- В любом случае, - зевая, подытожил один из них, - они либо согласятся, либо вернуться на ранчо забрать пожитки и уедут. Докучать вам не будут. У нас был приказ, застрелить вас, но, раз уж так повернулось...
- Только осторожнее со следующим постом, - предупредил другой, приложившись к кружке, потом, поморщившись и долив в кофе подозрительной жидкости из маленькой фляги, пояснил: - Вчера Макклахан приказал сменить там всех наших людей, а на их место поставил перебежчиков из Сван-вэлли, ну, наемников, конечно, не поселенцев. Когда Уилберн помер, и предприятие его с нашей скромной помощью лопнуло, как мыльный пузырь, им деваться, вроде, и некуда стало, а наш босс их подобрал, пыль отряхнул и к делу приставил. Ребята жутко недовольны были, мы же нескольких своих парней потеряли из-за этих... мерзавцев, а они раз - и вывернулись, и снова тепленькое местечко нашли уже у бывшего врага. Несколько дней назад, они бы Мака с удовольствием подстрелили и денежки за него получили, а теперь вдруг ручные стали... Ты, Джонни, на свой счет это не воспринимай, ты никого из наших не убил, нам на тебя злиться нечего. Ваши с Маком разборки - дело личное, улаженное честно, причем в ловушку-то заманить тебя он хотел... Ходят слухи, тем Уилберовским койотам какое-то особое секретное дело поручили и денег заплатили кучу - тройное жалование каждому... Вот черт, за такие деньги и зад отморозить не жалко, а мы тут за тридцатку в месяц...
С досады парень плюнул в костер и, вытерев рукавом усы, снова принялся за кофе.
- Да, мы поедем осторожно, - кивнул Джонатан. - Спасибо за предупреждение.
Он тронул поводья, двинул коня вперед, размышляя над тем, что ему несказанно повезло, его телохранители ехали следом. Макклахан ошибся, считая, что война окончена, и допустил просчет, наняв чужаков за большие деньги; кто-то, скорее всего из самих новых "работников", не выдержав, сболтнул об этом, а зависть и не успевшая перегореть вражда натравленных друг на друга хозяевами свор довершили начатое. Похоже, без вмешательства извне человека, которого люди Макклахана знали достаточно хорошо, недовольство бы только возрастало и вполне могло вылиться в бунт...
Оставшийся позади костер светил им в спины и длинные тени бежали впереди всадников, указывая путь. Джонатану сильно хотелось курить, но он опасался, что уголек на конце сигареты привлечет к их группе излишнее внимание, если по близости окажется посторонний. Он разыскивал костер, вокруг которого грелись сменившиеся часовые со второго поста, и иногда останавливался, прислушиваясь и вглядываясь в полумрак, и тогда кто-нибудь из ехавших следом, едва слышным шепотом подсказывал, куда свернуть. Луна для конокрадов - это то, что нужно: света достаточно, но не слишком много. Наконец, Джонатан заметил отблески близкого костра на стволах деревьев и поднял вверх руку. Повинуясь этому жесту, двое за его спиной замерли.
- Теперь езжайте медленно и будьте начеку. Обо мне особо не тревожьтесь: на этом этапе каждый отвечает только за свою шкуру. - выдохнул вместе со столбом белого пара Линдейл, и они шагом тронулись вперед. "Особый приказ... - думал Джон, - Мак, конечно, считал войну оконченной, поэтому на всякий случай решил и от меня избавиться, но знал ли он, что я буду готов... Все ли продумал. Нельзя недооценивать его". Он осторожно высвободил ноги из стремян, чутко ловя каждый шорох.
Как Линдейл и подозревал, здесь их ждал отнюдь не дружеский прием: наемники открыли огонь сразу, едва заметив темные силуэты, их абсолютно не смутило, что всадников было трое. "Возможно, у них приказ убить в эту ночь любого, кто попытается покинуть ранчо..." - молнией сверкнуло в голове Джона, когда он валился с седла в снег. Парни Боба, привычные к подобным ситуациям, были уже на земле.
- Лежите, не двигайтесь, босс, - не поднимая головы, шепнул один из них. - Вас не зацепило?
- Нет, - ответил Линдейл. - За те деньги, что этим парням обещали, я бы вообще всю ночь просидел от огня отвернувшись, глядишь, и попали бы тогда... Сегодня мне везет.
Выстрелы прекратились, но люди у костра (их было человек восемь) оставались на месте: видимо, не рискнули сразу подойти и теперь ждали, не встанет ли кто...
- Я мог бы снять их из ружья, сэр, - сказал один из парней, облизывая обветренные губы и не сводя глаз с темных силуэтов на фоне пламени.
- Нет, - возразил второй, - ты убьешь одного - двух, а остальные кинуться на нас или сбегут в лес.
Он немного помолчал, потом продолжил, уткнувшись подбородком в заснеженную кочку, отчего его речь стала менее разборчивой:
- У них там действительно слишком большой огонь... А лошадки в темноте под деревьями привязаны. Пожалуй, я мог бы пробраться туда и спугнуть их, если вы позволите, сэр.
- Хорошо... - беззвучно шевельнул губами Линдейл, вытаскивая "рут-и-маклахан", и в ту же секунду парень змеей скользнул в сторону и растворился в деревьях.
Люди у костра тем временем успокоились и снова забегали вокруг огня, готовя кофе и еду, потом один из них лениво протянул:
- Гарри, иди проверь, кто это был?
- А тебе не все равно? - отозвался Гарри, - Макклахан велел стрелять в любого, кто поедет с той стороны, так какая разница?
- А вдруг это он сам, дубина? Забыл о своем приказе и решил в полночь в город наведаться, в салун к Линдейлу? - говоривший поперхнулся смехом, явно довольный своей шуткой.
- Вернее к девкам тамошним! Может, ему вдруг понадобилось?... - подхватил другой, и вся компания расхохоталась.
- Иди проверь, кому говорят! - сердито рявкнул кто-то - а вы прекратите ржать. Ты слышал, Гарри? Прикончишь их, если еще живы.
- И коней их забери, - вклинился новый голос, - лошади, похоже, неплохие, в Денвере за них хорошую цену дадут.
Слушая их перепалку, Джонатан Линдейл внезапно почувствовал приближение боя, ощущение, не испытываемое уже давно... Голоса вдруг ушли на второй план, и воздух наполнился звенящей тишиной; мышцы напряглись, готовясь к рывку. Он ждал сигнала, чувствовал его приближение, желал его. Вороной тоже ощущал наэлектризованность воздуха. Спокойно стоявший раньше, в эти несколько секунд обостренного восприятия он вдруг начал переступать ногами и ноздри его раздулись.
Все еще трясясь от смеха, Гарри нехотя поднялся на ноги и уже разворачивался, когда слева грохнуло несколько выстрелов и раздался пронзительный свист, а затем обезумевшие лошади, спущенные с привязи, помчались сквозь лагерь, шарахнулись в разные стороны, сверкая белками расширенных в ужасе глаз, огибая костер. Обезумев от страха, они носились взад и вперед, давя людей и расплющивая оловянную посуду. В тот же миг Джонатан Линдейл взлетел в седло и погнал храпящего вороного вперед, его "мятежный клич" гремел в ночи, разламывая небо, перекрывая ржание мечущихся коней. Этот ужасный звук, приводящий в панику людей и животных, забирающийся внутрь костей, от которого стыла в жилах кровь у всех, кто его слышал, казалось, весьма нравился жеребцу, будя древнюю память первобытных предков, носивших когда-то в бой до безумия диких людей. Оглушенные этой какофонией звуков, не успев разобраться в ситуации, ничего не видя в темноте, после того, как грелись у теплого костра, глядя в его коварное пламя, они попадали под перекрестный огонь или были затоптаны лошадьми, едва схватившись за оружие, или палили наугад. Выстрелив пару раз в воздух, безо всякой, впрочем, надежды, что кто-то сдастся, Джонатан Линдейл открыл ответный огонь, а следовавший за ним парень стрелял с обеих рук, закусив поводья зубами. Через несколько секунд, когда они осадили коней, взметнув в небо снежную пыль, навстречу им поднялся только один человек с поднятыми руками, повторявший как заклинание:
- Не стреляйте!.. Не стреляйте!..
Воспользовавшись тем, что его помощник держит парня под прицелом, Джонатан перезарядил револьверы. "Смит-вессон", "рут" потом еще "смит-вессон". Непослушные пальцы выронили пару гильз в снег, он чувствовал себя слишком усталым, чтобы нагибаться за ними, кажется, просто вытащил другую из сумки. Одну или две... Какая разница. Голова Линдейла немного кружилась, он не помнил, сколько пуль зарядил в барабан, но это было неважно, теперь достаточно одной - двух... Джон с глубоким усталым вздохом закрыл оружие. Машинально сунул за пояс "сорок четвертый", заметив ошибку, досадливо сплюнул в снег, но менять ничего не стал и опустил в кобуру у седла "рут-и-маклахан". Потом выпрямился и осмотрел поле боя.
