Они кружились держась за руки под веселый и задорный смех людей. Их улыбки становились шире, щеки краснее.
А тени развлекательных устройств становились гуще. Лес рядом становился темнее. Мил падал на задницу и поднимался. Поднимал всех остальных. Небесное кружевное солнцетворение - мнимая огнедышащая дракониха дня умерла.
- Знаете, все здесь так пахнет радостью!
- Великое желание никогда не покидать это место - добавила Люси.
- Классно будет, если устроить что-то у нас дома.
- А мы живем вместе? - Люси повернула голову к Милу с вопросительным взглядом.
- Ах да, я забыл тебя предупредить. Теперь Госли будет жить с нами. Он мой лучший друг, и он может нам помогать по хозяйству, которое ты не ведешь
- Но, Мил, я думала мы будем строить семью из тебя и меня?!
Госли помял руки, и высыпал на себя блестки из большого шарика.
- Госли, скажи, ты не помешаешь?
- Конечно, я займу совсем чуточку места. Хочешь, я могу иногда спать под твоим кухонным столиком. Или могу оборудовать дом на дереве у дома, тогда уж я точно смогу защищать твою дверь от назойливой какающей твари твоего соседа.
- Вот видишь, Люси! Все прекрасно складывается.
Её череп взорвался тысячами маленьких крупиц каши. Белой, как снег. И бордовой, как чай.
Так уже происходило и раньше. Однажды, когда отец Люси сказал ей что она плохо прибралась дома, или когда её обозвали одноклассники - её голова взрывалась. А с нее сыпалась каша. Наверное, у нас бы также получилось, будь мы выдуманными.
Мил все же думал что реальные люди и люди существующие в его голове ничем отличаются. Как раз таки вторые способны переживать, чувствовать и вести такой же образ жизни что и первые. Они будут также реагировать на неприятности, также обнимать вас за плечи, и точно также готовить вам кофе. Единственный их недостаток это не способность к придумыванию. Они не умеют выдумывать ничего своего. Все что бы они не сказали - уже предугадано вами заранее. Поэтому с ними очень скучно. Они как компьютерная программа, которая то и дело исполняет одни и те же функции.
Люси каждое утро кидала на Мила злые взгляды недоумения. Разумеется, какая жена обрадуется тому, что с ней в одном доме будет жить друг его мужа? Это как будто - лишняя доля критики. Он будет лицезреть все ссоры и неприятности, которые будут постигать влюбленных на их жизненном пути, осуждая, конечно же, в первую очередь - её.
Они все ещё сидели за столом, все трое. И после принятия Милом такого решения нахмурились. Госли не покидало чувство отчужденности и ненужности, но ему негде было утаить свои нелегкие муки сердца. Он совершенно не хотел мучать Мила потому что считал его и без того болезненным человеком. Но Мил был абсолютно здоров, никогда ему не доводилось посещать докторов. Всяческие сезонные вирусные заболевания проходили мимо него, и он никогда и не знал какого это - лежать в кровати и постоянно касаться уставшей рукой своего испепеляюще горячего лба. Исходя из фактов, можно утверждать что Госли закрытый в себе романтик что является противоположностью Люси.
Сомнения и нерешительность предельно пленили его разум и закрывали все двери выходящие на свет иной. ( Милу никогда не удавалось брать ситуации под контроль, и обычно он не мог ясно смотреть на мир)
Наверное только его страх и заставлял его писать свой роман, он писал о неудачнике, каким, собственно, он не был. Да, Милу воображалось что только часть его несовершенна, потому что он не всегда поступал , как ему чудилось, верно.
"Джо Бгой вылетел с криками из палаты, убегая от поехавшего доктора." Беги-Беги, Джо Бгой - шептал себе сокровенно Принц. Руки приобретали цвет сливы, печатная машинка бренчала словно шестиструнная акустическая гитара, выбрасывая из себя последние пылинки. Щеки Люси были румяными, представляющими жизнь. Она сидела по боку от Мила и шептала текст ему на ухо -
" Сколько мучений должен испытать самый невинный в мире неудачник прежде чем на его жизнь опять подготовят покушение. Черный латексный плащ возвышался парусами на пиратском корабле. И бежал он, не оглядываясь. И дышал он так, словно воздух была наполнен газом. Джо решился угнать автомобиль чтобы добраться до ближайшей больницы в какой-нибудь второй раз. Неудача - столкнуться с врачем, который только что убил двоих людей, когда ты находишься при смерти. Это совпадение, это совпадение, это нелепое совпадение. Я вовсе не неудачник, как в школе все считали. Они ёрничали из за зависти, да, они все завидовали мне. Ведь я был на них не похож, я был предметом исчезающего вида.... Вида кретинов - раскашлялся он, и повалился на асфальт. "
- Как думаешь, Люси, Джо Бгою придет кто-нибудь на помощь?
- Нет, давай оставим его здесь, а сами перейдем в другую комнату книги
" Аманда кутается в одеяло, простынь сползла до ног, и она зажимает руками мягкую подушку из хлопка. Никто не стучит к ней в дверь, попугай по имени Колин все ещё спит, что удивительно. Время показывает 04 02, и время спать. Но её сердце почему-то закололо, или же нервы её решили показать себя в действии. Она не поднимается, она лежит дальше, она просто начинает перебирать свои белые волосы с черными корнями.
Телефон выдает вибрацию, и её полка неровно пошатывается.
Говорила же я Джо сделать мне полку! Мужчины! Мужчины!!!
На её телефон приходит сообщение:
Твой парень только что умер, а мне 14 и я не знаю что делать.
Госпиталь оказался рядышком с её квартирой, и она, предварительно узнав, что он должен быть уже там, одела белую майку, шорты и выбежала, не закрыв двери.
По приходу в госпиталь она разревелась, как и все бабы."
- Мил, давай ты будешь уважительней относиться к женщинам?!
- Люси, но Аманда будет плохой!
- Мил, с тебя дерьмовый писатель! - Он перечеркнул последнее слово. И написал новое, глаза покосились на Люси, а мозг выдавал огромную таблицу с текстом " Ударить или пощадить"
" По приходу в госпиталь она разревелась, как и все дамы. Она целовала покойника в лоб, и её слезы падали в его мертвые глаза"
- Прекрасно звучит!
- Добавлю эротики
- Куда? Сюда?
" Родители Джо оплачивали похороны , и как оказалось вскоре, проживание Аманды.
Вечер следующего дня она провела в баре, а вечер после следующего в том же месте, и так снова и снова. Пока кое что у неё вновь не заболело, и вновь не защемило точно также, как утром того самого ужасного дня.
