– Поехали. – Джин кивнула Михальчуку. – Получено задание.

– Куда? – спросил тот, поднявшись на броню БТРа, и приказал водителю: – Виталька, заводи машину.

– В район больницы Эль-Зара. Там обстреляли спецназ «Дельты». Наблюдается скопление боевиков.

Молодая женщина тоже поднялась на броню.

– Так, понятно. – Михальчук взглянул на карту. – Виталька, сдавай задним ходом и двигаем назад на трассу. Петренко, – передал он по связи на второй БТР, – выезжаем на трассу и жмем на больницу Эль-Зара. Видишь? Там, говорят, сильно хулиганят исламисты. Надо их унять. В общем, держись за мной. Понял? Молодцом. Погнали. Слушайте, мэм. – Парень присел рядом с Джин.

– Можно Джин, я же говорила, – поправила она.

– Хорошо, Джин. У вас как на базе с дисциплиной, строго?

– В смысле?

– Охота прогуляться.

– Как прогуляться?

– Нам с тобой прогуляться!

Джин с улыбкой покачала головой:

– Прогуляться-то можно. Не запрещено. Только вот где? Как ты себе это представляешь? Кругом боевики. Потом, – она задумалась, – Майк, конечно, не ревнивый и по чепухе придираться не станет, но мне не хотелось бы его всерьез огорчать. К тому же у меня в госпитале много работы. Мы же не только своих штопаем. Мирных жителей привозят каждый день, и приходится выезжать на место, оказывать помощь. Вот в Эль-Зара, куда сейчас едем, мы с Мэгги на прошлой неделе доставляли медикаменты и провели восемь сложнейших нейрохирургических операций. Местные врачи способны только пилюлю дать и повязку наложить. Приходится всячески помогать, учить их по ходу дела.

– Так я и не рассчитываю на большее. – Михальчук лишь усмехнулся. – Я видел, как ты с этим Майком разговариваешь. У тебя глаза светятся. Ясное дело, не посторонний тебе человек. Просто больно интересно пообщаться. Узнать о ваших планах и обменяться опытом.

– Тебе тогда надо не со мной, а с самим Майком и его ребятами поговорить. Я-то что? Я только врач, не оперативник. Они многим поделиться могут.

– Нереально, наверное.

– Что нереально? Мы являемся одной коалицией. В гости ходить не запрещается. Надо только оформить документы нужным образом. Я Майку скажу. Примем, покажем. Нам вовсе не жалко. Он все растолкует, а я переведу. Нет проблем.

– Тогда заметано? – Михальчук хлопнул Джин по руке. – Познакомишь с Майком?

– Да ты с ним и так познакомишься еще сегодня в городе, я так чувствую. Наверняка все еще продолжится.

– Верно.

– Сам-то холостой? – поинтересовалась она. – У вас ведь женятся рано, в отличие от Запада. Кольца нет. – Она показала на его руку.

– Разведенный. Жена сбежала с дочкой, как узнала, что контракт подписал на второй срок. Хватит, говорит, нищеты. У нас ведь не бог весть сколько платят за адский труд. В бизнес, говорит, иди. Призывала деньги делать. У подружек-то у всех шубы, а у нее шубы нет. Вот трагедия. Плешь проела мне с шубой хрéновой. – Михальчук вздохнул. – Я не выдержал и послал ее куда подальше. Люблю я военное дело, да и другого ничего делать не умею. В какой-нибудь охранной структуре штаны протирать, может, и доходнее, да скучно. Как она свалила, я хотел по случаю своей образовавшейся свободы контракт с русскими подписать, в Чечню податься, там себя попробовать, тем более новый закон на эту тему приняли. Услышал, что наших в Ирак отправляют с миссией. Первым рапорт подал. Светка, жена бывшая, как узнала о моей поездке в Ирак и тысяче долларов в месяц, позвонила. Сразу ласковая такая. Говорит, погорячилась я. Мне уж пофиг. Не хочу бегать за дурой. У нее только доллары и гривны на уме. Дочку жалко, но видеться не запрещает, да и ладно. Пусть поищет себе кого-нибудь получше.

– Не переживай! Встретишь еще подругу. – Джин ободряюще пожала его руку.

– Я тоже так думаю, – кивнул Михальчук. – Надо все по новой. Разбитые горшки не склеишь, как ни старайся, и человек другим не станет. Я же не всегда буду тысячу долларов получать. Скорее всего, вообще больше никогда. Если только к вам в Америку податься. Вид на жительство получить, и уже можно контракт заключать, да? По зеленой карте?

– Можно, – подтвердила она.

– Я подумаю. Смотрю, у вас армия как армия. Хочется в такой послужить, а у нас развалюха советская.

– Надумаешь – скажи. Поможем. Хорошие солдаты нам нужны.

– Правда? – В голосе парня Джин услышала одновременно недоверие и почти детский восторг. – Я, Саня Михальчук, в американской армии? Во, дожили.

– Надо английский только идеально знать. Двадцать раз никто повторять не будет и переводчиков приглашать, как сейчас.

– Ясно. Все можно выучить.

БТР въехал в город и свернул на грязную, заставленную лотками и лавками улицу. Люди с криком разбегались, точно ошпаренные, лаяли испуганные собаки. Опрокидывая все на своем пути, машина двинулась по улице к больнице Эль-Зара. Сзади шел второй БТР.

– Вы аккуратнее, аккуратнее, – предупредила Джин. – Смотрите, нет ли подозрительных куч, зарядных устройств. Тут надо очень внимательно ездить.

– Виталька, скорость снижай! Парамон, гляди там в оба. Ничего не валяется?

– Понял, – коротко ответил тот.

Впереди послышались взрывы РПГ и грохот крупнокалиберных пулеметов. Звуки легкого вооружения тонули в грохоте оружия крупных калибров.

– Товарищ сержант, глядите, там наш БТР подбили, – испуганно сообщил Коновалов. – В левый борт зафигачил, – коротко ответил тот.

– Точно.

Машина стояла на въезде, напротив точки разряжения оружия. В ней никого не было.

– Это их вперед нас послали, – встревоженно констатировал Михальчук. – Видать, встретили их тут огоньком. Народ-то где? Неужели перебили всех?

– Что-то не видать.

– Виталька, встань под прикрытие. Сейчас глянем. Петренко, – Михальчук крикнул в рацию, – наших жахнули, видишь? Тормози. Сейчас разберемся. Возьми правую часть улицы под наблюдение. Парамон, слева гляди, всех подозрительных на прицел! Понял? Не цацкайся с ними, пали на поражение. Еще неизвестно, кто они такие – мирные жители или пособники боевиков.

Улица опустела. Даже собаки и кошки спрятались, но из окон смотрело много людей. Среди них легко мог спрятаться вооруженный боевик.

– Джин, пойдем посмотрим. Леха, прикрой нас.

– Слушаюсь.

Они приблизились к подбитой из гранатомета машине. Выстрел пришелся в переднюю часть, в левый борт. Несмотря на то что борт был экранирован деревянным ящиком с землей, защита оказалась недостаточной. Граната задела угол ящика и прожгла в броне дырку.

– С кулак, – серьезно заметил Михальчук. – Смотри!

Джин кивнула.

– Амари-3, Амари-3… Герцог-6, ответьте, – передала она по радио. – Прибыли на место. Один БТР подбит выстрелом из гранатомета. Ищем уцелевших, пытаемся с ними связаться. Не отвечают?

– Не отвечают, Парамон? – спросил Михальчук, возвращаясь к своему БТРу.

– Да тут не пробьешься! Ты сам послушай.

– Дай. – Сержант взял наушник.

В украинском эфире творился полный хаос – подбитый БТР основательно всех напугал. Разобрать, кто говорил, кому говорил, не представлялось возможным. Про позывные просто забыли, и все шло открытым текстом. Слова вплетались в сплошную какофонию выстрелов и разрывов. Кто-то кричал:

– Они нас гранатами закидывают, козлы! Гады нас гранатами закидывают!

– Справа находится гранатометчик. Вжарь ему!

– У меня три калеки! Три калеки тут. Где санитарная вертушка? Вызывайте амеров! Где вертушка, твою мать? Что делать-то?

– Да сваливай оттуда!

– Пошел ты!

– Я тебя понимаю. Отваливай, говорю!

– Как отваливать? Они вдоль реки по камышам, по камышам проходят. Где санитарная вертушка?

– Ты вызывал?

– Так я не знаю по-английски ни одного слова.

Кто-то ударился в панику, но кто-то сохранял почти ледяное спокойствие.

– Похоже, экипаж БТРа на площади перед больницей, – заключил Михальчук. – Они там ведут бой. У них есть раненые.

– Сейчас вызову вертолет, – откликнулась Джин. – Я – Амари-3, Амари-3, Герцог-6, слышите? – прокричала она в трубку своей рации. – Мэгги, ты? Да, я. Я на площади перед больницей Эль-Зара. Тут идет бой. Украинский контингент, есть раненые. Надо срочно эвакуировать. Хорошо, мы подготовим площадку. Я в порядке. Ты как? Справляешься? Отлично. Нет, сама не дергайся. Я все сделаю тут на месте. Требуются только вертолет и медикаменты. Инструмент у меня есть с собой. Если что, окажу помощь на месте. Амари-3, Амари-3, Герцог-6, ответьте. – Теперь она уже вызывала Майка. – Украинский БТР, вызванный с базы, подбит, – повторила молодая женщина. – Экипаж ведет бой на площади. Есть раненые. Я вызвала санитарный вертолет. Выдвигаемся на подмогу.