— И это только еще одни холодные закуски! — сказал Лука удовлетворенно.
— Что?! — Сивый впился в официанта глазами. — Ты кому лапшу вешаешь?!
— А извольте глянуть! Семужка на льду, приказано было от целой спинки… Четыре порции. «Шабли», винцо тысяча восемьсот сорок…
— Пшел! — прошипел Сивый.
Лука еле сдерживал смех. Хотя ему было и смешно и грустно.
На них, разумеется, обращали внимание. Танцовщица Марфа с нескрываемым удивлением смотрела на сбитого с толку Сивого и внутренне хохочущего (от нее это не ускользнуло) незнакомого парня. Луку она видела впервые. Откровенно глазели на них и с других столов, перемигивались. Еще бы, нашелся человек, который не испугался самого Шурика!
— Говорю тебе, садись, Шурик, — Лука кивнул на стол. — Пожрем немного…
Зажав обиду, как рану, потому что придавить эту мразь он сейчас не имел возможности, Сивый взял бутылку «Шабли», стал лить из нее в серебряную вазу с икрой, в рыбницу с семгой, в блюдо с мясным ассорти. И не успокоился, пока не вылил всю бутылку. Потом набухал до краев фужер водки «Элегант» и ахнул его в два глотка, вытерев рот пятерней и не притрагиваясь к закуске.
— Грязный ты тип! — сказал Лука сокрушенно. — Как это таким деньги достаются!
— Очень верно-с вы это заметили! — Официант быстро пересчитывал деньги.
Сивый презрительно посмотрел на Луку и на официанта.
— Деньги мне ни от кого не достаются. Я их добываю сам!
Глава двенадцатая. НОВОЕ ЛИЦО. СДЕЛКА
Они поднимались по лестнице на второй этаж, Впереди Сивый, за ним Лука и Никифоров, позади еще два типа, поднявшиеся из-за столика по сигналу Сивого. Прошли по глухому коридору мимо внушительных дверей с бронзовыми резными ручками. Поскольку основная часть ручек была сработана в форме упругих женских бюстов, можно было предполагать, что за этими дверями происходило. Коридор незаметно перешел в стеклянную галерею, соединяющую два здания. Внизу можно было разглядеть расцветающий сад, подсвеченный от земли причудливыми лампами.
— Ну буквально все для понта! — снова не выдержал Лука. Никифоров придержал его за руку. Пора было кончать это не слишком умное пикирование с Сивым. Совсем неизвестно, что могло ждать их через несколько минут.
Здание, в которое они попали из перехода, было капитальнее прежнего, могучие, толстые стены не пропускали звуков. Коридор резко поворачивал налево, и они завернули за угол, почти сразу наткнувшись на парня с автоматом на груди. Будто тут не существовало ни милиции, ни властей суверенного государства Хохландия. Но их, пожалуй, и правда не существовало в этом закоулке земного шара.
Сивый кивнул автоматчику, тот кивнул в ответ и сделал шаг в сторону. Через минуту они оказались в довольно просторной приемной. «Интересно, что здесь было раньше? — подумал Никифоров. — Апартаменты какого-нибудь секретаря райкома?..»
Навстречу им поднялся высокий, хорошо сложенный человек, рядом с которым Сивый казался просто мальчишкой, кем он, в сущности, и был, если отринуть его грязные и кровавые дела.
— Поднимите, пожалуйста, руки, — попросил высокий стражник и быстро обхлопал по бокам Луку и Никифорова.
— Да нет у них ничего… — Сивый вынул из кармана пистолет. И по тому, как он держал его, Никифоров понял, с оружием обращаться этот малый как следует не умеет. Наверное, и стреляет кое-как.
Стражник, никак не прореагировав на слова Сивого, так же быстро и профессионально обхлопал и его.
— Все в порядке. Господин Кадушкин просит вас пройти к нему…
— Так не просят! — перебил его Лука. Но стражник и на этот раз не прореагировал на реплику и распахнул, высокие, обитые кожей двери.
Это и в самом деле были чьи-то апартаменты. Из приемной они попали в типичный кабинет — с письменным столом, с панелями «под орех» и прочей райкомовской атрибутикой.
Из-за стола вышел, отодвинув высокое кожаное кресло, стройный человек лет пятидесяти, с красиво посаженной головой, с сединой, пробивающейся на висках, с аккуратно подстриженными усами.
— Добрый день! Меня зовут Александр Аскольдович Кадушкин…
Какой-то едва уловимый акцент заставил Луку насторожиться. Ему показалось, что и у стражника, встретившего их в приемной, было нечто подобное. «Что за инопланетяне?»
— Прошу вас, присаживайтесь, — проговорил Кадушкин тем особо учтивым тоном, каким в России давно не говорят.
Никифоров был явно сбит с толку, и Лука решил взять инициативу на себя. Его, что называется, взяло за живое. Он понял, что тоже сумеет за себя постоять, сумеет, если надо, вести и деловые разговоры. Но сейчас еще не было ясно, что надо делать: вести переговоры или защищаться. Он сел в уютное кресло возле небольшого так называемого журнального стола. Рядом со столом было еще одно кресло — для Кадушкина. Никифорову и Сивому пришлось разместиться в полукреслах, расставленных в ряд вдоль стены.
Лука повернулся, кивнул, встретившись взглядом с Никифоровым. Спокойно, мол, разговор беру на себя. «Отлично, парень. Я здесь!» — глазами ответил Никифоров. И тут Лука увидел на столике серебряный нож с аметистами, который они тогда обнаружили в тайнике. Не удержался, непроизвольным движением взял ножик в руки.
— Красивая вещица…
— Так… значит, все-таки вы его нашли! — воскликнул Кадушкин.
— Прежде ответьте, где Буков?
— Буков!.. Кто такой Буков? — Кадушкин вопросительно посмотрел на Сивого. Тот неопределенно пожал плечами. Пауза между ними проползла зловещей секундной стрелкой. Воспитанные люди, как говорится, в таких случаях вопросов больше не задают.
— Скажите нам, господин Кадушкин, моему товарищу Николаю Петровичу Никифорову и мне, Лучкову Луке Васильевичу, зачем нас доставили сюда? Причем таким таинственным и, я бы сказал, пошлым образом…
Кадушкин развел руками как бы в растерянности. Но понять было не трудно, что облику этого человека, его повадкам растерянность не свойственна вовсе.
— Насколько мы поняли этого охломона, — Лука кивнул на Сивого, — мы вам нужны?
— Да, возможно…
— Это касается какого-то клада? Кадушкин метнул строгий взгляд на Сивого.
Тот потупился.
— А что мне было перестрелку с ними устраивать?
Дальше Сивый по порядку, пожалуй, слегка даже приукрашивая мужество Никифорова и Луки, рассказал, как было дело. Кадушкин перебил его властным движением руки. Но когда повернулся к Лучкову, взгляд его по-прежнему был спокоен и приветлив.
— Да, это касается кладов. Интерес скорее чисто археологический…
«Поэтому ты и связался с бандитами!» — подумал Никифоров. А Лука прямо-таки на лету прочитал его мысль:
— Судя по вашему помощнику, речь идет, конечно, о чистой археологии!
Кадушкин нахмурился, но ничего не сказал. В разговор неожиданно для всех встрял Сивый.
— Падаль! — бросил он Луке. — Тебя давно за одно место не подвешивали?!
Меня никогда ни за что не подвешивали. И не подвесят. А вот от тебя это не уйдет — помяни мое слово!
Сивый вскочил, намереваясь ринуться к Луке. Но Никифоров не дал ему сделать и шага. Коротким резким ударом он двинул его под дых. Сивый закатил глаза и сел мимо стула. Огромная туша глухо ударилась о ковровую дорожку.
Тут же дверь распахнулась и в комнату влетел стражник с автоматом наизготовку. Властный голос Кадушкина остановил его дальнейшие движения.
— Не стрелять! — Покачав головой, он проговорил негромко, адресуясь одновременно к Луке и Никифорову: — Что вы себе позволяете?
Возникла неловкая пауза. Чтобы прервать ее, Лука хлопнул ладонью по столу и спросил невозмутимо:
— Может, мы вернемся к вашему кладу, Александр Аскольдович? — Надо сказать, немалых усилий стоила Луке его невозмутимость.
— Иди! — сказал Кадушкин стражнику спокойно. — И ни о чем не беспокойся. Не думай о своем господине плохо!
Под этим, вероятно, надо было понимать, что он при необходимости пройдет сквозь Луку и Никифорова, как нож сквозь масло.
Стражник помог подняться обмякшему бандиту и, придерживая его за плечи, повел к двери.