– Я этого хочу.

Какого черта он делает? Здравый смысл велел ему просто отпустить ее, но что-то помешало ему прислушаться к голосу разума.

Эй-Джей не является частью его реальности. Она яркий образ из его прошлого, полного мечтаний, надежд и амбиций. Она ассоциировалась у него с морем, пляжем, короткими джинсовыми шортами, звонким смехом и умопомрачительным сексом. В его настоящем всего этого нет. В нем остались только бесконечные заграничные поездки, встречи, опасные для жизни ситуации, лживая бывшая жена и родители, которые постоянно вмешиваются в его дела. Он не может ее отпустить. Не сейчас.

– Ну что, потанцуем? – спросил он.

Эй-Джей молча смотрела на него. Это было на нее непохоже. Раньше эта женщина была эмоциональной, теперь стала очень осторожной.

– Мэттью, это свадьба моей сестры, и я буду с тобой вежливой, насколько это возможно. Но я не буду с тобой ни выпивать, ни танцевать, и точка. А теперь прошу меня извинить…

Улыбнувшись, она повернулась на каблуках и направилась к столику жениха и невесты.

«Черт! Похоже, она все еще на меня злится», – подумал Мэтт, глядя на ее плавно покачивающиеся бедра.

Прошло два часа. За эти мучительные сто двадцать минут Эй-Джей не раз пожалела о том, что перестала употреблять алкоголь. Шампанское определенно помогло бы ей расслабиться и не замечать присутствия ее бывшего бойфренда.

«Теперь он носит более длинные волосы, и ему это идет», – подумала она за десертом, украдкой разглядывая его лицо с темными бровями, выразительными карими глазами, орлиным носом и решительным подбородком с ямочкой. Он все такой же стройный и подтянутый, только за прошедшие десять лет раздался в плечах и возмужал.

«А какие красивые у него руки!»

Этот англичанин не только привлекателен и богат, но также умен и образован. Он талантливый нейрохирург, которому многие люди обязаны жизнью. Если верить тому, что пишет о нем пресса, он мечта любой женщины. И все же, как бы ни расхваливали Мэттью Купера СМИ, в реальности он все равно был лучше.

Наверное, все дело в воспоминаниях о тех днях, что они провели вместе. Их отношения были основаны лишь на сексе. Они не так долго были вместе, чтобы страдать из-за их разрыва, но Мэттью жестоко разбил ей сердце.

К ее удивлению, ей удалось произнести тост за новобрачных и выдержать танцы. Ее партнер кружил ее в вальсе, и она напряженно улыбалась ему и Эмили с Заком, которые выглядели такими счастливыми, что у нее щемило сердце.

Наконец время вальса закончилось, свет погас, и диджей включил быструю музыку. Отказавшись танцевать с долговязым блондином, Эй-Джей подошла к барной стойке и заказала безалкогольный коктейль.

– Тебе весело, красавица? – улыбнулся бармен.

– Конечно, – ответила она, притворно улыбаясь в ответ.

Он поставил перед ней стакан с напитком. Она потянулась за ним, но его рука замерла на стакане, взгляд стал пристальным.

– Что скажешь, если мы с тобой потом…

Неожиданно рядом с ней возник Мэттью. Сев на соседний стул, он вежливо улыбнулся бармену. Тот тут же отпустил стакан и неловко спросил:

– Что вам принести, сэр?

– Эспрессо без сахара.

Бармен поспешно удалился варить кофе. В его реакции было что-то смешное, но ей было не до смеха. Не каждый день встречаешь бывшего бойфренда, который бросил тебя десять лет назад.

Когда Мэтт повернулся и посмотрел на нее, Эй-Джей уставилась на пузырьки в своем напитке и принялась помешивать его соломинкой.

Она была достаточно хороша для того, чтобы заниматься с ней сексом во время отпуска, но недостаточно хороша, чтобы представить родителям.

Что ни говори, секс был просто потрясающий.

При воспоминании об их близости ее щеки вспыхнули. Тихо вздохнув, она взяла соломинку в рот и, продолжая игнорировать его испытующий взгляд, сделала глоток. Он смотрел на нее так, словно не верил тому, что видел.

Затем бармен принес кофе, и Эй-Джей, не удержавшись, перевела взгляд на длинные пальцы Мэтта, держащие чашку.

– Перестань на меня таращиться, – раздраженно бросила она. – Я не так уж сильно изменилась.

– Ты очень изменилась. – Поднеся чашку к губам, Мэтт сделал глоток, затем снова поставил ее на блюдце.

– Правда?

Одна темная бровь взметнулась.

– Напрашиваешься на комплимент, Эй-Джей?

– Нет.

Выражение его лица изменилось.

– Да, раньше ты тоже никогда этого не делала. Ты выглядишь… – Он остановился, и у Эй-Джей перехватило дыхание. – В тридцать два ты все так же хороша.

Эй-Джей сделала еще глоток напитка и вежливо улыбнулась:

– Спасибо.

– Как поживаешь?

«Если не считать того, что я перенесла операцию и что завтра я еду в клинику на процедуру искусственного оплодотворения, у меня все хорошо».

– Прекрасно.

Эй-Джей слезла со стула и снова натянуто улыбнулась. Ей казалось, что кожа на ее лице вот-вот треснет от всех этих неестественных улыбок.

– Я была рада тебя повидать. Правда. Я…

Мэтт что-то пробормотал себе под нос, и она нахмурилась.

– Что ты сказал?

– Что все это чушь собачья. Что на тебя нашло, Эй-Джей? Ты вовсе не рада меня видеть. Перестань притворяться.

Эй-Джей сложила руки на груди.

– Знаешь что? Я не собираюсь перед тобой оправдываться.

С этими словами она развернулась и удалилась. Громкая музыка заглушала стук каблуков ее туфель. Обойдя несколько танцующих пар и одного подвыпившего гостя, Эй-Джей прошла наконец в сводчатый проем в дальнем конце помещения в роскошное фойе, а оттуда в дамскую комнату. Остановившись перед одним из зеркал, она посмотрела на свое отражение и прижала ладони к горящим щекам.

Мэттью Купер самодовольный мерзавец из богатой аристократический семьи. Его далекие предки участвовали в битве при Гастингсе. Он папенькин сынок с трастовым фондом, баловень судьбы, который никогда ни в чем не нуждался и мог учиться, вместо того чтобы зарабатывать себе на хлеб. Он самый эгоистичный, самый высокомерный из всех, кого…

Нет. Он здесь ни при чем. Просто она с апреля живет как в аду. С тех пор, как, придя на обычный осмотр к гинекологу, узнала, что у нее киста яичника и ей необходимо оперативное вмешательство. Чтобы не омрачать предсвадебное настроение Эмили, она ничего ей сказала, но удача изменила ей, когда она через несколько дней после операции столкнулась в больнице с Заком, который делал щедрое пожертвование детскому отделению. Поскольку она выходила из стационара, лгать не было смысла. Она заставила его поклясться, что он ничего не скажет Эмили. В обмен на это он настоял на том, что оплатит ее лечение и недельное пребывание в частном санатории.

«Весьма вероятно, что вы не сможете выносить ребенка, мисс Рейнольдс», – сказал ей оперировавший ее хирург. Всего несколько недель назад подобное заявление не сильно ее расстроило бы. Одна лишь мысль о том, что Эй-Джей Рейнольдс, душа компании, королева вечеринок, могла захотеть иметь детей, была нелепой. Ей нравилось жить, не засиживаясь на одном месте, ни от кого не завися и ни в ком не нуждаясь. Правда, когда она видела Эмили и Зака вместе, она испытывала странное щемящее чувство. В последние годы ее друзья и подруги один за другим влюблялись, создавали семьи и с головой уходили в свои новые заботы, так что на вечеринки у них не оставалось времени.

Но Эй-Джей Рейнольдс по-прежнему оставалась одинокой и независимой. Ей никто не был нужен.

До недавнего времени.

Когда она узнала, что ей, возможно, никогда не удастся исполнить главное женское предназначение, ее охватило необъяснимое чувство пустоты. Вопреки обыкновению она начала копаться в себе и после недели мучительных раздумий наконец поняла, чего хочет от жизни.

Звук открывающейся двери прервал ход ее мыслей. Увидев в зеркале отражение Мэттью, она не стала поворачиваться, даже когда молчание стало напряженным.

– Ты ошибся. Мужская комната рядом, – сказала она вместо этого.