— А тебя как зовут? — спросил я. — Меня Рыба.

— Меня Цой…»[40]

«Мы начали выпивать, говорить о музыке, потому что больше ни о чем не говорили тогда, в те годы, и нашли какие-то общие музыкальные приоритеты, какие-то общие музыкальные группы у нас оказались, потом выяснилось, что Витя играет на бас-гитаре…»[41]

Это знакомство положило начало их тесному общению и дружбе. Особенно Виктора и Алексея сплотила совместная поездка на подпольные концерты, устроенные в 1981 году Артемием Троицким в столице.

Алексей Рыбин: «Музыкальная активность, которую развил Свин, естественно, не могла остаться незамеченной на сером фоне русской музыки начала восьмидесятых. Перестройку общественного сознания начал в 1980 году известный московский музыкальный критик Артем Троицкий…

Кроме рок-н-ролла, его очень интересовала новая музыка, и в частности панк. Он, конечно, вышел на Свина. Переговоры закончились тем, что Свину и компании было сделано приглашение в Москву на предмет исполнения перед публикой своих произведений… На подготовку этих грандиозных гастролей ушло недели примерно две. Было выпито умопомрачительное количество сухого вина, написана целая куча новых песен и записана магнитофонная лента под названием “На Москву!!!” — хотел бы я знать, где она сейчас, — вещь была очень достойная. Когда запись была закончена и выбраны дни для поездки — суббота и воскресенье, поскольку все работали, а прогуливать боялись или не хотели, — стали думать и гадать, кто же поедет и кто на чем будет играть. Однозначно было “АУ” («Автоматические удовлетворители». — В. К.) — Свин, Кук и Постер, остальных вроде бы и не звали, но поехать хотелось многим, и Свин сказал, что все трудности с ночлегом и прочим он решит с Троицким сам, и кто хочет ехать, может смело составить ему компанию. “Он звал ‘АУ’ — а может, у меня в ‘АУ’ сейчас десять человек играют — принимай, дорогой!” — обосновал Свин свое решение…»[42]

Само собой, присоединиться к «АУ» решило довольно большое количество молодых людей из компании Свиньи, в том числе и Алексей Рыбин. На этих памятных концертах «АУ» Цой играл на басу и даже исполнил одну из своих песен, которая не произвела на аудиторию особого впечатления.

Алексей Рыбин: «Первая песня Цоя была такая:

И что-то дальше в этом роде. Очень слабая песня. Да и вообще — и не песня, считай… Потом еще “Идиот” был: “Я ненормальный человек и ненормально всё вокруг… — вот эта вот вещь… Потом из этой песни был сделан “Бездельник 2”…»[43]

Андрей Панов: «С великой наколки Майка поехали мы в Москву. К Троицкому. Майк до этого уже был там с Гробощенковым (имеется в виду Борис Гребенщиков. — В. К.) и еще с кем-то. Якобы как панк. И мы зимой семьдесят девятого, по-моему, поехали туда большой толпой давать концерты. Там Витя еще спел свою не очень удачную вещь “Вася любит диско, диско и сосиски”. Ну, тогда все очень сильно были против диско. Хорошая музыка, как мне сейчас кажется. А мы там проканал и с переделанной вещью Макаревича “…И первыми отправились ко дну”. Ну а Москва — город маленький, сразу все узнали, схватились за это: новые люди, новая музыка! И мы дали еще концерт в чьей-то квартире, а потом в каком-то мелком клубе. В общем, когда вернулись, оказалось, что и до Питера разговоры дошли»[44].

Хотя исполненный в Москве «Вася» никого не впечатлил, Цой продолжил сочинять новые песни, и однажды появилась та, которая стала его своеобразной визитной карточкой, — «Мои друзья».

Андрей Панов: «После того случая его прорвало, как-то раз приходит, играет новую — она есть в первом альбоме: “Мои друзья всегда идут по жизни маршем…”. Это его если не вторая, то третья песня вообще. А ее довольно тяжело сделать, настолько всё музыкально накручено. Помню, он говорил: мне, мол, нравится, что мы все у тебя встаем и с похмелья идем к пивному ларьку, даже зубы не чистивши. Не знаю, в чем здесь романтика, но очень многие так говорят. Потом еще песню сочинил, потом еще. Хорошие вещи. Они нигде не записаны…»[45]

Игорь Гудков: «Первая песня, которую я услышал от Цоя, — “Когда-то ты был битником”, это было дома у Паши Крусанова, который снимал квартиру. И вот Цой там тогда ее сыграл. Она ужасно всем понравилась, и вот тогда выяснилось, что у Цоя есть еще песни»[46].

Михаил Дубов, музыкант группы «Автоматические удовлетворители»: «Кстати, у меня на хате происходила премьера первой цоевской песни “Мои друзья всегда идут по жизни маршем” в 1981 году… Ко мне тогда завалилась вся тусовка во главе с Андрюхой, Витей, Артемом…»[47]

Евгений Титов: «“Мои друзья” вообще про Свинью и его квартиру, когда Цой почти каждый день там тусовался в 1980—1981-м, и пивной ларек на проспекте Космонавтов еще недавно стоял на том же месте…»[48]

По легенде — 21 марта 1981 года в питерском ресторане «Трюм» на дне рождения Андрея Тропилло Цой впервые исполнил «Моих друзей» на публику. На самом деле Цой спел эту песню, скорее всего, 22 марта, причем в ресторане «Бриг». 21 марта «АУ» в ресторане «Трюм» попросту не выступали.

Евгений Титов: «21 марта дирекция “Трюма” вообще всех выгнала. И как раз из-за поведения Свиньи и его товарищей. С самого начала они шокировали всех приходящих тем, что при входе имитировали акт коллективной мастурбации… Дирекция хотела сразу вызвать ментов, а самого именинника — Тропилло — не было, он только после 9 вечера приехал, когда уже ничего не происходило и Свинья с компанией уже свалили оттуда. И тогда Тропилло, которому было обидно, что он пропустил всё “веселье”, договорился с рестораном “Бриг” на следующий день, и всех, кто был в “Трюме”, пригласил туда. И вот там уже как раз и был концерт…»[49]

Именно на этом концерте Цой, исполнив «Моих друзей», неожиданно привлек внимание Артемия Троицкого, на которого в ходе московских гастролей «АУ» не произвел никакого впечатления. Песня так подействовала на Артема, что он потом везде о ней рассказывал, в том числе и Борису Гребенщикову, предрекая: «Вот та молодая шпана, что сотрет вас с лица земли». Цой же, по словам Алексея Рыбина, взбодрился после похвалы Артема и начал работать над новыми песнями.

Андрей Панов: «А потом нас пригласили в ресторан “Трюм” на тридцатилетие Тропилло. “АУ” все пришли, и с нами, естественно, Витя, поскольку мы всё время вместе болтались. И как сейчас мне кажется, была тогда у Гробощенкова мысля “АУ”, ну, что ли, пригреть — всё-таки новые люди, молва такая… А поскольку я вел себя там отвратительно, о чем очень жалею, и на всю катушку дурака валял, то он, видимо, поостерегся. Мы там поиграли, а потом Витя спел какие-то свои темы. У него к этому времени накопилось вещей пять. И Гробощенков, очевидно, понял — вот кого надо брать. И правильно, кстати, понял…»[50]