Так сказал Голдри Блажко, гордо выпрямившись во всем великолепии под звездным пологом и так грозно смотря на посла из Колдунии, что тот смутился и сдвинул колени. Голдри призвал писца, и послание Королю Горайсу было написано большими буквами на свитке пергамента, запечатано печатями лордов Демонланда и отдано послу.

Посол взял ответ и быстро направился к выходу, но в дверях, отдалившись от лордов Демонланда и оказавшись в кругу своей свиты, слегка собрался с духом, повернулся и сказал:

– Слишком необдуманно ты вознамерился получить согласие нашего Повелителя на поединок с тобой, о Голдри Блажко, это станет твоей погибелью. Как бы могуч ты ни был, он побеждал сильнейших. Драться он будет не ради забавы, а с целью лишить тебя жизни и добавить твои кости к костям девяносто девяти побежденных ранее.

После этого под грозными взглядами Голдри и других лордов и под крики гостей в зале, позорящие колдунов, посол поспешно вышел под небо, пробежал через двор, словно за ним гналась буря, и его схватят. Он боялся так, что запутался в собственном бархатном плаще, расшитом крабами и ползучими гадами, и плащ задрался выше колен. Раздался взрыв смеха и новые крики демонов:

– Видели? Уста у него лживые, а хвост настоящий! Ай да Горайс, прислал с посольством обезьяну!

С выкриками и неучтивыми возгласами толпа проводила посла от замка Гейлинг до самого причала. Там он взошел на борт крепкого дракара, и корабль на веслах доплыл до гавани Лукинг. Обогнув акваторию гавани, дракар поднял паруса и при попутном ветре поплыл на восток по глубокому морю в Колдунию.

О предсказании, встревожившем лорда Гро, которое касалось поединка короля Колдунии с лордом Голдри Блажко; как они встретились, и чем поединок кончился

– Как я мог заснуть? – вскричал Лессингам. – Где замок демонов, и как мы покинули большой тронный зал, где принимали посла?

Ибо теперь он стоял на холмистой равнине, опускающейся к морю. Здесь не росло ни единого дерева, а с трех сторон внизу под солнцем искрилась вода. Свежий соленый ветер гнал бесчисленные облака в безграничном небе.

– Мой гиппогриф преодолевает не только расстояния, но и время, – объяснила черная ласточка. – Во мгновение ока прошло много дней и не одна неделя. Ты стоишь на одном из островов Фолиота, это мирная земля, где правит добрый принц, и настал день, назначенный для поединка Короля Горайса с лордом Голдри Блажко. Схватка таких могучих бойцов будет ужасна, и конец ее неясен. В глубине души я боюсь за Голдри Блажко. Он сильный и непобедимый воин. Но века не помнят поединщика, который бы сравнился с этим Горайсом, он не просто силен, упорен, ловок и искусен в нападении и защите, он жесток и беспощаден, как змей.

Там, где они стояли, холм разрезала глубокая лощина, по которой можно было спуститься к морю, и над ней стоял дворец Красного Фолиота, из нескольких невысоких строений, с множеством башенок и парапетов с бойницами. Дворец строился из камня, добытого тут же в лощине, так что трудно было различить, где стена, а где естественная скала. За дворцом простирался луг с большим плоским участком, покрытым коротким пружинистым дерном. С двух сторон луга стояли шатры, с одной стороны для колдунов, с другой для демонов. Участок в середине луга был размечен ивовыми прутьями на 60 шагов в обе стороны.

Луг был пуст, если не считать парящих птиц и ветра, лишь возле шатров для колдунов собралось шесть бойцов в полном вооружении. На них были сверкающие бронзовые кольчуги с нарукавниками, бронзовые наколенники и шлемы. Щиты тоже блестели на солнце. Пятеро казались совсем молодыми, у старшего из них, чернобрового, с крепким подбородком, только начала расти борода. Но шестой был на полголовы выше ростом, мощный, как бык, с окладистой бородой до пояса и пробивающейся сединой. Пояс его был утыкан железными шипами. Но голос и глаза его выдавали молодой задор, двигался он легко и без усилий играл толстым копьем.

– Смотри, удивляйся и скорби, – сказала ласточка. – Ясный день вынужден видеть детей вечной ночи. Это Корунд из Колдунии и его проклятые сыновья.

Лессингам подумал, что его ласточка слишком прямолинейный политик, для нее существуют только две противоположности: ангелы и проклятые враги. Про себя он решил не плясать ни под чью дудку, а понаблюдать, как развернутся события.

Шестеро прохаживались взад-вперед возле своих шатров, как львы в клетке, потом Корунд остановился, оперся о копье и сказал одному из сыновей:

– Иди найди Гро, я буду говорить с ним.

Сын Корунда ушел и вскоре вернулся с лордом Гро, который хоть и подошел почти крадучись, но выглядел вполне достойно. Руки у него были тонкие, нос серповидный, а глаза ясные, большие, как у быка, и такие же непроницаемые. Он был бледнолиц, худ и строен, его длинная черная борода была аккуратно завита и блестела, как шерсть ретривера.

Корунд спросил:

– Как там Король?

– Раздражен, – ответил Гро. – Чтобы убить время, он играет в кости с Кориниусом, а в игре удача ему изменяет.

– Что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался Корунд.

И ответил Гро:

– Удача в игре в кости не обязательно сопутствует военной удаче.

Корунд что-то проворчал себе в бороду, потом положил руку на плечо лорда Гро.

– Поговори со мной без свидетелей, – сказал он, отводя Гро в сторону. – Не скрывай то, что знаешь, от меня и моих сыновей. Последние четыре года мы были, как братья, неужели сейчас ты станешь таиться от нас?

Гро грустно улыбнулся и сказал:

– Стоит ли, облекая в слова дурное предзнаменование, наносить еще один удар, когда дерево и так шатается?

Корунд застонал.

– Предзнаменования, – проговорил он. – Их все больше с тех пор, как Король принял вызов, не считаясь с твоим и моим мнением и советами всех великих в стране. Наверное, боги сделали его одержимым, предопределив его поражение и унижение перед демонами, – и добавил: – Знаки множатся. Во-первых, ворон летал вокруг дворца против солнца, когда Король принимал вызов демонов, а мы все тогда объелись на пиру и перепили вина. Во-вторых, Король споткнулся, входя на полуют корабля, который вез нас к этим островам. Далее, косоглазый виночерпий вчера облил нас вином. И все время Король выказывает дьявольское упрямство и только и делает, что похваляется. Нет, он одержим. И в кости ему не везет.

Тут заговорил Гро.

– О Корунд, я не скрою от тебя, что у меня так же тяжело на сердце, его прикрывает тень будущих несчастий. Когда я заснул под бой часов, тень ночи встала у моего ложа и посмотрела на меня так злобно, что я пришел в ужас и задрожал. Мне показалось, что мой сон разбил полог над ложем, крыша раздвинулась и открыла тьму, а в ней проплывала бородатая звезда и было много огненных знаков. На крыше появилась кровь, потоки крови потекли по стенам и на спинку моего ложа. Закричала сова: «Колдуния из руки твоей, Король!» Потом весь мир осветился, я заорал и проснулся.

– Ты мудр, – сказал Корунд. – Похоже, что твой сон вещий, посланный тебе через врата войны, и похоже, что он предвещает великие и зловещие события для Короля и всей Колдунии.

– Не открывай тайного другим, – сказал Гро, – потому что никому не дано победить, сражаясь с роком. Нельзя заранее повергать их в уныние. Надо достойно встречать неудачи. Если (да не допустят боги) поединок кончится бедой, прежде чем что-нибудь предпринимать, вы должны держать совет со мной. «Спина не прикрыта, если за ней не стоит брат». Нам следует все делать вместе.

– Будь уверен во мне, – сказал Корунд.

Тут из дворца вышла большая толпа и расположилась по обеим сторонам площадки для поединка. Эбеновая колесница, запряженная шестеркой черных лошадей с волнистыми гривами и хвостами, доставила Красного Фолиота. Перед колесницей бежали музыканты, дудочники и менестрели, а позади пятьдесят копейщиков в доспехах и с большими щитами, достающими от плеч до ног. Их доспехи были подкрашены мареной, так что казались запятнанными кровью. Красный Фолиот выглядел почти кротко, но царственно. Кожа его была алой, как макушка зеленого дятла. На голове красовалась серебряная диадема, на плечах – алая мантия с опушкой из черного меха.