Одна из них произнесла растерянно: "Ой, а у меня потерялся кошелёк, а там деньги, оставшаяся пенсия, но я ничего не выбрасывала?" "Иди, старая растеряха, обратно в магазин и там отдадут тебе твой кошелёк и, ради бога, пожалуйста, не бросай свои деньги и пойми, что тебе они обязательно пригодятся ещё". Она повернулась и засеменила быстро по площади и через улицу в магазин, где отдали ей брошенный ею кошелёк.
Мы стоим в очереди у киоска торгующего овощами и мелкими гастрономическими товарами. Впереди двое пожилых супругов. Женщина выбрала овощи, а пожилой мужчина небрежно вытащил из кармана пачку свёрнутых купюр для расчёта. Денег бумажных очень много, но купить на них много товара нельзя, так как они обесценены до самого низкого уровня. Часть денег у мужчины вылетели из рук на землю, под наши ноги, а он не заметил этого. Я подобрал купюры, отдал ему и заметил: "Вы очень богатый человек". Он недовольно и неприязненно посмотрел на меня и сказал с достоинством и даже с вызовом: "Да я богатый человек. У меня дети, внуки и даже правнук есть!". Он был очень горд и победно глядел на меня. Я промолвил: "Хорошо, хорошо, но деньги свои, хотя они и дешёвые, не надо разбрасывать, потому, что они вам обязательно пригодятся для покупки чего-то полезного, вкусненького для вас и ваших детей, внуков и правнуков. А если вы будете напрасно раскидывать ваши деньги, то можете остаться сами голодным, не говоря уж о семье".
В аптеке бабуля подала рецепт и хотела выкупить лекарство. Для расчёта она достала кошелёк, туго набитый дешёвыми бумажными деньгами. Бабуля с трудом извлекает из тесного кошелька купюры, а руки у ней дрожат, и она не может удержать деньги в руках, которые рассыпаются веером по полу, и просит помочь подобрать деньги, что я и делаю.
Спрашиваю её: "Что же дети или внуки не могли сходить и выкупить ей лекарство или таблетки!' На что она ответила, что не хочет доверять никому такое ответственное дело, как покупка медикаментов. Я заметил, что какое-то подобие бумажника большего размера можно сшить из плотной грубой ткани, в котором можно содержать множество объёмных, но невероятно дешёвых бумажных денег. В данном конкретном случае объём таких бумажных денег намного превысил объём приобретённых бабулей медикаментов.
Качканар. 1995г.
184. ПОПРОШАЙЦЫ.
Пришло время разорения. Жизнь дала невообразимую ранее трещину, от которой раскололась и вдребезги разлетелась прочная, несокрушимая и вечная идея о нерушимом существовании коммунистического содружества стран на фрагменты, куски и ото всей этой твердыни остались только воспоминания. На улицах, в домах, в магазинах появились попрошайки и попрошайцы и стали выпрашивать милостыню, и не по своей вине. И это во время, когда нет горячей войны, наводнения, землетрясения, засухи, вселенских пожаров и других громадных катастроф.
Пришли девочка и мальчик примерно десятилетнего возраста и попросили что-то поесть. Я дал им по испечённой в доме шаньге, и они быстро и с пребольшим удовольствием прикушали их.
Я понял, что это не жадность, а самый настоящий голод.
Пришли две девочки и попросили сахара для бабушки и пояснили, что она больна и хотела бы попить чаю, а сахара в магазинах нет и негде его взять. У нас в доме сахара тоже не было. А были дешёвые карамельки доисторического происхождения, и мы дали девочкам пригоршню этих карамелек, и первые из которых дети отправили сразу в рот себе и с превеликой радостью убежали к своей бабушке. Это было не лукавство и не враньё, а самая обыкновенная нужда старых и малых людей.
На улице встречаются девочка побойчее и мальчик поскромнее и просят дать им сто рублей, чтобы доехать на автобусе до железнодорожного вокзала. В то время на бумажных купюрах были нанесены астрономические числа их достоинства, но купить на такие деньги можно было только пыль с товара. Чувствую, что ребятки лукавят и не верю им и понимаю, что деньги им нужны для того, чтобы купить что-то съестное, даю им пятьсот рублей и говорю, чтобы они купили себе что-нибудь поесть. Они обрадовались и быстро убежали. А я подумал своей башкой, а что же они смогут купить на эту "бесценную" бумажку, тогда как самый малый кусок съестного стоил дорого. Успокоила мысль о том, что эти дети ещё у кого-то попросят денег и тогда купят себе что-нибудь поесть. И точно, через короткое время увидел, что они разделили пополам хлебную булочку и с превеликим удовольствием докушали её.
Подходит мальчик и просит хлеба, я ему дал его, а он завернул хлеб в нечистую тряпку и ушёл в подвал. Я понял, что он попрошайничал не для себя, а для людей, обитающих в подвале, которым хлеб нужен был пожрать после выпивки. Я был бы доволен, если бы этому мальчику что- то бы досталось от куска хлеба. Но вряд ли это так. Плохо. Откуда мне было знать, что он просил хлеба для дядей из подвала. А разве эти дяди не могли выйти из подвала и достать себе кусок хлеба на закуску, ведь они нашли время и средства на приобретение спиртного. Самое страшное то, что мальчик запомнит это навсегда и может стать таким же "дядей из подвала." Моя ошибка была в том, что я не принудил мальчика скушать хлеб тут на месте, а в том, что он голоден, я не сомневался.
Приходит мать с мальчиком и просит подать им что-нибудь. В нашем распоряжении есть хлебные сухари, картофель, морковь. Я собираю, что есть в доме, что могу и подаю им. Ребёнок немедленно берёт морковку и отправляет её себе в рот. Я сказал, что она не полностью очищена, не вымыта и кушать её пока нельзя. Мальчик постеснялся, а мать пообещала ему, что дома они почистят всё и покушают. Тут не надо воображений и фантазий, чтобы понять, что люди голодны.
И это после того, как безответственные и бессовестные правители наобещали горы всякого изобилия, безоблачного счастья на все последующие века.
Мужчина, возрастом лет сорока подходит ко мне в магазине и слёзно просит и умоляет дать ему немного денег, так как ему нужно купить хотя бы немного хлеба, а денег нет ни копейки, "финансы поют романсы". У меня в кармане их тоже нет, потому что уже израсходовал при покупке товара, а лишних средств жена Нина мне не выдала. Но поскольку он нуждается в хлебе (как я, недалёкий подумал), я решил дать ему хоть немного хлеба и с такой целью достал из своей сумы булку и попросил продавщицу разрезать её пополам, что она и сделала. Половину булки хлеба я дал мужчине и он ушёл. Через очень короткое время встречаю этого мужчину, но уже без куска хлеба. Мне показалось невероятным то, что как он успел сожрать и проглотить этот кусок хлеба за минутное время? Оказалось, что он сходил в соседний магазин, там обменял хлеб на деньги и остался доволен.
Мужчина возрастом лет пятидесяти подходит ко мне и говорит, что он сильно нуждается в средствах, хотя бы в пяти рублях и начинает вести длинный, ничего не значащий разговор, в котором он рассказывает о незнакомой мне работе, которую он выполнял и продолжает выполнять. У меня нет ни времени, ни желания выслушивать его длинные тирады и хочется как- то побыстрее отвязаться от него. Достаю десятирублёвую бумажку, подаю её ему, поворачиваюсь и ухожу.
Мужчина, возрастом лет шестидесяти, не совсем бедно одетый, подходит к мусорной сборке, туда, куда я принёс свои отходы и хочу их выбросить в мусорный ящик, и спрашивает: "А хлеб есть?" Что за дикий, вздорный вопрос? Не понимаю его и говорю то, что я хлеб на мусорную сборку не ношу и не выбрасываю.
Мужчина неопределённого возраста подходит ко мне и просит дать ему пять рублей. Я вытаскиваю горсть монет, выбираю пятирублёвую монету и подаю её ему. Он смотрит на мою ладонь, на которой находятся ещё достаточно монет и просит ещё дать ему пять рублей. На это ему отвечаю: "Ты просил только пять рублей, и я тебе дал их, так что же ещё от меня надо?" Повернулся и ушёл прочь от него. Он понял, что совершил ошибку, и что надо было просить сразу десять рублей.
В нашем подъезде жил одинокий человек - Мочалов В. Он был пенсионер и жил на малые средства - получал очень мизерную пенсию, которой ему никогда не хватало. Тем не менее, когда он её получал, то в первую очередь приобретал достаточно спиртного пития. И в это время у него появлялись друзья, приходили к нему, и они за питейным столом шумно и весело проводили время, за которое большая часть пенсии уходила в никуда. Как и на какие средства он проживал, мы не знали, так как многие с ним не общались, а из своей квартиры он выходил всё реже и реже, а потом перестал выходить. Жизнь у него шла по принципу: "Мри душа неделю, царствуй день". При получении очередной пенсии он купил спиртного себе и сразу хорошо хлебнул, не захода к себе в квартиру. Оставшуюся часть пенсии потерял, якобы хотел положить их к себе в карман, но промахнулся, и деньги провалились мимо. Он вернулся на место предполагаемой пропажи своих кровных, думал найти, но они исчезли. Он, ревущий навзрыд, взрослый мужик, проклиная всё и вся на белом свете, пришёл ко мне и попросил денег, которые я ему дал, потом он купил ещё спиртного и продолжил питие в одиночку. Он заходил ко мне тогда, когда у него была нужда, когда кончалась пенсия и просил меня помочь. Я давал ему деньги взаймы до следующей пенсии, а он аккуратно возвращал их. Кроме того ему я давал хлебные сухари, которые у меня всегда были в достаточном количестве, так как я начинающий маломальски черстветь хлеб разрезал, сушил и делал сухари, которые хранились (и хранятся) долгое время.
