– А про мать-то мою скажи. Она-то кто была? – дрожащим голоском пролепетал Даньша.

– А что мать? Простая девка. Вон там дом их стоял, – кузнец указал на оголённый пустырь. – Сгорела их хата, вместе со всей семьёй. Мать твоя только и выжила. Нелюд её из пламени бездыханную вытащил, так она к нему и привязалась. Другой бы глядишь прогнал, а этот молчит и молчит. Потом забрюхатела она, а при родах померла. Вот вы вдвоём и остались. Отцу твоему до тебя дел-то мало было. Он всё по Невее пропавшей печалился, до тех пор пока в лесу не сгинул, тут-то мы тебя к себе и забрали.

Такая вот история.

4

– Вы кто? – парень с испугом глядел на Лейва и его людей. – Дорогу дайте! Чего я вам сделал?

«И голос не похож», – варяг и вздохнул с облегчением.

Видя, что напавшие на него люди в раздумьях, Даньша дёрнулся к коню, но Лейв преградил дорогу:

– Не спеши. Иль, горит?

Голяш и Надей тут же шагнули вперёд, но Лейв глянул на них строго:

– Расскажи, кто таков, да куда спешишь, может и отпустим.

Даньша видя, что деваться некуда, опустил нож. Он тяжело дышал, руки тряслись:

– Коня отдайте. Не мой он.

– Украл?

Даньша вспыхнул:

– Да, ты, что? Старостин это жеребец, он сам мне его дал, чтобы я в город ехал, князя предупредить.

– Предупредить, о чём?

Даньша наморщил лоб: «Этот, старый – вылитый варяг, и говор у него странный. Да и помощники его… Рожи разбойничьи».

– А вы сами-то кто?

– Мы из княжьего услужения, – уверенно заявил Лейв.

– Не похожи вы на дружинников.

– А то, ты их видал, дружинников? – встрял в беседу Голяш.

Даньша посмотрел на светловолосого презрительно:

– Да уж, приходилось. Я и в городе не раз бывал, да и в деревню нашу они, бывало, наведывались. Княжья дружина в доспехе ездит, с мечами да копьями. Они дубьём не машут.

Голяш отшвырнул палку, сжал кулаки и хотел наброситься, но Лейв дёрнул буяна за рукав:

– Назад, говорю! Я здесь решаю!

Даньша улыбнулся, но не отступил.

– Я ты, малец, угомонись. Уж больно прыткий, – Лейв старался разрядить обстановку. – Я и не говорил, что мы из дружины, а служба, она всякая бывает.

Даньша немного успокоился:

– Ладно. Была, не была, расскажу, если коня вернёте. Староста меня послал князя предупредить, что у нас варяги высадились.

Лейв вздрогнул и укоризненно посмотрел на ингельдова посланца. Тот к тому времени уже вышел из кустов и приблизился к остальным. «Не зря мы, значит, тут дубьём размахивали, – порадовался Лейв. – Эх, не повезло тебе, парень. Не могу я тебя отпустить».

– Ну, что довольны? – Даньша расправил плечи. – Пока я тут с вами беседы веду, варяги, может уже, деревню нашу грабят.

Видя, что ему больше никто не мешает, Даньша шагнул к своему коню. Лейв и Надей расступились, варяг подал знак. Кучерявый довольно оскалился и зашёл Даньше за спину, расправляя ремень кистеня.

– Так где, ты сказал, они высадились? – бросил Лейв напоследок.

– Кто? Варяги? Говорю же, в лесу их видал. Они ещё лосей побили. Охотились.

Юноша ухватил Стригунка за узду и…

Тяжёлое било обрушилось на затылок, и Даньша провалился в пустоту.

5

Лейв стоял посреди двора, и смотрел, то на остатки сгоревшего дома. Деревенька, которую недавно покинул Данша (а это была именно она), выглядела сейчас менее привлекательно. Многие строения дымили, кое-где были видны огоньки затухающего пламени. Всюду сновали воины. Одни стаскивали награбленное, другие сгоняли уцелевших жителей. То там, то тут из какого-нибудь амбара или сарая, доносились истошные женские крики. Насилие и смерть царили вокруг. Воины наслаждались вкусом победы. Рядом с Лейвом, на повалившемся заборе сидел худощавый мужчина в кольчуге и перебирал пальцами янтарные бусы. Неподалёку расположились двое здоровяков. Один сидел на поваленном столбе и точил топор, второй стоял, облокотившись на копьё. Они переговаривались и не выглядели воинственно. Хотя Лейв знал, что при первой опасности эта парочка готова ринуться в бой и защитить своего вожака. Вот только сам Ингельд и без того отнюдь не выглядел безобидным. Холодные как у рыбы глаза, выбритые виски, волосы, не стриженные годами, заплетены на затылке в тугую косу. Длинный меч в потёртых ножнах лежал на коленях предводителя данов, словно простая палка. Поверх меча лежал туго свёрнутый кусок пергамента. Грудь сидевшего украшала бляха из белого золота с изображением турьего рога. Ингельд сын Оля, прозванный Кривым Рогом – самопровозглашённый правитель Фальстера20, мятежник, затеявший бунт против собственного правителя испытывал двойственные чувства.

Он впервые пришёл сюда. Земли, которые он увидел, завораживали красотой и величием. Огромные поля, леса полные дичи, полноводные реки. Места, откуда он приплыл, так мало походили на эти. Он с удовольствием бы остался здесь навсегда, но его цель была другой. Он должен обосноваться здесь, переждать, чтобы обрести силу и вернуться. Там, у себя на родине он лишь мятежник, предавший своего правителя, здесь он должен стать желанным гостем, хотя бы на время. Для этого ему и нужен был Лучезар. Он захватит большой город Хольмгард21 и остановится в нём. На время. Он объявит жителям, что явился по призыву местного княжича, чтобы избавить город от старого князя-тирана. Он соберёт большое войско, построит новые корабли и вернётся домой, чтобы самому стать королём.

– Твой хозяин должен был встретить меня сам, а не присылать слугу, – конунг говорил почти без акцента.

– Хозяин решил не рисковать, в Новгороде не спокойно.

– Мне плевать, спокойно там у вас, или нет! Я платил за помощь ярлу Лучезару. Ему, не тебе. Поэтому, я хочу иметь дело с ним. За деньги, которые он получил, мог бы приехать сам. Да и с какой стати я должен тебе верить?

«Если бы ты знал, на что потрачены эти деньги, ты верил бы ещё меньше», – усмехнулся про себя Лейв, и добавил вслух:

– Я принёс тебе карты, твои кормчие смогут по ним…

Ингельд швырнул к ногам собеседника, лежащий на коленях свёрток:

– Разве эти каракули стоят того, что я ему дал?!

Лейв нагнулся и поднял упавшие карты:

– Напрасно ты так. Без планов побережья твои корабли могут наскочить на отмель. Возле города много подводных камней, а на стенах стоят самострелы. Если твои корабли подойдут не с той стороны, жители города обрушат…

– Замолчи! – Ингельд отвернулся.

Он понимал, что слишком опрометчиво отвергать то, за что уже уплачено, и плату назад уже не взять. «Может этот Хольмгардский ярл Лучезар и вправду не смог приехать лично? Ну ладно, если он обманул, у меня есть способ его наказать. Главное взять город».

– А ведь ты из наших, верно? – конунг сменил тему.

– Ты слыхал о Роскилле22? Я родом оттуда. Моё имя Лейв, я рождён бондом, хотя мне и приходилось вертеть весло драккара23.

– Ты был викингом, но променял меч и весло на славянскую похлёбку?

– У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда. Если ты воин, бери меч и вставай в наши ряды.

– Я служу княжичу Лучезару и я должен привезти ему твой ответ. Только тогда он сможет выполнить вторую часть своего обещания и дать тебе сигнал для начала битвы.

– Довольно! – Ингельд поднялся. – Я не верю, что ты был викингом. Ты трус и прислужник труса. Ты позабыл про свой меч, а значит, тебе не видать Вальхаллы24, но ты сам выбрал этот путь. Твой ярл сидит в тепле и мечтает о власти, вместо того что бы завоевать её своим мечом. Когда город падёт, я подумаю, стоит помогать такому человеку. Ты свободен, но если твой хозяин сделает что-нибудь не так…

– А мои люди? – Лейв оживился.

– Пусть убираются. От них, я думаю, тоже не будет проку. Мне не нужны лишние рты.