— Божественно, правда? — подхватила Лиза. — А вот подождите, к ней выйдет ее муж, Баз, и тогда вы услышите. Если вам удается сдерживать слезы сейчас, то, когда они запоют «Наступило утро», вы точно разрыдаетесь.

— У меня при одной мысли слезы наворачиваются, — уверила ее Эми. — Напомни, почему ты выбрала именно эту песню для своего выхода?

— Она была у Дэвида одной из самых любимых, когда мы были вместе первый раз, — ответила Лиза. — Он не знает, что я буду идти под нее, так что тоже может не выдержать, — добавила она, надевая сережки, и, ощутив волну эйфории, внезапно прорвавшую плотину нервозности, рассмеялась.

Эми тоже улыбнулась и посмотрела на телефон, который снова пикнул у нее в руках.

— Еще прочту два, — сказала она, прокручивая дальше, — а потом нам с мамой, наверное, пора выходить к народу.

Вынув пару белых атласных босоножек из коробки «Джимми Чу», Лиза приподняла подол платья, а Рокси расположила обувь так, чтобы удобно было надеть.

— «Я хочу, чтобы ты знала: если ты все-таки выйдешь...» — Эми резко умолкла, и по ее щекам разлилась краска. — О Господи, — пробормотала она и стала торопливо прокручивать дальше, но Лиза забрала у нее телефон.

— От кого оно? — спросила Лиза, прежде чем посмотреть на экран.

По Эми было ясно видно, что она готовится к чему-то нехорошему.

— Это может быть только Розалинд, — ответила она, — и поэтому я думаю, что тебе стоит отдать мне телефон и позволить стереть сообщение.

Открыв послание, Лиза прочла: «Я хочу, чтобы ты знала: если ты все-таки выйдешь сегодня за моего отца, в следующий раз он увидит меня только вместе с матерью на небесах».

— Она с ума сошла, — в ужасе проговорила Матильда.

— Какой чудовищный поступок, — пробормотала Эми.

— Они уже поженились, — заметила Рокси. — Разве она этого не знает?

Лиза покачала головой.

— Дэвид не сказал ей, — еле слышно проговорила она. Потом добавила: — Надо думать. Что нам делать?

— Это пустая угроза, — уверенно заявила Матильда. — Помимо всего остального, ей нужно думать о мальчике.

— Давай я позвоню ей, — предложила Эми.

Побледнев, Лиза опять посмотрела на сообщение. Гнев и сострадание начали проступать сквозь шок, но жалела она не столько Розалинд, сколько Дэвида и всех, кто проделал такой долгий путь сюда и уже столько вложил в этот особенный день. Что им теперь делать? Разве могут они продолжать как ни в чем не бывало, если над ними висит подобная угроза?

— Мне нужно поговорить с Дэвидом, — решила она.

— Нет! — возразила Эми, вскакивая с кровати. — Ему нельзя видеть тебя такой. Никому еще нельзя.

— Какая разница? — гневно вскричала Лиза. — Церемонии теперь все равно не будет.

— Нет, будет.

— Ты рехнулась? Как мы можем...

— Позволь мне поговорить с Дэвидом. Может быть, мы еще что-нибудь придумаем, — настаивала Эми.

— А ее муж? — вмешалась Матильда. — Разве не он должен с ней разбираться?

— Точно, — согласилась Рокси.

Лиза устремила на Эми горящий взгляд:

— Если она исполнит эту угрозу...

— Не исполнит, — оборвала ее Эми. — Жди здесь. Не предпринимай никаких поспешных действий. Рокси, останься с ней. И ты, мам. Я сейчас вернусь.

Схватив телефон, она выскочила из комнаты и, придерживая шляпу, быстро побежала вниз по лестнице.

Достигнув прихожей, Эми нацепила счастливую, доброжелательную улыбку, готовая встречать гостей, большинство из которых уже собрались и попивали шампанское на террасе гостиной. Внизу, во дворе, с педантичной точностью были расставлены пятьдесят стульев, как скобки по обе стороны увитой цветами беседки, а полдюжины круглых столов, по-королевски накрытых белыми как снег, хрустящими скатертями и серебряными приборами, располагались по краю двора, словно актеры, ждавшие своего выхода во втором акте. После церемонии, пока все будут фотографироваться и пить шампанское, подручные и организаторы банкета перенесут столы, расставят вокруг них стулья и закончат сервировку, чтобы можно было начинать свадебное пиршество.

Таков был план, и две репетиции на этой неделе показали, что он осуществим, лишь бы не помешала погода. Сейчас ни ветром, ни дождем даже не пахло, с прогнозом тоже было все в порядке. Однако никто не мог предвидеть, что в последнюю минуту может случиться такое.

— А вот и Эми, — сказал Тео, когда та начала пробираться сквозь толпу к Дэвиду. — Наверху все в порядке? Нам пора начинать...

— Смотри, — прошептала она, подсовывая ему телефон.

Когда Тео прочел текст, на его лице застыла маска шока.

— Что ты будешь делать? — тихо проговорил он.

— Мне нужно поговорить с Дэвидом.

— Да, но не здесь. Иди в гостиную. Я его пришлю.

Несколько секунд спустя Дэвид появился в дверях. Он выглядел слегка озадаченным и даже, как подумалось Эми, немного настороженным.

— Ты не можешь сказать, что она передумала, — пошутил он. — Уже...

— Дело не в Лизе, — перебила Эми, — а в этом. — Она вручила ему телефон. — Мне очень жаль, — проговорила она, когда Дэвид начал читать. — Лиза говорит, что ты должен это видеть, и я... не знаю, что нам делать.

Лицо Дэвида сделалось белым как мел.

— Что такое? — спросил у Эми Джерри, заходя в комнату. — Ваш муж сказал, чтобы...

— Это Розалинд, — сказал Дэвид, передавая зятю телефон, и, вынув свой мобильный, нашел номер дочери и нажал на кнопку звонка.

Розалинд сидела за кухонным столом и слушала, как за ее спиной на столешнице звонит телефон. Она догадывалась, что это отец или, возможно, Джерри, но, кто бы это ни был, ей было слишком страшно брать трубку.

В конце концов включился автоответчик, и ее отец сказал:

— Розалинд, я знаю, что ты там, пожалуйста, ответь.

Она посмотрела на тетку, которая сидела рядом.

— Почему ты не хочешь с ним говорить? — мягко спросила Ди.

Розалинд покачала головой, не в силах признаться, что натворила, даже Ди.

— Розалинд! — настойчивее проговорил Дэвид. — Пожалуйста, возьми трубку. Я должен знать, что с тобой все в порядке.

У Ди сделался озадаченный вид.

— Похоже, он беспокоится... — сказала она.

— Поговори с ним сама, если тебе так хочется, — бросила Розалинд, поднимаясь из-за стола. — Я не могу.

Она вышла во двор, и Ди успела схватить телефон, пока Дэвид не отключился.

— Дэвид, это я, — сказала она. — Что происходит?

— Розалинд с тобой?

— Да, но...

— Дай ей трубку, пожалуйста.

— Она сказала, что не хочет с тобой разговаривать.

— Не сомневаюсь, что не хочет, но мне нужно с ней поговорить, так что...

— Может, расскажешь мне, в чем дело? — предложила Ди, глядя, как Розалинд прогуливается по газону.

Когда Дэвид объяснил, Ди побледнела.

— О нет, — пролепетала она. — О чем она думала? Это несерьезно, ты же понимаешь.

— Уверен, что так и есть, но она расстроила Лизу, и мы оба ждем от нее... мы ждем... э... Черт, что же за слово такое гадкое? — прорычал Дэвид. Он был явно сам не свой. — Извинений! Пожалуйста, дай ей трубку.

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Не отключайся, — и, положив телефон, она вышла за Розалинд во двор. — Дэвид рассказал мне о сообщении, — проговорила она, обнимая племянницу за плечи.

Розалинд подняла голову и посмотрела в холмистую даль и широкое, пустое голубое небо. Смотрит ли на них мама? Знает ли она, что происходит?

— Он сердится? — спросила она.

— Он хочет, чтобы ты извинилась.

Хотя внутри у Розалинд все переворачивалось от стыда и раскаяния, она сожалела лишь о том, что расстроила отца, а не об испорченном дне Лизы Мартин. Она до последнего искренне надеялась, что преуспела.

— Он ждет, — тихо проговорила Ди.

Понимая, что продолжать отпираться значит обидеть и расстроить отца еще больше, Розалинд пошла обратно к дому.