Пруит склонился к телевизору, настраиваясь не пропустить ни слова. Рядом сидели Дельта и Сэм, пытавшийся казаться равнодушным. Он был еще так молод, что показ по телевидению был для него большим событием.

Вступление к интересовавшему их пункту новостей было приправлено легкомысленной шуткой о замене автоматами людей на их рабочих местах. В этот момент было показано лицо Дельты крупным пла shy;ном. Затем камера отодвинулась и показала всю фигуру Дельты. В кадре показался диктор с текстом.

– О, это нечестно, – громко заявил Грант, – меня вырезали!

Пруит и Мадлен шикнули на него.

– …тот самый робот, который терроризировал Восточную Коммерческую улицу вчера, – продолжал репортер. – Робот сделан Сэмом Тарамаско, которому 26 лет и который работает независимо. Робот приспособлен для работ общего характера, включал спасение под водой.

Голос за кадром сопровождал картинки толпы, музея, Гранта и Мадлен. Крупным планом был показал Пруит, который был польщен и смущен:

– Вот и я стал звездой, – пробормотал он.

Передача завершилась показом Дельты, произносившей механическим голосом: “Приятно… видеть… вас…”

За этим последовала пара шуток и история о козах в Дель Рио. Сэм выключил телевизор.

– Правильно, Сэм, – начал было Грант.

– Погодите, – вмешался Пруит, – он выглядел озадаченно. – Она не говорит так.

– Не говорит как? – спросил Сэм, как будто непоследовательным был не робот, а офицер.

– Она… не… говорит… таким обра shy;зом… – вспыхнул Пруит.

Грант ухмыльнулся, а Мадлен улыбнулась тому, как Пруит передразнил Дельту.

– Конечно, я не говорю так, – сказала Дельта, положив руку на плечо Пруиту и повернувшись к Сэму. – Я по-прежнему не понимаю, как это получилось.

Пруит глупо мигал, не видя в этом смысла.

– На самом деле все исключительно просто. – Сэм посмотрел в пол, потом перевел взгляд на Пруита. – Предположим, она говорила бы нормальным голосом. Все подумали бы, что это голос женщины, переданный на расстоянии через микрофон в передатчик. Истина слишком сложна для средней телевизионной аудитории.

– О, – просветлел Пруит, – и поэтому ты запрограммировал скованность в ее ходьбе?

– Точно! – Сэм удовлетворенно посмотрел на Мадлен. – Если бы ее походка была столь же легкой и свободной, как у нормальных людей, все подумали бы, что внутри сидит человек. Эффект был бы потерян. Возможно, недоверие было бы подсознательным, но эффект пропал бы. Журналисты одобрили бы это, если бы они знали.

– Кроме того, – продолжал он, – позднее я смогу представить Дельту в качестве улучшенной модели, не меняя ни чего.

– Конечно, – одобрительно произнес Пруит.

***

В послеобеденное время, когда Сэм и Дельта прогуливались по музею, а Грант начинял Пруита новой дезинформацией, Мадлен сидела в конторе с бумагами.

Финансовое положение музея было шатким, но не катастрофическим. Большая часть средств поступала от Фонда Квентина Кори, но вклады из других источников были жизненно необходимы.

Мадлен сидела и раздумывала над финансовым положением музея, вдруг зазвонил телефон. Она подняла голову и посмотрела на аппарат с отвращением. Обычно ей никто не звонил, она ясно выражала свое отношение к телефону.

Она подняла трубку и сказала:

– Да?

Затем она только слушала, ничего не говоря. Ее мнением не интересовались. После передачи информации телефон разъединился, лишая Мадлен удовольствия повесить трубку.

Мадлен была в шоке от возмущения. Она выключила лампу: “Сэкономлю несколько центов на электричестве”.

Затем она направила каталку в коридор:

– Сэм? Сэм Тарамаско? Немедленно иди сюда.

Сэм выскочил из прохода ей навстречу. Они почти столкнулись. Мадлен схватила его за рукав и остановила, предотвратив его столкновение со стендом.

– Мадлен! Что случилось?

– Кук! Карлос Асендио Кук! Эта ненасытная глотка! Он добивается своего! Его безнравственность и бесстыдство не знают себе равных!

Сэм, несмотря ни на что, сохранил присутствие духа.

– Я сказал то же самое, а суд присудил двести тысяч долларов.

– Твое преступление состояло в том, что ты недооценил его коррумпированности. Таких, как он, нельзя оклеветать ни словом, ни делом.

Сэм сложил руки на груди:

– Я слышал, телефон звонил. Это был он?

– Его адвокат. Уф! Браться за шантаж от его имени! – Мадлен посмотрела на Сэма: – Он требует себе робота!

Сэм вздрогнул как от удара:

– Он…

– Он требует Дельту.

– Этому не бывать!

– Я знаю это. Ты знаешь это. Дельта знает это, но Кук держит тебя на прицеле.

– Он угрожает тебе, Мадди? – спросил Сэм тихо.

– Мне? Нет и да. Он пообещал прекратить выделение средств на музей.

Сэм глубоко вздохнул в холодном бешенстве. Применять силу закона против него было уже низостью. Он добился постановления суда, но прибегать к подобным мерам…

Сэм выдохнул и сказал слабым голосом:

– Это все!

Мадлен посмотрела на него в замешательстве:

– Нет, ты еще поборешься!

– Как? У него больше адвокатов, чем у меня рубашек. Он склонил закон на свою сторону. Ты знаешь, почему я пошел этим путем?

– Нет, не знаю. – Гнев Мадлен прошел, уступив место беспокойству за Сэма.

– Он мог добиться судебного постановления, но я мог ответить получением патента на Дельту. Я мог бы продать свои права кому-нибудь другому и выплатить Куку наличными, а он этого не желает.

– Так было бы, если бы ты в действительности сделал Дельту.

– Да, – Сэм повернулся к Дельте и спрятал голову у нее между грудей. – Если бы.

Мадлен кивнула:

– Клевета такого человека стоит двести тысяч долларов.

– Нет, – сказал Сэм, едва удерживаясь от слез. – Ничто не стоит таких страданий.

Дельта ничего не говорила. Она держала Сэма в своих руках. Ей показалось, что она начинает понимать значение слова “уничтожить”.

ГЛАВА 15

Баск открыл, что он может обманывать Омикрона. Он сказал ему, чтобы он рыл землю, чтобы обрести силу.

Омикрон копал руками землю. Туннели, которые он прорубал, проходили через скалы и вели всегда вниз. Образовался лабиринт, извилистый и искусный, если учесть, что он создавался столь грубыми руками. Он прорыл также несколько штолен, ведущих на поверхность пустыни высоко вверху. Однако нараставшие надежды Баска на свободу потерпели крушение, поскольку Омикрон не оставлял его на достаточно долгое время одного и он не мог воспользоваться появившимися возможностями для побега. Сильный жестокий гигант не собирался терять источника информации об этом мире.

Баск показал ему, как использовать ядерное оружие, которое тот снял с испытательного стенда на поверхности. Баск предупредил его, чтобы тот держал атомное оружие подальше от его маленького, слабого тела. Громадный и сильный Омикрон насмехался над своим компаньоном, который располагал своеобразной силой и разумом, неподвластным самому Омикрону.

– Если ты применишь ядерное оружие вблизи меня, – сказал Баск, – ты потеряешь меня, а я могу еще пригодиться тебе.

Омикрон задумался, не отдавая себе отчета в том, кого слушает Баск так внимательно по радио.

“Если Баск мне может пригодиться, стало быть, я слабее без него”.

– У меня есть сила тоже, – сказал Баск, как бы независимо от мыслей Омикрона, – но моя сила над тобой не властна.

Омикрон, не сознавая холодной лживости этих слов, успокоился.

– Как используются ядерные боеголовки?

После некоторого размышления Баск ответил:

– Необходимо сжать тяжелый металл внутри, для чего существуют пусковые взрывные платформы. – Баск поежился: лепет ядерной физики для ребенка.

Омикрон обзавелся светом. Большой язык пламени пылал у одной из стен каверны. У противоположной стены стояли бочки с нефтью. Свежий воздух поступал и дым уходил по новым туннелям, сделанным Омикроном. Баск надеялся, что войска заметят дымок и заинтересуются им. Пока же он дышал горячим дымным воздухом пещеры, которая была похожа на ад.