— Посмотрим, — сказал я, — удастся ли мне все устроить таким образом, как ты хочешь. Пойдем.
Внизу я нашел соседа Тилли, который за двадцать долларов согласился присмотреть за больной, и доктора, который за другие двадцать долларов обязался периодически навещать ее. Из телефонной будки я позвонил Оджи, и он обещал приставить к дому парня для наблюдения.
Элен ожидала меня возле телефонной будки. На ней была великолепная норковая накидка. Я подозвал такси, мы уселись в него, и я назвал водителю адрес.
— Что означает эта твоя возня с Тилли? — спросила Элен, искоса взглянув на меня.
— Хочу найти убийцу Беннета.
— Весьма благородная цель.
— А ты хочешь, чтобы меня убили?
— Более того… Я хочу быть там, где это случится.
— Не боишься заболеть при виде подобной сцены?
— Игра стоит свеч.
— Но почему?
— Да потому, что я тоже тебя ненавижу. Тебя и Беннета. Я ненавижу все, что связано с грязью, деньгами и насилием. Я ненавижу политическую игру, которая губит честных людей и сохраняет власть жадных себялюбцев. Все твои друзья заняты только погоней за деньгами и властью. А при этом неизбежно страдают и гибнут хорошие люди.
— И тем не менее, Элен, человек, занимающийся подобными делами Ленни Собел… он твой друг.
В моем голосе невольно прозвучала нотка презрения.
— Это обстоятельство ты вряд ли поймешь, Дип, но все же я кое-что объясню. Видишь ли, будучи его другом, я могу оказывать некоторое влияние на ход событий, в том смысле, что облегчаю участь других людей. Конечно, этого недостаточно, но что я еще могу?
— Любопытно, — сказал я, — такие мысли и такое окружение. А ты не забыла одну сказочную ночь на крыше у дымохода?
— Нет, не забыла. Но это ничего не меняет. Я хочу быть там, где тебя прикончат. Когда-то ты был другим, Дип… А теперь такой же, как Беннет, Собел и все остальные. Таких любить нельзя…
* * *
Когда-то хозяину здешнего бистро была предложена сумма, более чем вдвое превышавшая доходы от его заведения, и вскоре новый владелец превратил захудалое бистро в преуспевающий ночной бар. Здесь отлично кормили и подавали первоклассные напитки. Кроме того, если вы были лично знакомы с Ленни Собелом, то за вами могли забронировать отдельный столик.
На лице моей спутницы проглядывало восхитительно-насмешливое выражение, но, вероятно, она не знала, что предпринять: то ли зайти в бар, то ли бежать отсюда.
— Ты знаешь, куда мы идем? — спросила она.
— Разумеется… А может, ты уже успела каким-то образом предупредить своего дружка и теперь он поджидает меня?
— Наблюдательный парень, да к тому же и остроумный.
— Мне об этом уже говорили.
— Да-а, — ее глаза стали холодными. — Но тебе действительно следует бояться. Ты, очевидно, не представляешь всей опасности.
— Ты когда-нибудь видела меня испуганным, милая? — спросил я, остановившись перед дверью.
— В прошлом — нет.
— И в будущем не придется.
— Значит, ты большой человек, — сказала она безразличным тоном.
Пару секунд я смотрел на нее и затем кивнул.
— Да, Элен. Ты говорила мне это и раньше. Так скажут и те, кто меня не знает.
Я открыл дверь и пропустил ее вперед. Швейцаром здесь служил солидный, безупречно одетый мужчина по имени Сташу. Его привезли в Нью-Йорк в 1949 году из Парижа. В бар Собела его привлекли большие деньги.
В петлице сюртука он носил две наградные ленточки, что напоминало о его участии в Сопротивлении.
В вестибюле находилось несколько человек. Одни брали на дом коктейли, другие отирались у стойки, предпочитая высокий вертящийся стул мягким креслам главного зала.
Передав шляпу и дождевик гардеробщику, я повернулся к Элен. Она держалась спокойно, чувствуя на себе взгляды присутствующих. Сташу предупредительно опустил вниз плюшевую ленточку, и мы прошли к указанному столику. Вопреки обыкновению, он лично принял от нас заказ и удалился.
Нечто подобное легкому облачку скользнуло по лицу Элен. Она взглянула на меня и неуверенно прошептала:
— Пока идет все слишком хорошо, Дип.
— Иначе и быть не может.
— Но ты здесь никогда не был…
Я только взглянул на нее.
— А между тем тебя здесь встретили так, как будто…
— Швейцару платят деньги, чтобы он хорошо знал людей. Всех…
— Он скажет Ленни, — проговорила она.
— Вне всякого сомнения. Но для того мы и явились сюда.
Все заказанное быстро появилось у нас на столе и Сташу осведомился на своем ломаном английском, все ли в порядке и не нужно ли нам чего-нибудь еще.
В два тридцать ленч подошел к концу, музыка смолкла, зал опустел.
Наконец появился сам Ленни Собел. Он потучнел. Его оплывшее жиром лицо оставалось по-прежнему маловыразительным, но зато теперь на нем был пятисотдолларовый костюм, а на пальце — кольцо с дорогим камнем.
Ленни Собел никогда не ходил быстро. Возможно, не мог, но, вероятно, просто не хотел. Он передвигался какой-то странной поступью, поэтому неотступно следовавшие за ним парни были вынуждены то останавливаться, то, подобно собакам-ищейкам, рыскать из стороны в сторону.
Он улыбнулся своей жирной улыбкой сперва Элен, затем мне.
— Привет, свинья, — сказал я, и если бы Ленни не остановил своих телохранителей взмахом руки, наверняка началось бы побоище.
Но я отлично знал, что он удержит их.
— Скажи им, Ленни, чтобы встали здесь, впереди…
Собел по-прежнему улыбался, хотя мешки у него под глазами нервно подрагивали. Он велел парням встать передо мной, и они послушно сделали это, ожидая дальнейших указаний. Если бы Ленни велел, они не задумываясь прикончили бы любого, но он сказал им стоять, и они стояли как вкопанные.
Один из них был высокий, узкобедрый, с широкими плечами, а другой среднего роста — ничем особым не отличался.
Я поочередно кивнул им обоим и сказал:
— Гарольд… Эл… Рад вас видеть.
Эл шевельнулся, но промолчал.
— Неплохие у тебя сотрудники, Ленни. Вот только разве Эл…
Рука Ленни Собела коснулась моего плеча.
— Ты знаешь моих друзей?
— Почему же мне их не знать? Оба — отличные парни. Только за Элом надо внимательно следить. Он имеет привычку высматривать местечко, где получше.
Бандит пристально взглянул на меня.
— Это правда, Эл? — спросил его Ленни.
— Я работаю на вас, мистер Собел. Вы знаете, что я могу делать.
— Ты когда-нибудь встречал этого человека, Эл?
— Нет, мистер Собел. Буду рад, если вы захотите представить меня ему.
Жирные щеки Собела затряслись от смеха.
— Дип… — произнес он.
— Продолжай, — сказал я. — Почему ради шутки не поджечь фитилек и не позволить мне ухлопать всю троицу… Сперва тебя, Собел, затем этих. Было бы очень забавно. Ну, поджигай!
— Нет… Дип! — голос Элен был тих, но решителен.
Оба бандита сделали движение вперед.
— Они ждут твоих распоряжений, Ленни, — сказал я.
— Прекратить, — сказал Собел.
Они нерешительно взглянули на него, а Эл проговорил:
— Если вы желаете, мистер Собел…
— Прекрати, Эл, — повторил он мягко. — Вы и Гарольд подождете меня снаружи…
Они ушли. Собел медленно подтащил к себе стул и грузно опустился на него.
— Тебе, Дип, не следовало бы так обращаться с этими парнями.
— Они не такие, как другие?
— Нет, не такие.
— Скоро я это выясню и скажу тебе.
— Кажется, ты уже знаешь их достаточно хорошо.
— Прохвостов всегда следует хорошо знать, Ленни.
Его улыбка начала таять. Он взглянул на Элен.
— Вижу, мы снова возвращаемся к старым временам?
— Ленни… — оборвала она его.
— Совершенно верно, милая. Когда человек слишком пылкий, порывистый, вроде нашего друга Дипа, всегда можно ожидать, что кто-либо может попасть в его сети.
В устах такого типа, как Собел, это звучало довольно забавно.
— Еще хуже, Ленни, когда подонок играет роль ангела, не так ли?
— Ты ищешь осложнений, Дип?