– Так же, Карцев фамилия?

– Ну, наверное…

Одинцов пожал плечами. Не знал он в этой фирме заместителя директора с такой фамилией, но сведения по этой части давно уже не обновлялись. Нет у него такой возможности, чтобы держать под колпаком весь городской криминал, хотя желание, честно говоря, имелось. И стремление тоже.

– А зовут как брата?

– Вадим… А вдруг это он? – Любе самой стало страшно от этой мысли.

– Не исключено.

– Если это он, то я ни при чем! – поспешила откреститься она.

– Очень хочу в это верить.

– Хотите? Но не верите!.. – всполошилась Суконцева. – Если не верите, скажите, зачем это мне? Глеб меня любит, он все готов ради меня сделать. Машину купил, квартиру снял, дом, сказал, простроит…

– Вы его любите? – поинтересовался капитан.

– А это имеет значение?.. Нет, не люблю! – заламывая руки, мотнула она головой. – Ну так я и Лешу не люблю… Я после Валеры никого не смогу полюбить, точно это знаю… Нет, я не любила Глеба, но он мне был больше дорог, чем Леша. Как память о Валере дорог…

Она вдруг ткнулась лбом в стол и затихла.

– А со своей женой он в каких отношениях? – с чувством неловкости спросил Максим.

Похоже, слишком глубоко он залез в душу к женщине, нельзя так. Ясно же, что не было у нее мотива убивать курицу, несущую золотые яйца.

А у Альбины Батыгиной, возможно, такой мотив был, на нее Максим и перевел стрелки, но Люба махнула рукой в ответ на его вопрос. Махнула рукой в сторону двери, и даже головы не подняла.

Максим извинился, оставил номер своего телефона и ушел. С Суконцевой, в принципе, все ясно, пора переключаться на жену Батыгина. И с телохранителем Костей очень хотелось бы поговорить…

До Кольцевой машина шла хорошо, до третьего транспортного кольца худо-бедно дотянули, а там встали намертво.

– На Садовое надо было выезжать, – вздохнул Кустарев и виновато глянул на Одинцова.

Он сам вызвался отвести его в «Склиф» на своей машине, он же и маршрут определял. Но разве можно его в чем-то винить? Пробки в Москве – дело не всегда предсказуемое.

– Знал бы прикуп, жил бы в Париже… – не открывая глаз, усмехнулся Одинцов.

Кустарев еще только лейтенант, но машина у него, можно сказать, генеральская. «Гранд Чероки» двух лет от роду, чистокровный джип. Ход на шоссе быстрый, тихий, ощущение такое, как будто в самолете сидишь, который вот-вот от земли оторвется. И, главное, машина идет очень мягко. И кресла удобные. А Максима после беспокойной ночи тянуло в сон. Так он и ехал – то погрузится в дрему, то вынырнет. И заторы на дорогах как-то не очень его раздражали.

– А что там в Париже хорошего? С Эйфелевой башни плевать? Так я и с Останкинской могу…

– На кого?

– На преступный элемент… Дороги там, в Европе, хорошие. Но узкие. Если наши потоки туда впихнуть, все встанет. Намертво. Так что не надо ля-ля про Европу! Плавали – знаем! – Кустарев ладонью плавно разрубил воздух перед собой.

– Хороший ты парень, Гриша… И не узкий…

И кругозор у парня хороший, и в плечах серьезный размах. Молоко на губах, правда, еще не обсохло, но ничего, жизнь все выветрит. И нежная еще кожа на щеках зачерствеет, и характер. А может, и чрезмерный энтузиазм из головы выветрится. Отец хотел, чтобы Гриша семейным бизнесом занялся, а он в академию МВД поступил. Мог бы, получив диплом, уйти на гражданку, а нет, в полицию, в уголовный розыск напросился. А у отца солидная строительная фирма, он мог бы ее дальше развивать, наращивать семейный капитал. Может, когда-нибудь Гриша все же плюнет на собачью жизнь и займется куда более благодарным делом. Жаль, если это произойдет: парень он перспективный. Опыта не хватает, но это дело наживное…

– Думаете, на Батыгина покушались? – спросил Кустарев.

Максим усмехнулся, глянув на красный «Хендай», который медленно катился впереди. За окном постер: «Ищу мужа!». За рулем сидела худенькая девчонка, светловолосая. А Кустарев этого даже не замечал. Не до романтики ему сейчас, его Батыгин интересует. Будет из парня толк, если жизнь не обломает…

– В большом бизнесе большие враги. А у больших врагов большие аппетиты. Может, Батыгин кому-то дорогу перешел…

– Запросто! – энергично кивнул парень.

– А чего ты так возбудился? – усмехнулся Одинцов.

– Да надоело за всякой шпаной бегать, а заказное убийство – это серьезно.

– Еще пока не убийство.

Максим узнал о состоянии потерпевшего следующее: ему сделали операцию, перевели в реанимационное отделение. Состояние очень тяжелое, гарантий никто не дает. Но надежда была… Вдруг оклемается, хотя бы на короткое время придет в себя? Может, и на главный вопрос успеет ответить?

– Тьфу-тьфу! – сплюнул Кустарев.

– А мужик он реально серьезный. Оконные заводы по всей стране, – поведал капитан.

– Ну да, «Высший стиль» марка известная. Высокое качество при средней цене. Я отцу звонил, спрашивал… Сейчас окна все кому не лень делают, конкуренция в этом деле высокая.

– Ну вот, видишь.

Пробка потихоньку рассосалась, машина ускорила ход, выкатилась на проспект Мира…

Одинцов хотел поговорить с женой Батыгина, и телохранитель Костя ему был нужен, а времени было мало. Но ему повезло: возле больничной палаты он застал и Альбину Олеговну, и Костю. Они о чем-то говорили между собой – вроде бы тихо, но на повышенных, как могло показаться, тонах. Она выговаривала ему что-то, нахмурив брови, а он стоял с опущенной головой.

Глядя на Альбину, нетрудно было догадаться, насколько хорошо она выглядела в ранней молодости. Сейчас ей было уже далеко за тридцать, но красота еще только-только начинала увядать. Идеальные черты лица, совершенная линия скул, эталонная фигура, безупречный стиль… Казалось, по части внешней привлекательности она могла дать Любе сто очков вперед. Но так только казалось. При всех своих достоинствах эта красотка не обладала тем огоньком, от которого мужчина мог воспламениться в один миг. Не было в ней того излучения, которое заставляло вибрировать каждую клеточку тела. Во всяком случае, Максим не испытал к ней особого влечения. Так, шелохнулось где-то в низинах души что-то мутное, ускользающее…

– Я вам не помешаю? – спросил он.

Одинцов застал парочку врасплох. Костя дернулся, как жертва на электрическом стуле, а женщина гневно вскинула брови. Как это кто-то посмел перебить ее!

– А если помешаете? – Надо было отдать должное парню, он очень быстро взял себя в руки.

– Вчера тебе тоже помешали? – едко глянул на него Максим.

Можно было не продолжать, Костя и так все понял. Прижух, снова вжал голову в плечи. Не уберег он вчера своего босса, грош цена ему за это. Парень и сам это понимал, поэтому и поник.

– Кто вы такой? – свысока разглядывая Одинцова, спросила женщина.

Одинцов представился и показал удостоверение. Чисто из вежливости спросил о состоянии больного.

– Спасибо, ужасно! – Батыгина глянула на него так, как будто он был виноват в трагедии.

Она могла бы не отвечать, Максим и без того все знал. Он уже говорил с врачом. Потерпевший впал в кому, и никто не знал, когда он из нее выйдет. Если выйдет вообще.

И еще Максим узнал о характере раны. Не арматурой Батыгина ударили, не обрезком трубы, а чем-то вроде молотка, причем не тупой стороной бойка, а острой. Может, и топориком приложились. И удар был очень сильный… Судя по всему, Батыгина били на поражение. И, возможно, преступники добились своего с небольшой отсрочкой…

– Вы, наверное, понимаете, что на вашего мужа покушались? – сказал Максим.

Не глядя на Костю, он коснулся его предплечья и движением руки показал на Кустарева, который маячил в отдалении у него за спиной. Пусть идет к нему и не мешает разговору. Парень понял все правильно и отвалил в сторону – под присмотр оперативника.

– В смысле, покушение на убийство? – повела бровью Альбина.

– На убийство, – кивнул он.

– Я слышала, что моего мужа ограбили.