Вслед за этим первым ощутимым достижением федералов в 1864 году пришла сокрушительная победа Шермана в Джорджии и взятие им Атланты, а также медленное, кровопролитное, но все же непрерывное наступление Гранта на Востоке. В этой последней операции важную роль сыграл и федеральный флот. По плану главнокомандующего он должен был обеспечивать линию коммуникаций федеральных [515] войск, проходившую через ряд баз на побережье штата Вирджиния. Грант поручил выполнение столь важной задачи Североатлантической эскадре контр-адмирала Ли. Кроме того, часть сил эскадры поддерживала на реке Джеймс наступление армии генерала Батлера, производившееся из крепости Монро.
Действия армии Джеймса (так официально назывались войска Батлера) начались 5 мая 1864 года. В тот день при огневой поддержке 5 федеральных броненосцев и 10 канонерских лодок войска северян взяли Сити-Пойнт и ворвались в Бермуда-Хандрид. «Мы высадились здесь, окопались, разрушили многие мили железной дороги и заняли позицию, на которой сможем сдерживать натиск всей армии Ли», — докладывал Батлер военному департаменту. Однако Девис, встревоженный успехами армии Джеймса, уже отдал приказ Борегару выступить из Чарльстона на помощь Ричмонду. 16 мая, выполняя это распоряжение президента, герой форта Самтер и Бул-Рана нанес Батлеру контрудар под Дьюриз Блафф и вынудил его занять оборонительную позицию у Бермуда-Хандрид.
«Затруднительное положение, в которое попал Батлер, — писал впоследствии федеральный адмирал Портер, — стало причиной знаменитого письма генерала Гранта, в котором тот говорил о Батлере как о «вышедшем из строя», он утверждал, будто Батлер находился в плотно закупоренной бутылке». В то же самое время, пока Батлер со своей армией отсиживался за окопами Бермуда-Хандрид, Потомакская армия вела с частями генерала Ли тяжелые бои в Глуши и у Спотсилвейни.
После неудачного штурма позиций у Колд Харбора генерал Грант снова двинулся на юг, пересек Потомак и ночью 15 июня достиг Сити-Пойнт. Для защиты его новой штаб-квартиры от контратак миноносцев и брандеров противника главнокомандующий приказал адмиралу Ли устроить поперек течения реки заградительный барьер. Через пять дней, выполняя это распоряжение, коммодор Томас Т. Крейвен затопил на главном фарватере у Френче Рич пять судов, наполненных камнями, а также растянул через реку цепное заграждение. Но, как иронично заметил все тот же Портер, [516] «враг, вероятно, был очень доволен тем, что федералы перегородили фарватер, поскольку он хорошо знал, что эту позицию нельзя атаковать силами флота».
События, происходившие в Вирджинии, совпали по времени с очередной попыткой северян ужесточить блокаду. Адмирал Дальгрен, сменивший на посту командира Южноатлантической эскадры злополучного Дю Понта, также ощущал на себе давление Вашингтона, требовавшего взять Чарльстон. Однако Дальгрен хорошо изучил опыт первой неудачной атаки на форт Самтер и решил применить другую тактику. По его плану флот должен был играть роль поддержки десантных операций, производимых пехотной дивизией бригадного генерала Куинси А. Гиллмора. Ее первой целью был форт Вагнер, прикрывавший вход в бухту, но прежде чем совершить на него нападение, федералы обосновались на расположенном неподалеку острове Филли.
Затем 10 июля под прикрытием четырех федеральных броненосцев, забрасывавших форт снарядами, дивизия Гиллмора совершила молниеносную переправу через бухту Лайт Хауз Инлет и бросилась на штурм. Однако южане все еще твердо держались в форте и открыли по атакующим такой бешеный артиллерийский огонь, что штурм мгновенно захлебнулся. Тогда северяне были вынуждены отказаться от штурма и приступить к длительной блокаде форта с воды и с суши. В течение месяца они без перерыва засыпали маленькую крепость бомбическими снарядами, и лишь к 17 августа сопротивление ее гарнизона ослабло настолько, что штурм стал возможен. 6 сентября все уже было готово для решительного приступа, но к тому времени конфедераты сами эвакуировали форт Вагнер, а на следующий день очистили весь остров Моррис.
Дальгрен считал, что падение форта Вагнер отдает в руки северян ключ к Чарльстонской гавани — знаменитый форт Самтер. Уже в ночь на 1 сентября его броненосцы в течение пяти часов вели непрерывную бомбардировку этой крепости, но гарнизон Самтера не понес ни малейших потерь и гордо отклонил предложение сдаться. «Все, что нам остается, — сказал в ответ Дальгрен, — это пойти и взять его». С этой целью адмирал подготовил небольшую десантную операцию, но ее [517] проведению помешал ряд досадных случайностей. К тому времени отношения между военно-морским и армейским командованием разладилось до такой степени, что Дальгрен и Гиллмор практически не разговаривали друг с другом, причем каждый из них планировал самостоятельное осуществление высадки десанта.
Положение стало еще хуже, когда Гиллмор узнал о плане Дальгрена и без всяких на то оснований потребовал, чтобы флот уступил командование армии. Дальгрен ответил на это несколькими острыми и жесткими заявлениями и взялся за дело, не советуясь более с Гиллмором. 7 сентября один из его башенных мониторов — «Уорен» — занял позицию в проливе между островами Самтер и Моррис, чтобы прикрыть высадку огнем. Однако, маневрируя, он налетел на мель, прочно увяз в песке и получил несколько серьезных повреждений от выстрелов трех береговых батарей противника. Дальгрену пришлось выслать на его спасение несколько буксиров под прикрытием еще одного броненосца — «Нью-Айронсайдс», который получил из форта Моультри целых 50 ударов и также был вынужден убраться восвояси.
Но на этом неудачи федералов не закончились. Из-за вечных проблем с обеспечением секретности, преследовавших северян в течение всей войны, боевой план Дальгрена вскоре стал в деталях известен неприятелю. Канонерка конфедератов «Чинфа» совершила высадку, доставив защитникам Самтера винтовки и ручные гранаты, а орудия форта Моультри были нацелены прямо на место высадки десанта. Когда поздно вечером 7 сентября 500 морских пехотинцев и моряков начали десантироваться на берег, южане забросали их гранатами и буквально смели картечью. Значительная часть федералов была убита и ранена, а уцелевшие из высадившихся десантников сдались в плен.
Но даже после такого впечатляющего провала Дальгрен не собирался отступать. Он решил снова подвергнуть форт Самтер бомбардировке, которая на сей раз продолжалась 41 день. К концу этого срока, как писал сам Дальгрен, «единственная, оставшаяся от Самтера часть, — это его северо-восточный фас; все остальное — просто груда развалин». Однако форт по-прежнему отказывался капитулировать, а северяне [518] в свою очередь по-прежнему не могли скоординировать действия по его захвату. Ссора между Дальгреном и Гиллмором стала к этому моменту столь ожесточенной, что даже Линкольн был встревожен. В письме, адресованном обоим командующим, он приказывал им совещаться о дальнейших операциях по овладению твердыней конфедератов в Чарльстонской гавани, соблюдая хорошие манеры.
Между тем неприятель не дремал и планировал ряд акций, если не по снятию, то, по крайней мере, по ослаблению блокады Атлантического побережья. Меллори, который хотя и относился к патрулированию федералами территориальных вод Конфедерации с большим скепсисом, все же не позволял флоту южан простаивать в безопасных гаванях без дела. Он неоднократно использовал небольшие соединения броненосцев для срыва вражеских операций, хотя далеко не все эти вылазки были успешными. Так, еще в начале 1863 года два небольших конфедеративных броненосца атаковали блокировавшие Чарльстон корабли северян.
Однако броненосцы федералов, превосходившие атакующих как количественно, так и качественно, быстро покончили с атакой, загнав корабли противника обратно в Чарльстон. Затем в мае того же года в Вашингтон поступила информация о том, что конфедераты закончили бронированное таранное судно «Атланта» и собираются использовать его против сил, блокирующих «Саванну». Дю Понт решил нанести превентивный удар и направил против «Атланты» башенный монитор «Уорен» во главе с капитаном Роджерсом 10 июня 1863 года этот корабль прибыл на место назначения на блокадную станцию Варшава, штат Джорджия, а семь дней спустя ранним утром, как и ожидалось, появилась «Атланта». Но едва она вошла в пролив, как тут же села на мель, с которой уже не могла сняться самостоятельно.
