Раскрылся занавес, и сразу

Толпа завыла от экстаза.

Раздался свист, сияют лица.

Народ желает веселиться.

Во тьме ночной предстала сцена –

Луна фигуру Гуинплена

Зажгла, как свечку пред иконой.

Он вышел молча, без поклона.

Повязку снял. Смех грянул градом,

Пронзив насквозь, как стрелы с ядом.

Разорван рот, с улыбкой мерзкой

Он на придурков смотрит дерзко:

«Смешно Вам, глупые макаки,

Вся Ваша жизнь – дебош и драки.

Эй, Вы мадам с подбитым глазом,

Ваш муженек еще ни разу

Не прожил дня, не выпив водки.

Не от того ли Вы красотка?

Эй, без зубов старик ехидный,

Ты прячешь стыд, а мне все видно.

Детей растил, а что в итоге?

Сейчас живешь ты на пороге

У дома в будке, грязный, вшивый.

Ты им не нужен, пес плешивый.

Эй, в платье толстая девица,

Ну хватит хохотом давиться!

Мне плакать хочется, когда я

Твой рок несчастный понимаю.

Ты словно утренняя сдоба,

Вот только негде ставить пробы.

Остаток дней своих суровых

Мычать ты будешь, как корова,

Одна в стогу и на помойке,

Жуя от дойки и до дойки.

Я злой. Мне кто-то шепчет в ухо:

«Ты не нашел друзей по духу».

Да, это правда. В жизни этой

Один слоняюсь я по Свету.

Никак не вырваться из плена

Улыбки жуткой Гуинплена».