная су… – начала Бабблз.

– Так это не правда? – спросил я.

– Нет, – отрезала Анджела. – Мы ее не видели.

– Но Зеннер был убежден…

– Наверное, она передумала. Это было в ее духе. Карен передумывала так часто, что я сомневалась, способна ли она думать вообще.

– Послушай, Энджи… – подала голос Бабблз.

– Притащи, пожалуйста, еще кока-колы.

В голосе Анджелы явственно звучали командные нотки. Бабблз смиренно побрела за новой бутылкой.

– Бабблз славная, – сказала мне Анджела. – Но малость простовата. Ей нравится счастливый конец, чтобы все были довольны. Вот почему она так переживает из-за Карен.

– Понимаю.

Анджела остановилась напротив меня. Ее тело сначала напряглось, потом застыло без движения, будто ледяное изваяние.

– Что именно вы хотели узнать от меня?

– Видели ли вы Карен.

– Нет, не видела.

Я поднялся.

– Что ж, спасибо и на этом.

Анджела кивнула, и я пошел к двери. Когда я открыл ее, до меня донесся голос Бабблз:

– Он уходит?

– Заткнись, – ответила ей Анджела. 2

Незадолго до полудня я позвонил в контору Брэдфорда, где мне сообщили, что один из сотрудников согласился заняться делом доктора Ли. Адвоката звали Джордж Уилсон, и меня соединили с ним. Голос его звучал спокойно и уверенно. Уилсон согласился встретиться со мной в пять часов, чтобы пропустить по рюмочке, но не в клубе «Трафальгар», а в баре громилы Томсона в центре города.

Затем я перекусил в придорожной забегаловке и просмотрел утренние газеты. Арест Арта в конце концов вырвался на передовицы, хотя о связи между этим событием и смертью Карен Рэнделл речи пока не шло. В газете был помещен снимок Арта. Под глазами – черные круги, как у садиста, уголки губ зловеще опущены, волосы дыбом. Короче, мелкая шпана. В самих статейках, по сути дела, ничего не говорилось; сообщалось лишь, что Арт арестован. Впрочем, зачем скрипеть перьями, когда есть такая красноречивая фотография? В известном смысле это был умный ход. Фотоснимок не повод для подачи иска за попытку создания предвзятого общественного мнения до начала судебного разбирательства.

После обеда я закурил сигарету и попытался составить картину происходящего, но больших успехов не добился. Мнения разных людей о Карен Рэнделл были слишком неопределенными и противоречивыми. Я по-прежнему не имел ясного представления ни о ней, ни о том, как она могла бы действовать, если бы приехала в Бостон на субботу и воскресенье, нуждаясь в аборте.

В час дня я снова позвонил в лабораторию Мэрфи. Он сам снял трубку.

– Корпорация «Гормональный беспредел».

– Привет, Мэрфи. Что скажешь?

– Насчет Карен Рэнделл?

– Мэрфи, ты что, перезубрил?

– Не совсем так. Мне только что звонили из Городской. Уэстон интересовался, приносил ли ты кровь на анализ.

– И что ты ответил?

– Что приносил.

– А он что сказал?

– Потребовал результат. Я сообщил.

– Что же это за результат?

– Гормональные уровни и промежуточные выделения почти на нуле. Беременность совершенно исключена.

– Хорошо, спасибо, – сказал я.