Д. Гонцово.Кировской обл. 1942-1948г.

35. УПОЛНОМОЧЕННЫЙ НАДЗИРАТЕЛЬ.

Наши крестьяне в весенне-летне-осеннюю пору занимались почти полностью сельскохозяйственными работами, то есть весной сеяли, высаживали, летом ухаживали и выращивали, а осенью убирали урожай зерна, овощей, корнеплодов, трав. Уборку старались проводить так, чтобы в поле не оставалось неубранными ни одного колоска, овоща, корнеплода, пучка травы и даже пучка соломы. Все понимали, что в зимнее время даже малая толика собранного урожая будет востребована и пригодится и для людей и для содержания всего поголовья скота. При уборке урожая не надо было никого шпынять и насильно гнать на работу.

Все работники и каждый в отдельности, казалось, вольно или невольно и даже ревниво следили за качеством проводимой уборки каждым колхозником и старались воздействовать на соседей так, чтобы никто не делал огрехов и чтобы тщательно подбирали всё выращенное их руками. Не потому, что люди такие привередливые, злые, злобные друг к другу, а потому, что все понимали, что зерно, овощи, корнеплоды, травы, сено, солома - это и питание и содержание всех нас и наших животных, и чтобы всего этого было достаточно, что является залогом здоровья для всех живущих.

В колхозе в страдное время весной во время посева и особенно осенью обязательно присутствовал посланный властями уполномоченный надзиратель, задачей которого осенью было наблюдать за процессом уборки, обработки, заготовки и сдачи сельскохозяйственных продуктов государству, считать эти продукты и докладывать об их количестве властям. Сдача зерна государству сначала представляла собой загрузку его в колхозное хранилище и сдача под хранение назначенному ответственному лицу. Это временное хранение государственного зерна диктовалось тем, что средств для вывозки его на склады, расположенные вдали от колхозов у железнодорожных станций не хватало, так как все средства были задействованы на уборке урожая. Зерно вывозилось из глубинок в основном зимой, когда освобождался транспорт.

Посылая таких уполномоченных надзирателей следить за каждым шагом колхозников, власти не доверяли не только им, а и своим ставленникам - руководителям колхозов - обязательно членам Коммунистической партии. А ведь во время страды в колхозе ох как нужны сильные рабочие руки, да ещё и в отсутствие работоспособных мужиков! А они, эти сильные мужики приезжали в деревни наблюдать за тем, как работают колхозники - женщины, старики, дети.

Много лет спустя после работы в колхозе я встретился с таким бывшим уполномоченным надзирателем. Он работал механиком в нашем цехе. Я случайно в частном разговоре рассказал о колхозных делах давно минувших дней, когда в наш колхоз приезжали здоровые мужики для выполнения надзорных функций над работами и над работающими колхозниками и как они высокомерно вели себя в деревне. А он рассказал о том, что он выполнял такие обязанности уполномоченного надсмотрщика в одном из колхозов в Костромской области не по своей воле. Его, молодого человека посылали надзирать за работами в колхозе, хотя он был механиком в машинотракторной станции - М.Т.С. Как же это понимать? Иван Павлович? Ведь ты механик, и во время страдной уборочной поры твоя обязанность состоит в том, чтобы все твои машины работали в поле без малейшей остановки. Ты должен быть всегда на своём месте, всегда держать руку на пульсе", не отрываясь и непрерывно следить за работой всех машин на уборке урожая. А если, остановилась какая-либо машина по причине износившихся детали или узла и не может работать, то твоя первая забота - без промедления, бегом, стремглав, вприпрыжку изыскивать, доставать годные детали, узлы, устанавливать их вместо неработающих и быстрее запускать машину в работу. Вот что ты должен делать, как механик, а не надзирать за спинами, задницами и юбками работающих колхозниц, хотя такое зрелище могло быть красивым и приятным. "Так меня посылали работать таким надзирателем, а я не знал, как отказываться от выполнения такого приказа, который отдавали руководящие партийные работники, и как пойти против их воли, тем более что такие приказы отдавались якобы от имени народа, государства и Коммунистической партии". Да; если ослушаться и пойти обслуживать и ремонтировать машины, то есть делать самые необходимые работы для всех нас, то такого механика, как ремонтёра могут убрать немедленно и поставить другого, лояльного надзирателя, который может не знать и не уметь ничего делать, а только надзирать за работающими рабами, как в лагере для осуждённых.

Казалось, что властям было всё равно, как следить за работой машин, как их обслуживать и ремонтировать. Во время страдной уборочной поры и, особенно в осеннюю ненастную погоду уборочные и транспортные машины часто выходили из строя из-за заводских дефектов и поломок. И довольно часто приходилось видеть остановившиеся в поле, на дороге трактор или машину, неспособные двигаться. Власти относились ко всей уборке урожая в действительности спустя рукава. Их главной заботой была та, при которой колхозники сдали бы хлеб по плану, а если надзиратель считал, что зерно ещё есть в колхозе, то надо его сдать сверх плана. А на сносную жизнь работающих в колхозе людей им было наплевать и никакой заботы о них в действительности не проявляли, а только в печати на бумаге писали и голосом по радио громогласно заявляли о том, что крестьяне живут хорошо и зажиточно. Когда средства массовой информации находятся только в одних руках - руках Коммунистической партии, то можно написать и сказать всё то, что ей угодно - оппонентов нет - они запрещены.

Д.Гонцово, Кировской обл. 1942-1948г,г

36. ЦЫГАНЕ.

Они появились у нас осенью 1941 года и остановились своим табором на свободной площади между нашими деревнями со своими семьями и несколькими фургонами, смонтированными на телегах. Они нуждались в продовольствии, в кормах для своих лошадей в ремонте и содержании своего транспорта. Потому они начали ходить и шнырять по окружающим деревням и селам, стали выпрашивать милостыню, а то и зачастую воровали, схватывали всё то, что плохо лежит. A плохо лежало у наших

крестьян почти всё, потому что они раньше не знали воровства, и двери домов и усадеб закрывались на простые деревянные завертушки, которые указывали то, что хозяев в доме нет; и чтобы скот не мог случайно зайти на усадьбу. Беспечность была полная, не рассчитанная на пришлых людей, для которых эти завертушки не значили ровным счётом ничего и крестьяне жили по принципу: "Ты держи свои двери открытыми, что надёжней любого замка!' И как только появились пришлые люди, сразу началось

воровство. Цыгане неплохие психологи и осенью, когда наши деревни остались без мужчин, которые ушли на войну, они немедленно увидели возможность воспользоваться бедой наших крестьянок и хорошо заработать на этой беде. Они пошли по дворам и стали заниматься гаданием на картах и ладонях, говорили ласковые и красивые слова, несмотря на выпавшие чёрные карты, обнадеживали крестьянок в том, что их мужья живы и здоровы и обязательно вернутся домой к семье и убеждали в том, что всё

кончится хорошо. Они дурили головы всем так, как могли. Это было несусветное враньё, выдумка, красивые сказки, ни к чему не ведущие заклинания, а только никому не нужные обещания. Наши люди, удрученные настигшим их горем, хотели верить и верили во всякую чушь, сказанную им ересь, вздор и за которые почти охотно отдавали свои скудные припасы приезжим паразитам, зачастую оставаясь сами без питания и без необходимых вещей. А результаты гаданий никогда не оправдывались. Всё имеет какой-то предел. Крестьянки стали недоверчиво относиться к гаданиям пришлых людей. А им, этим людям нужно кушать, нужно кормить их лошадей,нужно проводить ремонт и содержание их транспорта--телег;фургонов,сбруи. И пошли эти пришлые паразиты воровать и тащить в открытую и тайно все,что плохо лежало: хлеб,съестные припасы, картофель, овощи, сено,солому,домашнюю утварь, инструмент,посуду, запчасти,сбрую для содержания себя,коней,для ремонта телег,фургонов. Они не стеснялись и при всем этом на просьбу колхозников помочь в уборке урожая эти приезжие варяги всегда отвечали отказом и казалось что с ними никто не в силах справиться.