Его помощник тихо плакал. Хныкал, как идиот. С пустой кобурой на поясе он напоминал мне большого ребенка, который свалился в воду, играя в полицейских и гангстеров.

Рядом с Кэрол стоял старик, который так много повидал в жизни; засунув костлявые руки за пояс, он покачивал головой, и это было единственным признаком жалости к тому, что происходило перед его глазами. Он ничего не боялся и ничего не ждал от жизни. Смерть так часто касалась его крылом, что он спокойно воспринял ее приближение. В силу каких-то причин он испытывал странное сочувствие к убийце. На лице старика проступила презрительная жалость к неуклюжему мальчишке с вытаращенными глазами, судорожно сжимавшему два револьвера в руках.

Моя соломенная шляпа лежала на полу рядом со мной, и киллер медленно и осторожно подтянул ее ногой к себе, а потом с подчеркнутой медлительностью растоптал ее.

В его движениях было что-то зловещее и омерзительное. Раздался громкий хруст. Старомодная соломенная шляпа рассыпалась в пыль. Киллер ухмыльнулся, глядя на меня, и взвел курки обоих револьверов. Мне предстояло быть первым.

Он и не подозревал, почему я тоже улыбаюсь.

За дверями стоял джип, и до границы я доберусь без больших хлопот. Может, она перекрыта, но с этим я справляюсь. Если я останусь, копы или репортеры конечно же вычислят меня, а если дело дойдет до пальчиков, меня как пить дать выведут на чистую воду.

Когда-нибудь такое обязательно случится, но мне не хотелось бы видеть в тот день рядом с собой Кэрол. Ее мечты должны оставаться при ней, как и мои при мне... и может быть, она никогда не догадается.

Такова жизнь, подумал я.

Киллер снова ухмыльнулся, наводя на меня стволы, и я знал, что у меня за спиной старик ждал: окажется ли он прав или нет?

Киллер продолжал улыбаться, но вдруг замер, пытаясь понять, почему и я улыбаюсь до ушей.

Он так и не понял почему. Или не успел.

Когда я выхватил маленький 32-й калибр из нарукавной кобуры, до него наконец дошло, но было уже поздно. Джип и граница ждали меня, а он, скорчившись, умирал на полу, и из-под него медленно вытекала струйка крови.

Старик засмеялся. Он-то знал, что окажется прав.

Я тоже был киллером!

Девушка за изгородью

Коренастый мужчина, вручив пальто и шляпу швейцару, через холл прошел в главный зал клуба. На секунду остановившись в дверях, он успел увидеть все, что заслуживало внимания: шахматистов у окна, четверку игроков в вист и одинокого мужчину с бокалом у дальней стены.

Проложив себе дорогу меж столиков и бегло раскланявшись с картежниками, он направился к нему. Мужчина поднял глаза от бокала и улыбнулся ему.

- Добрый день, инспектор. Присаживайтесь. Выпьете?

- Здравствуйте, Дункан. То же, что и вы.

Тот лениво сделал еле заметное движение рукой. Официант кивнул и удалился. Инспектор со вздохом расположился в кресле. Он был широкоплеч и мускулист, грузен, но без склонности к полноте. Только высокие ботинки позволяли догадываться, кто он такой. Посмотрев на Честера Дункана, он про себя позавидовал его осанке и манерам, но тем не менее меняться с ним он бы не хотел.

Вот сидит человек, не без удовлетворения подумал инспектор, у которого могло бы быть все... но у которого ничего нет. Правда, у него есть и деньги, и положение в обществе, но самое прекрасное, семейная жизнь, так и не сложилась... Поскольку у него самого подрастал выводок из пяти отпрысков, инспектор считал, что добился своей цели в жизни.

Появился напиток, и инспектор с удовольствием отдал ему должное.

Поставив бокал, он сказал:

- Я пришел, чтобы поблагодарить вас за... э-э-э... подсказку. Знаете, я ведь в первый раз играл на бирже.

- Рад был оказать вам услугу, - ответил Дункан. Он играл бокалом, катая его меж ладоней. Внезапно он вскинул брови, словно вспомнив что-то забавное. - Я предполагаю, до вас дошли эти грязные слухи?

Инспектор покраснел.

- Определенным образом, да. Волей-неволей, я - в курсе. Некоторые из них поистине отвратительны. - Он сделал еще один глоток и постучал сигаретой о край стола. - Но вы понимаете, - продолжал он, - что, если бы смерть Уолтера Харрисона, вне всякого сомнения, не была бы самоубийством, вам бы пришлось предстать перед следствием?

Дункан усмехнулся:

- Бросьте, инспектор. Вы же знаете, что даже биржа никак не отреагировала на его смерть.

- В общем-то верно. Тем не менее ходят слухи, что вы ее каким-то образом спровоцировали. - Он надолго замолчал, всматриваясь в лицо Дункана. - Скажите, это в самом деле так?

- С какой стати я буду обвинять самого себя?

- Все выяснено. Дело закрыто. Харрисон погиб, выбросившись из окна отеля. Дверь была заперта. Никто не мог войти в комнату и выкинуть его. Нет, мы совершенно не сомневаемся, что имело место самоубийство, и все, с кем нам доводилось беседовать по этому поводу, сходятся во мнении, что он сделал миру большое одолжение, покончив с собой. Тем не менее ходят разговоры, что и вы приложили руку к этой истории.

- Скажите мне вот что, инспектор. Вы в самом деле полагаете, что у меня хватило бы смелости и сообразительности противостоять такому человеку, как Харрисон, и тем более побудить его к самоубийству?

Нахмурившись, инспектор кивнул.

- По правде говоря, да. Его смерть в самом деле пошла вам на пользу.

- Как и вам, - засмеялся Дункан.

- Гм-мм...

- Хотя стыдиться нет ровно никаких оснований, - продолжал Дункан. Когда Харрисон умер, финансовый мир, естественно, решил, что акции его компаний упадут в цене, и поспешил от них избавиться. Так уж получилось, что я был одним из немногих, кто знал, что они надежны, как золотой запас, и скупил все, что мог. И конечно, поделился информацией со своими друзьями. Даже смерть... крысы кому-то может пойти на пользу.

Сквозь сигаретный дымок инспектор Эрл заметил, как у его собеседника сурово стянулись складки вокруг рта. Он ухмыльнулся, наклонившись вперед в кресле.

- Дункан, в какой-то мере мы можем считать себя друзьями. Но мне свойственно профессиональное любопытство копа и почему-то кажется, что Харрисон перед смертью проклинал именно вас.

Дункан вертел бокал меж ладоней.

- Вот в этом я не сомневаюсь, - откликнулся он. Его глаза наткнулись на пристальный взгляд инспектора. - Вы в самом деле хотите услышать эту историю?

- Нет, если она включает в себя признание в убийстве. В таком случае я бы предпочел, чтобы вы беседовали непосредственно с окружным прокурором.

- О, в ней нет ничего подобного. Ни в коей мере, инспектор. При всем старании мне не могут вменить в вину ровно ничего, что сказалось бы на моем положении или репутации. Видите ли, Уолтера Харрисона довела до смерти его собственная неуемная и алчная натура.

Инспектор откинулся на спинку кресла. Подошедший официант заменил пустые бокалы полными, и оба собеседника молча чокнулись.

- Скорее всего, кое-что вы уже знаете, инспектор, - снова заговорил Дункан. - Тем не менее начну с самого начала и расскажу вам обо всем, что произошло. С Уолтером Харрисоном я впервые встретился в юридическом колледже. Оба мы были молоды и не отличались особым прилежанием. Помимо прочего, у нас была еще одна - только одна - общая черта. Оба мы были детьми преуспевающих родителей, которые, не жалея сил и средств, баловали своих отпрысков. Поскольку в колледже мы были единственными, кто мог себе позволить... э-э-э... определенного рода развлечения, нас, естественно, потянуло друг к другу, хотя, вспоминая те времена, я прихожу к выводу, что подлинной дружбы между нами и тогда не было.

Так уж получилось, что у меня прорезались некоторые способности к учебе, в то время как Уолтер не уделял ей ни малейшего внимания. На экзаменах мне приходилось вытаскивать его. В то время мы ко всему относились с отменным юмором, но по сути, я делал за него все задания, пока он веселился в городе. Я был не единственный, на кого он воздействовал подобным образом. Многие студенты, считая за честь ходить у него в друзьях, давали ему свои конспекты. В случае необходимости Уолтер мог бы очаровать и самого дьявола.