И вот, представьте себе, в устье Яузы, там, где зловонный шустрый поток вливается в ленивую и величественную Москву-реку, аккурат под Малым Устьинским мостом однажды утром всплывает труп. Даже видавшие виды эмчеэсники и перевозчики тел потрясены необыкновенной красотою девушки, блаженным выражением ее миловидного лица. Тлен будто испугался коснуться прекрасных черт! Фотографии просачиваются в прессу и неопознанное тело получает прозвище "Неизвестная из Яузы". Девушка у всех на слуху, журналисты и блогеры строят предположения. Ну, хоть в таком виде безымянный человечек получил свои "пять минут славы".
Поскольку Неизвестная из Яузы так и не была идентифицирована, можно было строить любые предположения. Самая распространенная гипотеза: за четыре дня до обнаружения Неизвестной в одном из столичных борделей отдал Богу душу знаменитый боевой генерал, начинающий политик и харизматичный лидер движения националистического толка. Ситуация вопиющая, ведь генерал был на слуху, отличался семейными узами, постозностью и благолепием поведения. А тут - нелегальный публичный (хотя и элитный) дом, пикантная ситуация и прочее. Так вот, записные аналитики убеждали аудиторию, что Неизвестная - та самая ночная бабочка, на которой вояка испустил дух. Конечно, не обошлось и без теории заговора, ибо генерал ратовал за панславянский союз и открыто проявлял неприязнь к некоторым этносам. Вариант, что мужик просто не рассчитал силы, не рассматривался.
Поскольку, как уже отмечено, в мегаполисе сосуществуют несколько параллельных цивилизаций, мир проституции неучтен. Одной путаной больше, меньше - на характер Первопрестольной данная погрешность не влияет. Такой огромный организм, титанический странноприимный дом хрен чем всколыхнешь. Шоу продолжается несмотря на.
У нас сенсации случаются чуть не каждый день, одна жареней другой. Через пару дней о Неизвестной уже никто и не помнил, потому что кавказские абреки грохнули известную медиафигуру оппозиционного толка, и пересудная энергия перекинулась на новую пищу. Информационные поводы нам подбрасывают неустанно, и, похоже, у НИХ там для этого есть специальный департамент, финансирование деятельности которого проходит по секретным статьям госбюджета.
Малюсенькое историческое отвлечение. Слово "сволочь" пришло к нам из устья Яузы. В старые времена в этом месте вылавливали немало трупов девушек и младенцев. Профессия людей, вытаскивающих несчастных жертв, так и называлась: сволочь. Еще в Петровские времена Москва полнилась слухами о том, что де в Немецкой слободе и Лефортове всякая нерусь из развращенной Европы творит безобразия, последствия коих и жертвы греховных забав отправляются в последнее свое плаванье по притоку Москвы-реки. Изуверы де приносят в жертву безвинных прекрасных девиц и христианских младенцев. Ну, нечто подобное теперь сочиняют про украинских военных на Донбассе и мировое иудейство.
Итак, неизвестная... Стереотипное предположение: девица попала в жернова имперской столицы, ее здорово перемололо жизнею, а тело оказалось в итоге в месте слияния рек. Конечно же представляется грешный в кубе порочный мир (вовсе не немецкий, а очень даже россиянский), который пытается из прекрасного создания сотворить гламурного монстра либо порочную рабыню, что в сущности одного поля ягоды. В модели "красавица-чудовище" Неизвестная из Яузы предстает жертвой миллионоликого дракона, и шансов нет. "Не ходите, дети, вы Москву покорять, там удавы, гориллы и злые крокодилы, а не только в зоопарке!" - потому что в относительном выигрыше (ежели уж считать таковым материальный успех) оказывается один из миллионов, остальные же выпадают в вонючий осадок.
Все было совсем не так. Вопреки бритве Оккама.
Света Рубцова родилась и выросла в Старой Москве. Двухэтажный особнячок в Малом Комсомольском переулке давным-давно был нарезан на коммуналки, в одной из комнаток девчушка и подрастала. Теперь Комсомольские переулки именуются как и в старину: Златоустинскими. Не знаю, уместно ли теперь говорить о "гении места" но уютные дворики близ площади Дзержинского, пардон, Лубянки, и в самом деле во времена Светиного детства были весьма милы. Хотя и запущены. Девочку с младенчества во дворе называли "Светиком" ибо ребенок и впрямь лучился, радуя взгляд и умягчая сердца. А родители у Светика были простые люди, хотя и технические интеллигенты.
О Светиковом явлении ходили сплетни, потому как Светикова мама что-то не была замечена беременною. Имелось предположение, что девочку взяли из Дома малютки, но разве для жизни это так важно? Характерно, что пересудами страдали все те же старухи, что искренне любили Светика и обожали с ней сюсюкаться. Мама Светикова - женщина нехудая, беременность могли просто не заметить. Так что пусть происхождение прекрасного дитя останется тайною. А в сплетнях есть минимум одна положительная черта: часть из них является правдою или как минимум близкой к истине интерпретацией правды. А еще без сплетен немыслимо существование общности (даже если таковая сформировалась во Всемирной Паутине).
Во времена Светикиного детства уголок Старой Москвы между Большим Комсомольским и Армянским переулками все еще хранил черты мещанского мира, причем, с положительными оттенками. Не стоит ведь забывать: Петербург развивался как имперская столица, оттого и столь величественно-надрывна архитектоника Северной Пальмиры. Москва же веками являлась прежде всего купеческим городом, характерным дикой эклектикой и скупидомизмом населения. Старая Москва несмотря на попытки наведения лоска все же тепла и свежа, а Старый Петербург - наоборот.
Светик радовала обитателей двора, она была и в самом деле светлым позитивным человечком. Жаль только, девочка не блистала особыми умственными способностями. Если говорить точнее, таковых у ангелочка не имелось. Диагноз поставлен был еще в детском саду: олигофрения. Обучение в особой школе для "особо одаренных детей", а если говорить без сарказма, в корректирующем учебном заведении слабо помогло. Необучаемая - и все тут. Мозги без извилин. Хотя и характер добрый.
А в обыденном плане Светик ничем таким от остальной детворы не отличалась. До определенной поры. Ну-у-у... скажем так, сверстники взрослели (психологически), Светик же свято сохраняла детскую наивность и прямоту. Смешно было наблюдать, как даже младшие школьники относились к девушке как к ребенку-переростку. Они ее называли: "Светик-конфетик". Сладкое она любила - это да. Сердобольные бабушки дворовые конфетками услащали. Но, повторю, ни тени надменности или издевательств! Для всех Светик была своя, наподобие отдаленного родственника. Что-то в этом милом существе было от ангельского чина, что понимали даже отменные негодяи.
Подросшее дитя Рубцовых не сказать, что было красивым - скорее, миловидным и органичным. Лучившиеся светлые глаза обладали какой-то непонятной силою... умиротворения, что ли. Видя Светика, люди хотели жить. Такое же действие оказывают выдающиеся произведения искусства. Вспомнилось пушкинское: "поэзия должна быть глуповата".
Дети, как вы понимаете, подрастают быстро, оглянуться не успеешь - как... а, впрочем, перескачем через данный промежуток времени. Ни на округлую маму, ни на сухощавого представительного папу Светик похожа не была, а являлась сама собою: среднего телосложения, обычного роста, ну, а все остальное - ниже нормы. Но бывает и такое, что даже в невзрачных индивидах гуляет энергия неясной природы, заставляющая поверить в победу света над тьмою. А, может быть, все дело в привычке зрения. Люди видят человечка ежедневно, и он не докучает. Как те же домочадцы, к примеру. То ли символ, то ли ангел двора, а может даже талисман.
Разговаривать с девицею особо было не о чем, но она любила сидеть со старухами и с неизменной таинственной улыбкою, запрятанных в краешках припухлых губ, слушать. А хоть бы даже сплетни. Имея группу инвалидности, могла не работать, но без дела не сидела - выучилась стричь. В смысле, волосы. Конечно, в основном стригла бабушек, но порою и других обитателей двора. Без "зверизмов" (я имею в виду звезду в шоке Сережу Зверева), но вполне себе аккуратно. Кто-то расплачивался копейкой, кто-то просто "спасибо" говорил, а Светик не требовала, но особо радовалась шоколадным конфетам и кокаколе.
