( Рассказ дальше начинает вести одинокий путник во сне Мила, который сбился с пути)

Оранжевое солнце, разбитое на миллионы капелек - лежат. Я иду по ним, они меня сушат. Я вижу объемное сияние наверху, к верху поднимая голову, я чувствую дождь. Синий шелк падает на мои глаза, фиолет заслоняет собою небо, оранжевый песок целует меня, целует меня, целует, целует

Часть всего - ваза с цветами, большая ваза, которая висит в пространстве. Я пытаюсь обнять вазу, а она говорит мне что у меня нет шансов дотянуться. Пить я уже не хочу, здесь мне нужна только эта ваза, в ней моя жизнь. Цветы - праздник смерти. Оружие это мои пальцы, которые передвигаются с трудом. Оружие устало, мне давно пора прилечь.

Все дыры в космосе открыты и ждут моего визита в них. Здесь только блеск вазы, и изобилие разнообразных цветов. Там были и ромашки, там есть и пионы. Чудо спасает меня - чудо вдохновляет меня. Чудо наделяет меня гораздо большим, моя ненависть к обстоятельствам поникла в сумерках очарования сей красотой. Дорога никуда не ведет но заставляет меня неизбежно долго ковыряться в догадках картины её окончания. Инцидент, катастрофа - моя личная фантазия. Блестки фиолета приземлились в оранжевый песок, и он целует меня, целует меня, целует

В какой-то момент этого всего ему удается проснуться мокрым.

- ТЫ помнишь наше первое знакомство, Мил? - Госли начинал разговор держа в руках сигареты.

А познакомились они обычным, самым заурядным образом, каким только можно начать общение. Сеть. Большая паутина, обволакивающая, брызгается ядом. Самым простым было просто не выключать компьютер, держать в руках пиво, или вино, или французскую настойку 89, или сок, яблочный с мякотью. Там, за этим всем скрывалось что-то большее чем машина для исчисления, и за ней торчало около сотни, а то и больше людей. Каждый грелся мечтами и догадками об этом. Госли начинал играть в игры задолго до появления глобальной сетки, это было ещё когда его отец принес ему игровую приставку, ренджеры, и всевозможные стрелялки,  - ради этого можно было есть суп, приготовленный по старинному бабушкиному рецепту, с луком, и большим количеством масла. Гадость.

Мил отыскивал фильмы чтобы как-нибудь отвлечься от мысли о.. от мысли. Зачастую фильмы делают наоборот, они дают возможность посмотреть на одну вещь под разным углом, или посмотреть на другую вещь ещё раз. Потом они решили встретиться, ничего особенного - дружеские посиделки. У них всегда было много общего, и в понятии всегда - было просто время не имеющее формы, начала, конца.

Разумеется, они сдружились. Теперь иногда Госли ночует у Мила, они играют в игры, смотрят фильмы, обсуждают девушек, делятся самыми разнообразными мечтами и желаниями. Для это и должен быть друг , - выскажешь ему все, и поймешь, что говорил на самом деле не с кем иным как с собой. От этого неимоверно хотелось вляпываться в истории, что бы потом, спустя время высказывать с нетерпеливым выражением лица свое мнение по поводу. В частности, это придавало года два к длительности жизни, учащало сердцебиение, и упрощало работу всех его усталых органов.

- Конечно, помню, Гос, - это была самая искренняя улыбка за последнее время.

- Слушай, там был какой-то мираж, или я вправду видел девушку за окном

Они оба подошли к окну.

- Она вся в песке!

- Словно ей довелось жить в пустыне!

- Пару лет!

- Жизнь!

- Помочь ей, выйти? Мил, я боюсь.  Вне игры у меня нет пистолета в кармане.

Они вышли.

- Эгэгэй. Привет. Леди, вам помочь?

- Да, извините, я немного намокла, жуткий дождь.

Жуткий дождь. Жуткий, до ужаса жуткий дождь.

Это был сон.

Лили до сих пор со мной не здоровается, Лионова выписали  и я попрощался с ним. Дорогой дневник, я очень устал. Мои мама и  папа не звонили.

В конце своего дневника Мил всегда ставит свою подпись, так обозначает подлинность своих же слов. К примеру, если кто-нибудь захочет его в чем-то каким-то разом подставить, у него это не получится.

Это весьма трогательное зрелище  - видеть сон. Держись за подушку обеими руками,сирены за стенами делают шум тише. Госли уже расслабился, твоя очередь. -Мур-мур-мур, Мил, милый, ты спишь?

- Да, Люси, я все-таки сплю, раз глаза закрыты

- А если откроешь?

- Значит с тобой

Всегда и всюду  тянется за нами тянется длинная цепочка событий которые каким-то образом въедаются в память. Самое ужасное это как со временем ты меняешь о них свое представление. Тот человек, которым ты был раньше -  был просто призраком какого-то ненастоящего тебя. Так, словно подмена тебя, словно то, что ты говорил или делал, - делал не ты. А кто-то другой И ещё удивительнее всплывают образы в сознании, иногда ты смотришь на себя в прошлом как на фильм со своим участием, хотя ты совсем не в силах видеть даже свою спину.

Всегда когда он начинал засыпать вертелся , перетаскивая одеяло с одной стороны кровати на другую. А Госли пихал его ногами, это самое одеяло. Разумеется, они выглядели как семилетние дети, которые только что прибежали домой после игр.

Уставшие, с нежно закрытыми веками, они казались ангелами. В прочем, кто спя не выглядит ангелом?

Милу снова снился сон о путешественнике из дальнего запада, о вазе, которая сыпала цветы ему на лоб. Госли видел сны  в мире высоких технологий. Я бы хотел видеть таким мир - пару десятков измерений, в которые мы можем входить заплатив за это некоторую сумму денег, появились бы билетики. Нет, ну вы слышали о таком?  О билетиках в четвертое, скажем, измерение? ТЫ подходишь к кассиру ( Госли подходит к кассиру) и спрашиваешь:" Ой, мэм, я тут перепутал, взял не тот билетик, и попал в 16 измерение вместо 4, скажите, мне могут поменять его?" А мэм, улыбаясь своими железными зубами отвечала бы укоризненно и вяло. Каждому снится своя фантазийная мечта.

Госли обедал, Принц вытирал подоконники. Люси летала по дому.

Мы можем сегодня сходить развеется. - прошептал кто-то из них хрипло.

Салюты, подарки, мигающие фонарики, воздушные змеи.

Госли убежал играть в видеоигры, Мил потрепался на карусели, Люси кушала сахарную вату.

Каждый довольствовался преимуществами жизни в городской суете.

Шоу было невероятное, неописуемое ( следовательно, автор даст читателю выдумать шоу самому)