- Почему я?

- Ты? Хм, ты мне подходишь. Ты молода, возможно, даже красива, у тебя есть кое-какие навыки актерского мастерства, да и здесь, - он презрительно посмотрел в центр зала, где собралась самая толпа, - уверен, ты набралась нужного для меня опыта. Ты американка, и наконец, ты уже знаешь, что такое жажда.

- А причем здесь жажда?

- Скоро поймешь, Ангелина. Пойдем, к чему терять время.

Он поднялся со стула, в каждом его движении была какая-то элегантность, мягкость. Он был похож на пантеру. И, кажется, он только что закончил охоту.

                                                                                             Глава 5

                                                                                           Дождь

Я вошел в комнату и практически поймал Элис с поличным. Она стояла посреди комнаты, пытаясь сделать какое-то танцевальное па. Но слабость совершенно не позволяла ей этого. Элис едва ли могла держаться на ногах, но никак не танцевать. Когда она сделала поворот, чуть не упала. Я вовремя подхватил ее, обхватив ее тонкую талию рукой. Элис сконфуженно смотрела мне в глаза, положив руки мне на плечи. Она усмехнулась и покачала головой.

- Я устала от этой беспомощности, Джаспер.

- Знаю, но двух недель недостаточно для восстановления. К тому же с каждым днем тебе все лучше и лучше, поэтому, думаю, дней через пять ты уже придешь в себя.

- А потом буду приходить в себя еще долгие годы...

- Я буду рядом.

- Знаю, но... но если что-то случится... что-то произойдет... я не смогу помочь... и...

- Элис, ничего не произойдет. Теперь все будет хорошо, - я провел рукой по ее волосам и серьезно посмотрел ей в глаза, - я никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

- А с тобой?

- Со мной?

- Да, Джаспер. Если что-то случится с тобой? Я же... как же я смогу помочь... если с тобой хоть что-нибудь...

Я прижал ее к себе и поцеловал в макушку. Она так переживает... за меня? Я успокаивающе погладил ее по голове, надеясь, что она выбросит подобные мысли из головы.

- Не думай об этом, Элис.

- Я не могу... ведь Мария... она ведь тебя никогда не оставит...

- Забудь о ней. С тобой все будет хорошо, ты скоро поправишься... все будет хорошо, Элис, просто верь мне.

Я легонько подтолкнул Элис к дивану и сел рядом с ней. Она поджала под себя ноги, положила голову мне на плечо и вздохнула.

- Где ты сегодня был?

- Мне нужно было кое-что выяснить.

- И как? Выяснил?

- Не совсем... Элис... что ты знаешь... о Говарде?

- А что ты хочешь знать?

- Я должен был знать, в чьи руки отдаю твою жизнь... тогда на пляже... если бы он не появился и не объяснил, что есть вероятность того, что ты выживешь, что не сгоришь у меня на руках, я бы сейчас уже… если ты доверяешь ему, то я тоже должен... но не могу. Я не знаю, кто он и не знаю, действительно ли… кто он, Элис? Он появился из воздуха и спас нас обоих... так просто.

- Он мой друг.

- И часто… твой друг… заставляет тебя так страдать?

- Ты же знаешь, я ничего не помню о своей человеческой жизни и…

- Он помог вспомнить?

- Нет… не совсем… Джаспер, это нелегко объяснить... вернее сказать… Прошу тебя, дай мне время. Я сама до конца не понимаю, почему я вдруг заставила себя… это правда нелегко сказать… дай мне время.

Я кивнул и повернул голову к окну. На улице шел дождь, он как будто рвался внутрь дома, барабаня своими каплями по стеклу, он не просто умолял, он требовал, чтобы его впустили. А что будет, если разрешить ему? Он только намочит все вокруг... никому не будет хорошо. Он не получит тепла и уюта, которых ожидал, он ничего не получит. Глупый дождь.

- Джаспер, не молчи.

- Что ты хочешь услышать?

- Твой голос. Знаешь, как было тяжело не слышать его эти пять лет и думать… думать, что больше не услышишь его никогда?

- Я знаю... Элис... знаю…

Я дотронулся рукой до ее подбородка, чуть приподняв ее голову, и посмотрел ей в глаза. Я хотел сказать что-то еще, но просто потерял дар речи. В полумраке комнаты, ее глаза смотрелись невероятно красиво. Словно вылитые из золота, но намного прекраснее, в тысячу раз удивительнее было то, что находилось внутри этих любимых глаз. Эта мягкость, нежность… все самые красивые и добрые человеческие чувства были собраны в радужках ее медовых глаз, и хочется смотреть на нее всегда. И только тихое тиканье часов, где-то на первом этаже дома напоминало бы о том, что мир не стоит на месте. Что этот момент не может длиться вечно, и от этого он становился еще дороже и важнее.

- Ну вот, ты опять замолчал.

- Прости.

Я притянул ее к себе и поцеловал. Я нежно дотрагивался своими губами до ее, боясь зайти слишком далеко, и переступить ту тонкую грань, которая отделяет ее и ее любимого человека. Я еще не знал, кого она выбрала, и в любом случае я хочу, чтобы она была счастлива. Она достойна счастья, и я не могу позволить кому-то разрушить его, даже себе. Я понимал, что с каждой секундой, с каждым ее новым прикосновением, мы становимся все ближе, и контролировать себя становится все сложнее. Я отстранился и внимательно посмотрел на нее.

- Элис… так нельзя… просто скажи… скажи, кто…

Вдруг я услышал, как распахнулась входная дверь. Ангелина и Говард вернулись. Призывая на помощь все свое самообладание и самоконтроль, я выпустил Элис из объятий.

- Что ты хотел сказать, Джаспер? Не уходи... что ты хотел спросить?

- Ничего важного, Элис. Я еще успею, - я в последний раз посмотрел в ее золотые глаза, и, собрав все свои силы, вышел из комнаты.

Я мог бы… мог бы спросить сейчас, но как же нелегко узнать правду. Узнать, что любят не тебя. Что из настоящего, ты превратился в прошлое. В привычку, от которой трудно отказаться. Во вредную привычку. Может она сама еще не до конца это понимает, поэтому ей нужно время. Чтобы выбрать. Я до сих пор чувствовал на губах ее поцелуй, я до сих пор чувствовал ее прикосновения на своей коже, надеюсь, она понимала, что делала. Она снова разжигает во мне, то сильное невозможное чувство, и если это просто игра, мне лучше сразу сдаться. Ведь я открыл все свои карты еще в начале партии... и даже примерно не представляю, какие козыри у него.

Ангелина лежала на диване, читая какую-то книгу. Дождевые капли на ее коже и волосах, отражая в себе свет хрустальной люстры, висевшей на потолке, заставляли все ее тело сверкать и переливаться, словно Ангелина была покрыта бриллиантами с головы до ног. Говард стоял у окна, размышляя о чем-то своем. Он скрестил руки на груди и замер, словно древняя мраморная статуя. Оба были взволнованы и напряжены. Но у Ангелины это возбуждение было приятным, а Говард едва ли мог справиться с собой, его разрывали сомнения.