— А мне говорили, четверо! — брал на понт он ханурика. Ведь важнее всего ему было установить количество. Если убиты все четверо — нечего и искать.

— Трое, падлой мне быть! Сам видел… — настаивал ханурик, сжимая жгущие кулак деньги.

Выйдя с кладбища, Буков сразу позвонил Артисту и получил указание перезвонить через полчаса. За это время Турукин принял решение: искать оставшегося в живых Лучкова. Найти и убрать! Но прежде всего отыскать, пока он скрывается и, скорее всего, не успел настучать органам. Пока не успел…

Позвонив вторично, Буков узнал, что ему предстоит искать Лучкова Луку, отчество которого неизвестно, а место жительство — район Шаболовки. Про Шаболовку Толик случайно услышал от Мальчика, покойного теперь, и это сведение оказалось самым важным из всего, что успел сказать ему незадачливый адъютант.

Буков понял, что сейчас ему не до конспирации. Заказчик требовал скорости, предлагал покупать всех, кого надо, и действовать энергично. И он пошел в милицию. Спокойно вошел в нужное ему отделение, представился, нашел нужного ему майора, заместителя начальника по розыску. И они, быстро прокачав картотеку, убедились, что на Лучкова Луку там ничего не было.

Майор, которого Буков пообещал отблагодарить за помощь, после неудачи с картотекой задумался на минуту и неожиданно хлопнул ладонью по столу.

— Подожди-ка! — И, подняв телефонную трубку, приказал: — Никифорова ко мне!

— Кто такой?

— Мировой оперативник! Весь околоток, считай, в лицо знает…

Никифорову стоило труда выдержать хладнокровие, когда у него спросили по Лучкова Луку, проживающего где-то неподалеку. Он пожал плечами.

— Вообще-то у меня на лица неплохая память. А по фамилии… нет, не могу припомнить такого. А его вообще-то кто-нибудь видел?

— Не понял… — Буков перехватил никифоровский взгляд.

— Я имею в виду, если кто видел, то пусть приедет сюда. Заделаем фоторобот…

— Мысль! — кивнул обрадованный Буков. И стал звонить.

Он, понятно, не надеялся, что его заказчик припожалует в милицию помогать с фотороботом. Но и словесный портрет чего-то стоит.

А Никифоров про себя радовался: когда они покойным Кулькиным делали на Луку «робота», то очень аккуратно маскировались в лаборатории, несли какую-то ахинею про любовника кулькинской подруги.

Словесный же портрет, полученный по телефону, как и предполагал Никифоров, оказался безликим. Лейтенант из лаборатории, что помогал им и в прошлый раз, сложил теперь на экране нечто усредненное. Ну что можно дать, к примеру, от такого описания: «…лицо обычное, нос прямой, не очень длинный, глаза средние, вроде бы карие» и т. д. и т. п.

— Да он на всех похож! — безжалостно подвел черту Никифоров. — А нельзя все-таки этого, который его видел… сюда попросить?

— Да там… старушка лет под девяносто. Никифоров не отказался бы взглянуть на ту «старушку». И ему очень не нравилось, что Луку стали трясти на следующий же день. Что он на самом деле за птица? И он снова внимательно, якобы подыгрывая начальству, посмотрел на ополчившегося фотоуродца.

— Нет, такого я у нас не встречал. С другой стороны, может, и видел… но очень уж безликая рожа, прошу прощения.

И распоряжением майора Никифоров был как бы прикомандирован с этого часа к капитану Букову.

— А бабушке этой все-таки нет возможности к нам подъехать? — Никифоров специально ваньку валял, тянул время, не желая помогать этой мафиозной ищейке.

— И паспортный, как назло, закрыт сегодня! — не обращая внимания на его риторический вопрос, проговорил Буков.

— Можно по жэкам пройтись… — неуверенно сказал Никифоров.

— Можно-то, можно… — кивнул Буков, искоса приглядываясь к Никифорову. — Но, понимаешь… мне в темпе надо. Помоги — заплатят неплохо!

— А что я еще могу, Михаил Петрович, посудите сами?

— Позвони паспортистке, пусть поищет у себя. Намекни, что не задаром.

— Попробую…

В отделении хорошо был известен гулящий нрав паспортистки, и Никифоров не сомневался, что дома ее не окажется. А если и дома, так трубку не возьмет. Так и вышло.

— Может, с участковыми поговорить?.. — вслух рассуждал Буков.

— Ну, ты же сам понимаешь, в отделении они не сидят.

«А что, — подумал Никифоров, — он меня на «ты», а я так и буду «выкать»? Тоже мне — цаца…»

— Ладно, — помрачнев, вздохнул Буков. — Тащи адреса жэков.

Никифоров делал дело, не торопясь, и размышлял. «Ну, а если он и найдет лучковскую квартиру — что дальше-то?» У него даже мелькнула мысль помочь капитану найти квартиру. Чтобы тот зашел в брошенную квартиру, как в тупик — и привет! Но он сразу же отмахнулся от этого варианта и мысленно послал капитана подальше.

— Ну помоги же, помоги! — бубнил Буков, просматривая листок с адресами.

— Как?..

— Мне говорили, у тебя интуиция…

— Интуиция, едрена-корень! Много ты с ней отыщешь? — Никифоров усмехнулся. — Я в этом «Спортлото» не участвую!

— Что же делать?

— Понятно, что — ходить…

— Поможешь?

— Пошли…

Сам Буков интуицией, как оказалось, не располагал. Он перебирал адреса жэков, как карты, и раз за разом шел не туда. Так они обошли конторы три или четыре. А в следующую уже опоздали — дверь была заперта.

— Что у вас, все так рано закрываются?

— По-моему, все…

— Ладно. Пройдусь тогда по району. Не составишь компанию?

— Не понял, в чем смысл твоей прогулки.

— Да он, понимаешь ли, вроде как машину угнал. Похожу по дворам, может, повезет…

— А что за машина-то?

— «Жигули» — девятка…

— Черная?

— Откуда знаешь?!

— Просто догадался, на какую «старушку» ты работаешь. Бандюги! Черный «жигуль» — девятка — самая их машина.

— Отстал от жизни! — покачал головой Буков. — Мафия теперь разъезжает на «мерседесах» и «БМВ». А мой клиент — простой труженик.

— Откуда же он такие бабки берет, чтобы тебе платить?

Буков задержал на Никифорове пристальный, с прищуром взгляд.

— Хочешь, вместе поработаем? Поставлю тебя на довольствие!

— Спасибо, товарищ капитан. Не люблю я такие дела.

— Напрасно… — Буков продолжал смотреть на Никифорова изучающе. Кто не работает теперь налево, по его понятиям, был подозрителен.

Никифоров понял это и, пожав плечами, проговорил примирительно:

— Может быть, и напрасно. Кто знает…

Лука давно не был на Бауманской и теперь шел как бы среди чужого города. Среди новых магазинов, ларьков, ярких вывесок. Лишь изредка взгляд выхватывал из всей этой мишуры знакомые фрагменты.

Он вдруг остановился у кромки тротуара. Вот здесь и они остановились когда-то, много лет назад. Лука Лучков и Толян Турукин. Толян сунул ему под нос железный шарик: «Тебе не пахнет, а мне пахнет!»

Какую удивительную роль сыграл этот человек в его судьбе! Мало сказать, удивительную… Ладно, еще не вечер!

Вспомнив о Турукине, Лука спохватился, подумал о том, что ему надо теперь постоянно следить, нет ли преследователей, шпиков. Ирония судьбы! Лет десять он мечтал, потом десять лет трудился в поте лица своего, чтобы теперь трепетать, бояться любого пристального взгляда. Надо хоть золото найти, подумал он, а то дрожит, как настоящий богач, а у самого в кармане несколько жалких тысяч, да и то взятых у Натальи из сумочки.

Почувствовав, что созрел для работы, Лука трижды нажал там, где положено. И сразу исчезли все запахи, остался лишь единственный, необходимый ему запах желтого металла, казавшийся и сам по себе янтарным. Он то приближался, то исчезал, сопровождая обручальные кольца, серьги и медальоны. Солидный дух пронес с собой мимо Луки очень грузный мужчина в кепке-аэродроме, безошибочно выдающей в нем кавказца. То ли часы у него были карманные, то ли перстень величиною с баранку, граммов на двести, какие обожают теперь мафиози и извращенцы.

Наконец нога его ступила на территорию Чешихи. Никакой границы, отделяющей ее от остального мира, никогда не было. Но любой недруг, преследовавший когда-то юного Луку Лучкова, знал, что лупить его можно было только до улицы Почтовой, а дальше — стоп, машина! Там уже Чешиха — его территория! Каждый, наверное, помнит подобное из своего детства.