Осенью, с самого начала учебного года нас, учеников зачастую мобилизовывали на уборку оставшихся в поле колосков. После ручной жатвы и уборки колосков в поле оставалось очень мало, и там нам убирать практически нечего было. А после жатвы с помощью конных косилок и жнеек на поле оставалось довольно большое количество колосьев. Учительницы наши шли сами и вели нас на сбор колосков. Они были честными, совестливыми и последовательными людьми, так как сами были воспитаны в духе сохранения всякого произведённого труда и его результатов, а потому они шли на эту бесплатную работу с желанием, с ответственностью, и такие аспекты усиленно прививали нам. Потому они были достойны нашего, да и не только нашего уважения. Мы шли по полю и быстро наполняли наши мешки собранными колосками. Довольные и почти полные радости, мы "с чувством законной гордости" от сознания того, что мы помогали колхозу добирать урожай, и что мы хорошо выполняли задания, и что "труд наш вливался в труд моей республики" и с полными мешками собранных колосьев шли на колхозный молотильный ток и сдавали их старшим колхозницам, а поздно вечером возвращались домой. Продолжалась наша такая работа с перерывами до конца уборки урожая зерновых ежегодно, и в то же время мы обучались всем тем наукам, которые были нужны, и которые были запланированы.
А на уроках, в школе мы досаждали своим учительницам не знаю по какой причине - и не только из-за заслуженных неудовлетворительных оценок труда учеников, и готовы были придумывать всякие проделки, чтобы насолить им. Но они не давали никакого повода, чтобы досаждали им. А неудовлетворительная оценка труда - это не повод, чтобы сделать пакость учительнице. К сожаленю, такая дикость не изжита и сейчас, ибо все хотят жить легко и весело, не затрачивая труда на обучение (да и на работу). Откуда появлялась такая злоба учеников на учителей? Может и оттого, что учительницы были одеты и обуты прилично и опрятно? Но это так и должно быть эстетично, а иначе мы бы вообще не смотрели на неопрятных и одетых в нечистую одежду учителей, а не то чтобы учиться у них.
Трудности у нас возникали также при выполнении домашних заданий. По приходу из школы домой надо было помогать матери выполнять неотложные домашние хозяйственные работы, которых было не так уж и мало. Только после выполнения домашних дел я садился за исполнение заданных учительницей на дом уроков. Это проводилось обычно в вечернее время при свете горящей лучины. Лучина изготовлялась из просушенной прямослойной берёзы, и её надо было ещё и толком нащепать, ибо толстые в поперечном сечении лучины больше коптили, чем давали свет, а слишком тонкие лучины сгорали очень быстро, давая при этом хороший свет без дыма. Надо было выбирать "золотую" средину и регулировать поперечное сечение её.
Учительница Дресвянникова Н. И. считалась в нашей школе как в качестве директора. Она жила в помещении школы вместе с дочерью Зиной, которая училась вместе с нами. Они готовили себе обед в помещении кухни, и однажды по недосмотру сожгли его. По всей школе разнёсся угар от .сгоревшей пищи. Почти все ученики толпой дружно и во-всю смеялись и злорадствовали над этой оплошностью. А откуда появилось такое удовлетворение радоваться чужой беде. Нас этому никто не учил, не учили и издевательствам над себе подобными. Стадное чувство - измываться и издеваться над чужим мелким происшествием и испытывать при этом какое-то удовольствие. Как будто у нас самих ничего и никогда не случится. Но люди, почему-то, не думали, не думают, и вряд ли будут думать о своих будущих ошибках, промахах, происшествиях, недостатках и других коллизиях, которые были, есть и будут. Так что-же надо издеваться, измываться, проявлять недовольство к учителям и другим ошибающимся людям?
Мы закончили 4й класс начальной школы в 1944 году. И сумели сделать ещё одну маленькую пакость нашим учительницам. Они пошли на какое-то совещание в среднюю школу, расположенную в 7-ми километрах в селе Гидаево, а по пути нужно переходить речку Вольку по временному настилу. Мы их встретили и разобрали настил. Они вернулись и пообещали всем нам снизить оценки по дисциплине "поведение" в аттестационном листе об окончании начальной школы. Но так как почти все закончили своё образование на этом этапе, то этот шаг наших учительниц был напрасным.
Осенью 1944 года я пошёл учиться в 5-й класс средней школы, так как в обучении был успешнее сверстников. Тяга к знаниям у меня была велика, и я в одиночку ходил учиться в школу, расположенную в 7-ми километрах, каждый учебный день. 5-й класс я закончил на "хорошо" и "отлично''. Но обучение пришлось прервать на несколько лет, так как школа закрылась и временно перестала работать из-за нехватки средств.
Д.Гонцово, с. Гидаево. Кировской области. 1940-1945гг.
5. ОПАСНЫЕ ЗАБАВЫ.
Война. Летом и осенью все челоможные мужчины из деревень ушли на фронт защищать свою страну от напавших на нас германских фашистов. Из нашего колхоза также забрали туда наиболее лучших и сильных лошадей. Наши матери, бабушки, дедушки продолжали работать в поле, на колхозном току, на фермах и за себя и за всех ушедших наиболее работоспособных людей на войну. Нагрузка на всех оставшихся работников возросла в два, а то и в три раза. Колхозную работу надо выполнять обязательно, убирать выращенный урожай полностью невзирая на время, погоду и недостаток сил.
Мы, малолетние люди остались полупризорными, и в свободное от обучения в школе и от работы в поле стали заниматься непотребными делами - начали курить не только разрешённый для курения взрослым табак, но и выдернутый из стен деревянных домов мох. И то и другое было вредно для наших неокрепших организмов, но мы стоически вдыхали ядовитый дым, кашляли до рвоты, да ещё и хвалились друг перед другом, что мы нормально переносим такую опасную гадость и обещали в дальнейшем не бросать такого вредного занятия.
В деревне нашей многие жители были охотниками, в том числе и мой отец Прокопий Иванович, и держали огнестрельное оружие - одноствольные и двухствольные ружья и боеприпасы к ним - гильзы, порох, свинцовую дробь, пули, капсюли. Из оставшихся бесхозными боеприпасов мы стали конструировать и изготавливать своё ручное боевое оружие - пистолеты. Сначала делали деревянные рукоятки из твёрдых пород деревьев и из изогнутых частей их так, чтобы при изготовлении не допускались разрезания древесных слоёв. На рукоятках устанавливали и крепили ружейные гильзы, в задней части которых проделывали небольшое круглое отверстие, после чего заряжали их порохом и снарядом - дробью, пулей или стальными бесформенными мелкими частями - и у нас был готов боевой патрон. В рукоятке ниже патрона крепили небольшую металлическую скобку для установки спички таким образом, чтобы фосфорная головка находилась точно у отверстия гильзы. Мы поджигали головку спички, и пламя воспламеняло порох и звучал выстрел. Мы поражали снарядом какую-либо цель или стреляли в белый свет. Но снаряд наш далеко не улетал. А всё-таки это было боевое убойное оружие, с помощью которого можно было поразить - ранить или свалить насмерть человека или животное. Упражнялись мы таким своим оружием, стреляя в растущие деревья, в брёвна и доски деревянных домов, и наблюдали то, на какую глубину проникал снаряд в дерево. При этом было и такое, что при выстреле рукоятка отрывалась вместе с патроном и, как следствие, получалось ранение руки.
Потом мы стали применять для изготовления ручных самодельных пистолетов медные удлинённые трубки вместо охотничьих гильз. Мы не знали физических законов работы сжатых газов, получающихся от сгорания пороха, но наяву увидели то, что чем длиннее ствол нашего самодельного оружия, тем дальше летел снаряд, и тем большую убойную силу имел, при сравнительно таком же объёме порохового заряда.
На этом наши опасные забавы не кончились. Мы стали изготовлять своеобразные ракеты, которые можно было изготовить проще простого. Для такой цели брали пустотелые стебли растений и хлебных злаков в виде полых коленчатых соломин, внутренние закрытые коленами с одного конца полости заполняли их с открытого конца порохом и поджигали его. Получалась пороховая ракета, которая улетала далеко или близко, в зависимости от того, какова длина ракеты и от величины заряда. Если такую ракету направляли на препятствие, то она, срикошетив, улетала в другом направлении.Опасность такие наши "ракеты" представляли тем, что могли попасть в сарай или на поветь с сеном или с соломой - очень горючими материалами.
