Существенным недостатком американского флота было почти полное отсутствие обученного резерва. Лишь в некоторых [449] штатах существовали подразделения морской милиции, но к началу гражданской войны все они были в состоянии «клинической смерти». Кроме того, имелись еще части береговой охраны, которые в случае необходимости поступали на службу в ВМФ. Их численность, впрочем, была незначительной, и во время войны между Севером и Югом лишь 2049 служащих береговой охраны вступили в военно-морские силы той или другой стороны.

Считалось, что основной базой для пополнения личного состава ВМС мог бы стать торговый флот, но никто не предпринимал ни малейшей попытки хоть как-то отрегулировать и упорядочить систему резервов. Лишь с началом боевых действий в этом направлении были сделаны первые робкие шаги. Инициатором выступил штат Массачусетс, предложивший создать Массачусетский добровольческий флот. Проект не был осуществлен, но позже командование ВМС США создало военно-морской добровольческий корпус, насчитывавший изначально 7,5 тысяч офицеров. К концу войны в его рядах было 2060 офицеров, 1805 инженеров, 370 казначеев и 245 хирургов. [450]

Система комплектования военно-морских сил как на Юге, так и на Севере мало чем отличалась от системы набора в сухопутные войска. Существенной особенностью была, однако, нехватка людских ресурсов для флота даже на многолюдном Севере. Обе стороны испытывали острую необходимость пополнять ряды своих армий, так что людей для военно-морских сил просто не оставалось. Особенно насущной была потребность в опытных моряках, которых всегда не хватало. На Юге, где морская торговля была неразвита, а следовательно, не было и профессиональных матросов (не говоря уже об офицерах), эта проблема стала почти неразрешимой. В отчаянии военно-морской секретарь Стивен Меллори обратился к Конгрессу с предложением принять закон, согласно которому любой военнослужащий армии, изъявивший желание перевестись во флот, должен был немедленно получить разрешение и всяческое содействие. Однако эта мера не имела особого успеха, поскольку, как утверждал сам Меллори, армейские командиры не желали отпускать своих людей.

На Севере обученных моряков пытались заманить во флот премиями и прочими материальными благами. Добровольцы поступали на службу в ВМФ также из желания попробовать чего-нибудь нового или увидеть мир; в значительной [451] степени личный состав флота пополнялся и за счет призывников.

У конфедератов обычно не возникало проблем с набором команд для коммерческих рейдеров, таких, как «Алабама», «Флорида» и «Шенандоа». Часть из них составляли иностранные моряки (в первую очередь англичане), а также матросы с захваченных призовых судов. На крейсерах Конфедерации жалование обычно выплачивалось золотом, и попавшие в переплет матросы торгового флота Севера обычно недолго колебались в выборе между пленом и привольной службой за хорошие деньги.

Если молодой человек на Юге хотел поступить на службу в военно-морской флот (а он еще не достиг возраста 21 года), ему было необходимо представить письменное согласие родителей или опекуна. На Севере родительское разрешение требовалось, если новобранец еще не достиг 18-летнего возраста. Предельно допустимая нижняя возрастная граница приема на морскую службу равнялась 13 годам на Севере и 14 — на Юге. Существовали ограничения по росту: 5 футов 8 дюймов у федералов и 4 фута 8 дюймов у конфедератов.

С другой стороны, для новобранцев ВМФ США, не имевших квалификации, существовал и верхний возрастной предел — он равнялся 33 годам. Для бывших моряков торгового флота тот же предел был установлен в 38 лет. На Юге моряки с коммерческих судов принимались в команды военных кораблей, если им было от 25 до 35 лет. Неопытные призывники обычно несли службу на суше в различных ведомствах флота или становились угольщиками. Но в то же время в ВМС Конфедерации принимались свободные негры, если, конечно, у них было разрешение военно-морского департамента или командира местной эскадры. С разрешения владельца на флот могли взять и раба, где он служил в качестве денщика, угольщика или лоцмана.

Черные не были исключением и во флоте северян, хотя до войны морское командование пыталось ограничить их доступ на службу. Однако уже в ходе конфликта хроническая нехватка людей заставила Гедеона Уиллеса предложить командиру Южно-атлантической эскадры открыть вербовочное бюро для приема свободных и беглых негров. В результате [452] в ВМФ США было довольно значительное количество чернокожих моряков, разумеется, в младших чинах.

При наборе во флот определенное значение имело жалование, которое выплачивалось раз в месяц. Впрочем, его размеры были невелики и колебались: на Севере — от 12 долларов для несших службу на суше или для не имевших морского опыта и до 14–18 долларов для подготовленных моряков. Мальчики, искавшие на флоте романтики, естественно, зарабатывали еще меньше. Обычно их определяли в 3-й, 2-й или 1-й классы в восходящем порядке в зависимости от знаний и физических способностей. Юнги 3-го класса получали по 7 долларов в месяц, 2-го — 8, а 1-го — 9 долларов.

Как на Севере, так и на Юге обычным делом была отправка новобранцев на приемный корабль. Как правило, роль таких плавучих казарм для рекрутов играли старые фрегаты и другие военные парусники или торговые суда, имевшиеся во всех крупных адмиралтействах и портах. Явившись на борт такого корабля, рекрут рапортовал о прибытии вахтенному офицеру, который заносил его данные в судовые книги. Затем новоиспеченному матросу выдавали положенное имущество, чаще всего только форменную одежду, хотя на Севере разрешалось и ношение гражданского платья. В носовой части новобранцу определяли место для матросской койки и для его багажной сумки.

На борту приемного корабля происходило элементарное обучение азам матросской службы. Там новобранцы узнавали, как им обращаться к офицерам, старшинам и унтер-офицерам. Много времени проводилось за различными упражнениями, такими, так обращение с парусами, снастями и шлюпками, а также владение абордажной саблей и приемы отражения абордажа. Однако это обучение не могло продолжаться долго: потребность и Севера, и Юга в личном составе для флота вынуждала сокращать время пребывания новобранцев на приемном корабле до нескольких недель и даже дней. Навыки, которые не удавалось привить рекруту в ходе этого краткого обучения, ему приходилось усваивать позже, уже на боевой службе.

Попадая на настоящий военный корабль, молодой матрос назначался сразу на различные посты, каждый из которых [453] он должен был занимать в случае необходимости. Ему определялось место в расчете орудия, на палубе, на мачте, в шлюпке, за обеденным столом, а также спальное место. Затем каждому матросу присваивался номер, который он должен был знать назубок. Таким образом, на новобранца сразу сваливалась целая груда необходимой ему информации, способной сбить с толку и ошеломить кого-угодно.

Вот пример различных обязанностей, которые приходилось выполнять рядовому члену команды и о которых он должен был помнить всегда: матрос принадлежал к 3-му дивизиону бортовой батареи и входил в расчет орудия № 8, где он был первым заряжающим; во время взятия на абордаж неприятельского судна он был вторым абордажником в своем дивизионе; если возникала необходимость поставить или убрать паруса, его место было на правом ноке брам-реи бизань-мачты; если на парусах брали рифы, этот матрос занимал место на левом ноке брам-реи бизань-мачты; при смене галса он находился на подветренной стороне у главного браса; при подъеме якоря этот моряк занимал позиции за кабестаном, а при спуске на воду шлюпок садился за носовое весло капитанской гички. Разумеется, запомнить все это сразу было не под силу даже прирожденному моряку, и до тех пор, пока приобретенные навыки не становились для новобранца второй натурой, он мог освежить память, заглянув в особый список, где была обозначена позиция каждого члена команды.