Впрочем, я соврал. Балк все же сделал хорошее дело, будучи в должности московского губернатора. Он уделял внимание ремонту мостов на дороге из Москвы в Петербург - чтобы не было препятствий к передвижению войск. Так же при нем в 1737 году сгорели Кремль, Китай-город, Белый и Земляной города. Балк - первый градоначальник Москвы, умерший, пребывая в оной должности, причем своею смертью.
Ну, все... кажется я тебя, читатель, уже замотала всеми этими деятелями. Это ж чертополосица сплошная. Вот взять Карла Карловича Бирона; после нескольких месяцев пребывания в должности московского генерал-губернатора схвачен, заключен в крепость города Риги, а после отправлен в бессрочную ссылку на Колыму. Вся его вина состояла в том, что он - брат Эрнеста-Иоганна Бирона, фаворита императрицы Анны Иоанновны и вдохновителя бироновщины, реакционного режима, подавляющего всякие потуги к свободам. Карл до Колымы не доехал: в столице снова случился государственный переворот. Но в Москву градоначальник уже не вернулся, так и таскался по перифериям.
В 1740 году градоначальником Москвы стал еще один денщик Петра Великого, Александр Бутурлин. Для Москвы ничего не сделал, да и вообще жил в Санкт-Петербурге. Хотя и назначался московским генерал-губернатором дважды. Следовавший за ним Василий Левашов был генерал-губернатором Москвы целых семь лет. Хотя на самом деле являлся специалистом по вновь присоединенным территориям. Завоевание Кавказа - именно заслуга Левашова. Наконец-то можно говорить про реальные дела! При Левашове были разобраны стены Белого города, а из белого камня построено много полезных зданий. По свидетельству современников Левашов являлся необычайно честным и бескорыстным человеком (для того времени). Похоронен на Воздвиженке, но, когда погост ликвидировали, могила первого в истории Москвы безупречного градоначальника была утрачена. В основанном Левашовым городе Кизляр до сих пор выпускается коньяк "Левашов".
Следующая за Левашовым фигура, князь Никита Трубецкой был прозван современниками "беспринципным оппортунистом" и "куртизаном", ибо благодаря придворной ловкости и лести пережил все дворцовые перевороты и стал свидетелем восьми царствований. Прославился тем, что на пирах Петра Великого замечательно ревел теленком. В царствование императрицы Елизаветы Петровны надрывно рыдал на всех церковных церемониях. При Петре Третьем перевязывался голунами подобно барабану, маршируя высоко задирал ноги на плацу и смело месил строевым шагом грязь. Сочинял стихи, покровительствовал театру. Имение Трубецкого в Нескучном саду - шедевр подмосковной усадьбеной архитектуры. Для Москвы ничего полезного не сделал.
Очередной градоначальник, граф Петр Салтыков оказался на редкость удачным выбором. Много радел о реконструкции зданий, построил в Москве Воспитательный дом. Облегчил ввоз в Москву хлеба и одновременно ограничил ввоз в Первопрестольную вина. Лично участвовал в сжигании вредных для общества книг, искоренял азартные игры.
Прокололся на малодушии. В 1771 году в Москве разыгралась чума; градоначальник спрятался в своем подмосковном имении Марфине. Ощутив послабление власти, москвичи подняли чумной бунт и убили архиепископа Амвросия. Императрица Екатерина Великая сняла Салтыкова с должности по утрате доверия. Граф помер в позоре и похоронен в штатном порядке, без почестей.
Дальше пропущу целую плеяду имен. Среди них встречаются и яркие, но все они - маринетки в руках своенравной Екатерины. Погубернаторствовал и сын Петра Салтыкова Иван. Природа на сием деятеле уж точно отдохнула. Практически Москвою управлял любимец императора Павла полицмейстер Эртель, граф Салтыков же себоритствовал. Любил кутежи, женщин, но особенной страстью генерал-фельдмаршала была охота. В наследство своему сыну Иван Петрович оставил два миллиона восемьсот тысяч рублей долгу. Примерно за туже сумму тогда можно было купить вторую Москву.
Особая фигура - Федор Ростопчин, галлофоб и публицист патриотического толка. В историю Ростопчин вошел как человек, напрочь сжегший Москву. Когда в Россию вторглись войска Наполеона, Ростопчин наладил выпуск антифранцузской агитации в виде листовок, называемых "афишками". Таковые пробуждали в москвичах патриотический угар, под воздействием пропаганды были биты проживающие в Первопрестольной иностранцы (все - не только французишки), но в общем и целом в Москве до поры тщательно охранялось благопристойное спокойствие. Перед Бородинской битвой Ростопчин пытался собрать московскую дружину, но этого сделать не удалось в связи с бегством населения из города. На всякий пожарный случай Ростопчин выслал из Москвы и свою семью.
Следует подчеркнуть: свое имущество Ростопчин оставил в городе, на разграбление врагу, ибо опасался обвинений в личных интересах. От Наполеона Ростопчин получил прозвище "Герострат", причем специальная комиссия французов доказала вину в поджогах именно московского главнокомандующего. Впрочем, в глазах россиян Ростопчин прослыл героем и мучеником. После того как Наполеон был бит, Ростопчин сосредоточился на преследовании масонов и восстановлении Москвы из пепелища. По выходе в отставку долго лечился в Германии от геморроя. В конце жизни окончательно осел в Париже, время от времени выезжая в Баден-Баден для лечебных процедур. Европейцам запомнился как человек, предававшийся забавам, не соответствующим его летам и высокому званию, а так же отказавшийся от честолюбия. Сын Ростопчина, полноценный "мажор", угодил в Париже в долговую тюрьму, жена перешла в католическую веру и заставила сделать это дочерей.
Дальше - о блистательном кавалере. Светлейший князь Дмитрий Голицын пребывал на московском хозяйстве аж 24 года. По слабости зрения всегда ходил с лорнетом и был узнаваем издалека по характерному отрывистому смеху. Плохо разбирался в людях и оттого всегда был окружен всякими пронырами. Хорошо говорил по-французски, и очень скверно - по-русски. Отличался застенчивостью, но многие принимали это за аристократическую спесь. Уже будучи генерал-губернатором Голицын как мальчик был подчинен своей своенравной матери, прям пред ней трепетал, причем до самой своей смерти. Герой Отечественной войны 1812 года, отличился при Бородине и под Красным. Среди губернаторских заслуг: строительство Большого и Малого театров, закладка храма Христа Спасителя, возведение Москворецкого моста, открытие Первой Градской больницы, строительство Триумфальных ворот. Москвичи ценили доступность, гостеприимство и справедливость градоначальника. Впрочем, молодец-красавец уронил себя во мнении Москвы и вообще всей публики через любовную связь с одною замужнею женщиною, которую Светлейший князь взял даже с собою за границу. Умер на православную Пасху, в Париже. Похоронен в некрополе Донского монастыря.
Своеобразный кадр - граф Арсений Закревский. Назначенный московским градоначальником в 65-летнем возрасте, Закревский на протяжении 11 лет нагонял страх на москвичей своими самодутством и невежеством. В народе был известен под прозвищем Чурбан-паша. Такой и нужен был, ибо в Европах поднимались революционные настроения, которые на нашей почве вряд ли принесли бы добрые плоды (и мы знаем, что они принесли). Кто-то ведь должен душить прекрасные порывы. Пытался бороться с коррупцией, проиграл. Регламентировал все и вся, даже время окончания балов и правила разведения кошек, но регламентам никто не следовал. Хотел, чтобы пред ним все трепетало. В особенности Закревского раздражало слово "либерал".
Ненавидел купцов, общался с ними как с лакеями. Ни слова не понимал по-французски, зато виртуозно владел крепким русским словом. Прослыл закоренелым реакционером, в докладных царю даже против фамилий аполитичных лиц приписывал: "Этот - готовый на все". Отправлен в отставку после того как его дочь Лидия Нессельроде вышла замуж за князя Друцкого-Соколинского не разведясь с предыдущим мужем. Долго отказывался верить известию об отмене крепостного права. Остаток жизни прожил во Флоренции.
