В тылу врага

В июне 1942 года Аню Колесникову вызвали в райком комсомола. В кабинете первого секретаря ее встретил пожилой майор. Поздоровавшись с девушкой, майор спросил:

-- Вы писали заявление с просьбой отправить на фронт?

-- Да, -- ответила оробевшая Аня.

Наступила небольшая пауза. Майор внимательно просмотрел лежавшее перед ним дело, после чего сказал:

-- У меня к вам очень серьезный разговор. Нам нужны люди для работы в тылу врага. Как вы на это смотрите?

Такого оборота Аня не ожидала. Видимо, поняв состояние девушки, майор продолжил:

-- Не хочу от вас скрывать, работа трудная и очень опасная.

-- Я согласна, -- твердо ответила Аня.

Часть, в которую ее направили, стояла в Чертовицах, затем ее перебросили под Москву. Для Ани началась совершенно новая жизнь, дни и недели напряженной учебы. Незаметно прошел месяц, другой, третий. Однажды вечером Аню вызвали в штаб. Сидевшие за столом полковник и еще несколько военных попросили рассказать "легенду", то есть биографию вымышленного лица, под именем которого Ане придется работать в тылу врага.

-- Запомните, с этого дня вы не Колесникова, а Маркина, уроженка Свердловской области. До войны работали на железной дороге, при бомбежке состав был разбит, и вы пробираетесь в Курск, к сестре. Так, Маркина?

-- Да.

-- А на какой улице проживает сестра?

-- Ленинградская, 36, квартира 10.

-- Правильно. Однако прошу учесть, что впереди вас могут ожидать самые неожиданные вопросы и нужно быть готовой ко всему. А теперь перейдем к существу дела. Вылет вашей пары завтра ночью, с вами полетит Лиза Семенова. Место действия Белгород. -- Полковник посмотрел в лицо девушки, улыбнулся: -- Советую тебе, дочка, за оставшееся время хорошо выспаться.

...Приземлились в лесу недалеко от деревни Тамаровки. Не дожидаясь рассвета, стали разыскивать парашют с грузом. Поиски были долгими, но безуспешными. Аня понимала, что больше задерживаться здесь небезопасно, с минуты на минуту могли нагрянуть немцы. Решили углубиться на несколько километров в лес и послать в Центр сообщение о своем приземлении. И вот послана первая радиограмма:

-- Приземлились удачно. Приступаем к работе.

Вскоре получили ответ:

-- Действуйте согласно инструкции.

Весь день провели в лесу. К деревне Тамаровка подошли основательно продрогшие и уставшие. Когда начали сгущаться сумерки, постучали в окно крайней хаты. Хозяйка долго и придирчиво расспрашивала, кто они и откуда, наконец открыла дверь. Неспокойно было на душе у Ани в ту ночь. Из головы не выходила тревожная мысль о парашюте с грузом. Заснула лишь под самое утро. На рассвете в деревне раздались выстрелы. Аня и Лиза быстро оделись. С улицы пришла взволнованная хозяйка. Устало опустившись на скамейку, сказала, что немцы нашли в лесу парашют и сейчас разыскивают советских десантников. На базар посоветовала идти попозже, так как немцы устроили там облаву. Воспользовавшись ее предложением, девушки спрятались в погребе. Ждать пришлось недолго, вскоре стрельба прекратилась. Открыв крышку погреба, хозяйка сообщила, что фашисты выехали в соседнее село.

...Аня много думала и готовилась к первой встрече с немцами. И все-таки в этот раз она была неожиданной. Немцы показались на грузовых машинах, когда Аня и Лиза находились в нескольких километрах от Белгорода. Бежать было бесполезно. Из кабины передней машины вышел долговязый офицер, из кузова выпрыгнули автоматчики. Фашисты медленно направились в сторону девушек. Бегло осмотрев их, офицер остановил взгляд на чемоданчике и корзине, которые лежали на санках. Все это было куплено на базаре в Тамаровке.

Офицер кивнул автоматчикам. Те быстро открыли чемодан и принялись выбрасывать содержимое. Что делать? Если немцы примутся осматривать корзину, то обнаружат рацию. Вспомнила слова полковника -- оружие применять только в исключительных случаях. Между тем солдаты осмотрели чемодан и принялись за корзину. Они уже выбросили на снег несколько кусков хлеба, рассыпали мешочек с фасолью. Под тряпкой была картошка, а под ней рация. "Вот и конец", -- мелькнула в голове Ани мысль. Она сунула руку за борт потертого пальто, оглянулась и замерла. Сзади приближалась черная машина, впереди и сзади нее несколько мотоциклистов. Немцы тоже заметили машину, отошли от санок, подтянулись. Машина остановилась.

Пожилой немец что-то спросил у офицера. Аня не понимала, о чем они говорили, только заметила, что стоявший с ними офицер стал быстро говорить, кивая головой в сторону чемодана и корзины. Лиза, немного понимавшая по-немецки, потом сказала, что подъехавший немец приказал офицеру срочно возвращаться в Белгород для получения важного задания. На этот раз беда миновала.

...Белгород был сильно разрушен. В уцелевших от бомбежек и артобстрелов зданиях разместились немецкие штабы, воинские службы и подразделения. Несколько дней ушло на то, чтобы найти подходящее жилье и устроиться на работу. Наконец эти вопросы были решены. Аня устроилась работать на вокзале, Лиза все время находилась на квартире. Девушки прожили в Белгороде несколько дней. Первое время Аня осваивалась с работой. Между делом старалась запомнить каждый эшелон, уходивший со станции на фронт. Вечером обо всем подробно сообщала Лизе. Как-то утром, придя на работу, Аня узнала, что в направлении линии фронта при бомбежке поврежден железнодорожный мост. На станции уже скопилось несколько воинских эшелонов с живой силой и техникой противника. Немцы явно нервничали, опасаясь налета авиации. Вот где пригодилось то, что место для жилья было найдено близко от вокзала. Сославшись на болезнь, Аня отпросилась домой, а через несколько часов в Центр была послана зашифрованная радиограмма. Чтобы их не засекли, девушки вышли с рацией на окраину города. Начались тягостные часы ожидания. Прилетят или не прилетят. Самолеты прилетели. Аня и Лиза ликовали.

Шло время. С востока все отчетливей доносилась орудийная канонада. О быстром приближении фронта говорило и то, что немецкие штабы стали один за другим покидать город. А вскоре из Центра была получена радиограмма, в которой девушкам давалось новое задание. Суть его заключалась в том, чтобы выяснить в одном из районов области точное расположение построенного немцами огневого рубежа. Идти нужно было километров восемьдесят, не меньше. Чтобы оградить себя от возможных встреч с немцами, шли по бездорожью. К месту назначения подошли на третий день. Теперь следовало сделать самое главное -- подняться на возвышенность, миновать ее и пройти в село. Но как это лучше сделать? Именно на этой возвышенности, простиравшейся километров на пять, располагался тот самый рубеж. Но это пока что предположения, их следовало подтвердить. Спрятав в надежном месте рацию, девушки стали подниматься вверх. Издали увидели шлагбаум, будку и дежуривших там немцев. Двое из них стали спускаться к ним навстречу. Немцы размахивали руками и что-то кричали. Не обращая внимания, девушки все ближе приближались к шлагбауму. Первым подбежал коренастый, горбоносый немец. Вырвав у Ани из рук салазки, он сильно толкнул их ногой вниз. Затем набросился с кулаками на Аню и Лизу. Обратно возвращались под свист и улюлюканье. Подобрав салазки, решили идти в село. День клонился к вечеру, в поле все заметнее мела поземка. Хотелось лишь одного -- быстрей добраться до села, отогреться там и отдохнуть. На окраине села неожиданно остановил звонкий мальчишеский голос:

-- Что, вернули, тетеньки? -- Не дожидаясь ответа, стоявший у плетня паренек продолжил: -- Они всех вертают. Недавно одного дядю там убили.

Паренек шмыгнул носом, бросился к хатенке, потом остановился и крикнул:

-- Одна Прохориха к ним проходит. Она им молоко носит.

-- Постой, постой! -- крикнула Аня. -- Говоришь, Прохориха? А где она живет?