Фрёлик кивнул.

– Я рано лег спать, потому что в воскресенье мне нужно было рано вставать, – продолжал атлет.

Фрёлик нахмурился, вопросительно посмотрел на своего собеседника.

– Я собирался совершить долгую прогулку по полям.

– Разве сейчас для таких прогулок не слишком сыро?

– Сыро, но я все же пошел.

– Один?

– Да, один, – кивнул Брегор.

– И часто вы так гуляете?

– Да, часто.

Франк не сводил с него взгляда. «Загорелый… Мускулистый… Да, пожалуй, он действительно часто совершает пешие походы. Никто не удивится, встретив такого здоровяка где-нибудь в лесу или на проселочной дороге… Ему нужно только переодеться. Надеть толстый свитер вместо белой рубашки, зеленые прогулочные брюки вместо модных джинсов. Прочные ботинки, толстые носки. Да, наверное, он из когорты любителей пеших прогулок. Но на самом ли деле он в воскресенье ходил в поход, это вопрос другой…» Франк решил сменить тему:

– Вы хорошо ее знали? Я имею в виду Рейдун.

Брегор промямлил что-то невнятное.

– Вы проработали вместе полгода, – не сдавался Фрёлик. – Вы успели хорошо ее узнать?

– Д-да, немного. – Фрёлик понял, что его собеседнику не по себе. – Извините… – Брегор уныло вздохнул, повозился, положил ладони на стол. – Какой ужас! – Он встал на ноги, подошел к окну, посмотрел на улицу. Широкие плечи, узкая талия, необычно мощные бедра.

– В пятницу она была здесь с вами!

Брегор что-то буркнул и скривился, став похожим на героя комедийного телесериала. Он все время то сжимал, то разжимал кулаки и одновременно качал головой. Фрёлик решил, что это неспроста. Брегору не по себе; сейчас признается в чем-то неприятном.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– В пятницу после обеда. Я пригласил ее на свидание, но она отказалась.

Фрёлик ждал, но продолжения не последовало.

– Значит, вы с ней ходили на свидания?

– Иногда.

– Вы встречались?

– Что значит «встречались»? – Брегор развернулся, как будто почуяв подвох.

Франк глубоко вздохнул и ответил ему холодным взглядом.

– Вы были с ней?

– Что вы имеете в виду?

– Скажу по-другому. Вы с ней спали?

Брегор вернулся на место и сел. Он заметно помрачнел.

– Да. Я с ней спал, – нехотя буркнул он.

– Часто?

– Ради всего святого, я же ответил на ваш вопрос! Или вас интересует, сколько времени мы этим занимались?

Франк невольно вспомнил пьесу Бьёрнстерне Бьёрнсена «Любовь и география». Там герой тоже вечно суетится и орет из-за своих карт, пренебрегая семьей.

– У вас были прочные отношения? – дружелюбным тоном спросил он.

– Нет! Не было у нас никаких отношений!

– Значит, прошло довольно много времени с тех пор, как вы спали с ней последний раз?

Брегор не ответил.

– Или вы просто звонили ей и договаривались перепихнуться по-быстрому, когда это было удобно?

Брегор медленно снял очки. Пальцы у него не дрожали. Но глаза метали молнии.

– Можете считать, вам повезло, что вы пришли сюда по официальному делу. Иначе я бы…

– Да ладно! – отмахнулся Франк и полистал записную книжку, чтобы напомнить собеседнику, что они не просто болтают. – Когда вы пригласили ее на свидание в пятницу и она вам отказала, вы решили, что она встречается с кем-то другим?

– Вас интересует, был ли у нее другой?

Брегор успел успокоиться. Покачался в кресле и задумчиво уставился в стену, где пышноволосая красотка по-прежнему спускала с бедра чулок, стоя вполоборота к камере. Серебристые трусики-танга на ее заднице казались просто шнурком. Голова была повернута анфас; она приоткрыла губы, как для поцелуя.

Брегор долго думал и наконец ответил:

– Нет.

– Иными словами, она держала вас на расстоянии? – уточнил Франк, пристально глядя на своего собеседника.

Губы Брегора сложились в презрительную улыбку. Он не ответил.

– Какая она была?

Улыбка исчезла. Брегор зловеще прищурился. Глаза превратились в две черные точки.

– Вас интересует, какой она была в постели?

Франк решил не отвечать. Пусть идиот еще немного помучается – ишь, разволновался! И так вцепился в столешницу, что костяшки пальцев побелели.

– Ей нравилось сзади, – прошипел Брегор. – Может, пойдете в квартал «красных фонарей» и купите себе проститутку? Это гораздо лучше, чем записывать, чем занимаются другие!

Франк снисходительно улыбнулся.

– Меня интересует, какой была Рейдун Росендаль в промежутках между тем, как занималась этим сзади или спереди. Какой она была на работе? И вообще, что она была за человек?

– Модница, – без выражения ответил Брегор. Гнев прошел, и он снова погрузился в меланхолию. Смотрел он, как и раньше, куда-то вдаль. – Очень любила одеваться… и свою собаку. Конечно, она не могла держать собаку в малогабаритной квартире. Собака осталась у ее матери, в Вестланне. Да, кстати, она много рассказывала о своих родных краях, о юго-западном побережье.

– Ей не нравилось в Осло?

– Нет, по-моему, нравилось. Просто… она была такая… – Брегор щелкнул пальцами, подбирая нужные слова. – Она была… своеобразная! Да! – с довольным видом повторил он. – Она была своеобразная.

– Вы сказали, она любила одеваться. Каким был ее стиль?

– Никакого особого стиля не было. – Брегор вздохнул. – Понимаете? Ей все шло, и она могла вырядиться как угодно. То сущая школьница, то мечта рецидивиста. Она… Может быть, именно это и отличало ее от остальных.

«Мечта рецидивиста», – записал Фрёлик и поднял глаза.

– В самом деле?

Брегор по-прежнему смотрел в пространство. Он больше не играл, не притворялся.

– Она была… Нет! – Он покачал головой. – Ужасно говорить о ней в прошедшем времени!

Франк Фрёлик ждал, но Брегор уже перегорел. Он побледнел и как-то осунулся. Одна дуга усов уныло обвисла между тонкими, бескровными губами.

– С кем она здесь больше всего общалась?

– С Соней. – Брегор повертелся в кресле и со вздохом повторил: – С Соней Хагер… Она скоро придет.

Франк не спеша надел туфли. Старательно завязал шнурки. Встал. Брегор по-прежнему сидел, раскачиваясь в кресле и явно думая о чем-то своем. Франк направился к двери. Брегор рассеянно катал в руке шариковую ручку.

– Если вспомните что-нибудь, способное нам помочь, – дружелюбно сказал Фрёлик на прощание, – звоните нам.

Не дожидаясь ответа, он повернулся кругом и вышел в просторный холл с лифтом.

Лицо у Лизы Стенерсен оказалось гладким, как у молодой девушки. А все-таки возраст давал себя знать, особенно после того, как она надела верхнюю одежду – плащ на теплой подкладке. В таком плаще и туфлях без каблука, похожих на домашние тапочки, она стала похожа на артистку-любительницу. Только цветка на шляпке недоставало. Увидев Фрёлика, она смутилась и посмотрела на часы. Делано улыбнувшись, она принялась распечатывать какой-то документ.

– Я не вовремя? – спросил Фрёлик, чтобы немного успокоить ее.

– Что вы, нет! – Она вспыхнула. Быстро осмотрела себя сверху вниз, разгладила плащ и покраснела еще больше. Тут зазвонил телефон. Она поспешила к одному из столов в центре зала.

Франк сел на диван у нее за спиной, развалился поудобнее и стал смотреть на ее отражение в окне.

– Нет, к сожалению, сегодня его нет, – сухо ответила Лиза и собралась уже повесить трубку, но разговор, видимо, принял неожиданный оборот. – Что такое? – воскликнула она громким фальцетом и принялась взволнованно расхаживать туда-сюда. Наверное, хотела сесть, но стула поблизости не оказалось. – Да… понимаю… Да, конечно.

Вначале она говорила заученными фразами, потом принялась искренне выражать сочувствие. Видимо, запасы человеколюбия скоро иссякли; ей не терпелось поскорее закончить разговор.

Положив наконец трубку, по-прежнему смущенная, она стала задумчиво грызть ногти. Фрёлик понял: что-то случилось.

– Вы все-таки опоздаете, – заметил он.

Лиза Стенерсен перестала грызть ногти и прикусила губу.