***

Вечером в Ямах начался праздник. Главную и единственную площадь поселка очистили от грязи, засыпали мелкими камнями и вырыли ямки для костров. С наступлением сумерек клетки со зверьками были вычищены, выгребные ямы засыпаны, и в поселке запахло пряным охотничьим хлебом. Часть миротворцев ещё вела опись полученного груза, однако большинство уже занимались своими делами. Я таскалась по поселку с Кельветом, фотографируя наиболее довольных полученными вещами кевтов. Таких было немного, но вовсе не потому, что грузы пришлись им не по душе. Кевты в принципе не выглядели довольными. Их черные глаза никогда не выражали эмоций, и даже самая искренняя улыбка ребенка, которому я одолжила фотоаппарат "пощелкать белок", казалась искусственной.

- А твоей семье понравился груз?

Кельвет пожал плечами.

- Мы привыкли довольствоваться малым. Дед возмущался, что не прислали гоблинов. А брату понравилось.

- У тебя есть брат?

- У папы было две жены, - пояснил Кельвет. - Первую задрал медведь. Так у папы появилась вторая жена. Пойдем на праздник, уже зажигают костры. К нам идет чужая.

Я обернулась.

- Здравствуй, Кель, - Элладор остановилась подле нас, озираясь по сторонам, будто ища кого-то. Она выглядела растерянной, если не сказать подавленной, всё время вертела головой, хмурилась и потирала руки, будто мерзла. - Гуляете?

- Фотографируем, - отчеканил Кельвет и, махнув мне, ретировался вместе с фотоаппаратом.

- Ты говорила с Арельсаром? - Элладор перешла на шепот. - Он теперь и мне запретил выходить из поселка.

- Видела, как ты выходила вся в слезах. В чем дело, Эл? Я знаю Рельса, он не пошел бы на такие радикальные меры просто так.

- Он боится, что мы сморозим какую-нибудь глупость и спровоцируем эльфов с границы, - Элладор откинула с плеч густые, длинные волосы, блестящим полотном рассыпавшиеся по спине.

- У него есть на то основания?

- Если скажу, что есть, ты побежишь ему докладывать?

Я удивленно посмотрела на девушку.

- О чем ты?

- Не строй из себя невинность, Анти. Ты стучишь своему наставнику о каждом нашем шаге, - фыркнула Элладор.

- О чем стучать? Вы ничего не делаете, - резко ответила я. - Даже груз не помогали распр...

- Ты что, ослепла? Не видишь, в каком дерьме они живут? - зашипела Элладор, оттесняя меня к стене расположенной поодаль лавки. От потерянной девчонки не осталось и следа - передо мной предстала разъяренная кевтская фурия. - Одежду получают раз в год, электричества нет, воду берут из реки или снега, им даже дома починить нечем! А тут несколько ящиков муки!

- Не всё так плохо. Эльфы не трогают Ямы, жители торгуют пушниной и рыбой, - я отступила на шаг назад.

- Торгуют с теми, кто травил их дедов и отцов! У них почти нет медикаментов, нет оружия, а зимой у ворот воют волки. Ты видела северных волков? Они размеров с лошадь! За каким демоном им этот груз, объясни мне?

- А что ты предлагаешь делать?

- Сражаться за свою землю! За свою честь!

- Опомнись! Тут несколько тысяч кевтов, половина из которых женщины и дети.

- Мы пожертвовали целым народом. Что уж несколько тысяч по сравнению с миллионами, - бросил она, всплеснув руками и едва не ударив меня по лицу.

- Скажи это его матери, - я кивнула на Кельвета, который щелкал валяющегося в грязи поросенка. - Как думаешь, она поймет тебя?

Элладор подалась вперед и прошептала мне на ухо.

- А как думаешь, орден поймет, что пора действовать, когда эльфы расстреляют его миротворческую миссию?

Кевтиянка отстранилась от меня, и, улыбаясь, двинулась прочь, по дороге приветствуя тех, кого хотела подставить.

- И да, Антея, - Эл обернулся. - Можешь всё рассказать наставнику.

Я растерянно смотрела ей вслед, соображая, что же мне делать, и решила последовать совету Элладор.

- Кель, иди на праздник без меня, - я подошла к мальчику, который, оторвавшись от фотографирования поросенка, обернулся ко мне.

- Почему? Пойдем, будет весело!

- Ладно, жди меня тут.

Я подключилась к полям, пытаясь найти Арельсара кевтским методом, но жители поселка очень уж активно цеплялись к земной абстракции.

- Антея.

Я обернулась. Мимо прошли двое парней, но они явно не окликали меня.

- Это Азар.

От неожиданности я вскрикнула.

- Как... Что это?

- Я вижу и слышу тебя через земное поле.

- Ты будто стоишь за моей спиной, - я испуганно крутилась на месте. - Тьма и Свет, Азар, не сейчас.

Я резко оборвала связь, всем существом сдерживая тягучее чувство страха. Я будто говорила с призраком.

Мой мобильный в глуши Ям не работал, и с Азаром мы не общались с самого отлета. Иногда мы пытались подключиться друг к другу через поля, и довольно часто я ощущала его присутствие, но чтобы слышать так отчетливо... Это, несомненно, было объяснимо неким физическим свойством абстракции, но сейчас мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то, даже Азар, рылся в моей голове.

До самой ночи я носилась по поселку, доставая всех единственным вопросом: "Где Арельсар?". Увы, кевта я так и не нашла.

На площади, между тем, развели костры, и жители Ям, рассевшись вокруг них, жарили земляной горох и оленину. Миротворцы, как ни старались, не смогли раствориться среди кевтов - отблески пламени отражались в цветных глазах эльфов, людей, дворфов и орков, но терялись во тьме взглядов черноглазых.

- Садись к нам, - кто-то потянул меня за руку. Это была Кэрроу. Она сидела рядом с красивым молодым кевтом, который неохотно подвинулся, освобождая место. - Что-то случилось?

- Нет, - я огляделась. Кроме нас из миссионеров у костра расположились два дворфа, которые оживленно общались с молодыми кевтиянкам. Девушки хихикали, хлопали в ладоши, а их друзья кевты картинно хмурились и разводили руками. Кажется, груз сделал свое дело - жители Ям смирились с присутствием миссионеров.

- Ты не видела Арельсара?

- Нет, - Кэрроу покачала головой. - Он порядком надоел мне своими солдафонскими замашками. Что он прицепился к детям?

- Они давно не дети, - сумничала я, вытягивая ноги. - Я вижу, кевты к эльфам-миссионерам относятся довольно ровно.

- Да, - эльфийка мило улыбнулась кевту, который предлагал ей отведать жареной оленины. - Спасибо. Будешь?

- Нет, - отказалась я, хотя с самого утра ничего не ела.

- У меня складывается впечатление, что тут больше всего ненавидят гоблинов, - прошептала Кэрроу. - Ай, горячо! Рабы, ударившие в спину, скажем так. А эльфы... Эльфы - те, кто выиграл войну. Жестоко, бескомпромиссно, но кевты... Здешние кевты вроде как... смирились.

Одна из кевтиянок, сидевшая рядом с нами, затянула песню, за соседними кострами её подхватили, и вот, нестройным хором, грянула "Эрма мора" - песнь жизни, хвалебный гимн полям и земле. Дети повскакивали из-за костров и принялись танцевать, изредка запуская в воздух цветное лассо и маленькие молнии.

- Пойдем танцевать, - к нашему костру подбежал Кельвет. Он протягивал мне руку, улыбаясь. - Пойдем!

- Так там одни дети, - отмахнулась я.

- Глупости, - Кельвет поймал меня за руку. - Идем.

Я поддалась на уговоры, и через пару минут мы уже скакали у костров. Выходило у меня из рук вон плохо, но рядом танцевали дворфы, и своими нелепыми кульбитами отвлекали кевтов от моих кривляний.

- Что ты нашла под водопадом? - спросил Кельвет, когда мы, запыхавшись, подошли к кострам попить ледяной воды.

- Та черная колонна, она - искусственная, - сказала я, припадая к чашке. - Откуда у вас такая красивая посуда?

- Это захватчики привозят нам посуду, - пояснил Кельвет. - В Компериате есть те, кто считает войну прошлого большой ошибкой. Они помогают нам. Ну, так говорят взрослые.

- Странно, в ордене об этом ничего не слышали. Эти посылки оформляют как гуманитарный груз?

- Не знаю. Вроде, нет. Это даже, вроде, не правильно, - Кельвет начал было расстегивать куртку, но его мать что-то недовольно закричала через всю площадь. - Но жарко же! Шакте!