что поднято в керне? С поверхности породы точно пустые, те, что

перекрывают нужные нам рудовмещающие. А если пустые кончились,

на такой малой глубине? И пошли те, что надо? А вдруг уже и руда?

Размечтался!

В керне рудовмещающие уже были, и даже измененные, но без

руды. В принципе, неплохо – проектная глубина скважин триста

метров, их еще бурить и бурить, и в любой момент руда может

появиться. Но как хочется увидеть ее здесь и сейчас!

С этой же вахтовкой вернулся в партию, по скважинам начал

рисовать разрезы, с учетом поднятого из них керна. Сравнил с

разрезами проектными - нужные породы начались на меньших

глубинах, чем мы думали, и перспективная структура - самое

138

подходящее для руды место - будет встречена именно в них. Только

когда, если впереди три дня ноябрьских праздников, в том числе и для

буровиков?

В опустевшей камералке я занимал целую комнату. С одной

стороны – благодать, никто не мешает, с глупыми вопросами не лезет. С

другой – иногда и скучновато, во время того, что называют перекуром.

Поэтому обрадовался, когда навестила Света. Подошла, села рядом,

пользуясь отсутствием посторонних спровоцировала на поцелуй,

потерлась головой о мое плечо, напомнила:

«Завтра к нам гости придут. Я твоего друга пригласила,

Евдокима. С женой конечно», - это с Ниночкой, с ней мы уже

познакомились, - «А у нас в холодильнике одна утка. На всех не хватит.

Что делать будем?» - посмотрела мне в лицо, - «Только про магазин не

говори, там все расхватали».

«Что-нибудь придумаем», - улыбнулся я женушке, один взгляд

которой, или простое прикосновение вызывали неодолимое желание

обнять, прижать к себе, почувствовать тепло и аромат тела. Вот и

сейчас руки непроизвольно к ней потянулись, Света подставила губы

для второго поцелуя и у меня перехватило дыхание, но…. дверь в

комнату распахнулась и появился… Дока. На мгновение замер, потом

махнул рукой, мол повремените с нежностями, и сообщил «потрясную»

новость:

«Ребята на озеро ездили - там утка валом валит! За полчаса

патроны разбухали!» - и смотрел на Свету, побаиваясь, что такая

новость в предпраздничный день ее не обрадует, - «Нам бы туда

смотаться, на вечернюю зорю!» - перевел взгляд на меня: как

отреагирую. Отреагировала Света:

«А мы сейчас об утках и говорили! Что осталась одна, и на

праздники ее не хватит!»

«А я о чем!» - Доке ее слова добавили уверенности, - «На ночь

на озере не останемся, а на праздники будет что готовить!» - кивнул в

мою сторону, - «Ты-то как думаешь?»

«Едем!» - о чем думать, жена сама об утках заговорила, - «И

прямо сейчас, если с работы можешь сбежать!» Мне бежать было

незачем, дела я успел закончить.

Через полтора часа сидели в камышах, в ближайшем из наших

охотничьих мест. Утка валом не валила, но все же летала. Хотя для

этого было рановато. И погода радовала – солнышко, тепло, тихо.

Сплошной кайф!

Только через полчаса он кончился: небо затянуло тучами, пошел

мелкий дождик. Утка летать начала интенсивней. Еще через пятнадцать

минут дунул приличный ветерок, дождь превратился в снег. Утка

пошла валом!

А погода портилась по нарастающей: ветер уже свистел,

температура упала до нуля градусов, снег снизил видимость до

139

двадцати метров. К этому времени мы промокли и дрожали от холода.

С трудом выбрались из воды, в которую зашли в сапогах по колено –

камыш под налипшим снегом уже не стоял, а лежал и пришлось делать

в нем по сути новый проход к берегу. К счастью, Урал завелся легко, и в

жуткую метель, позволявшую ехать на первой скорости по наитию –

дорога просматривалась с великим трудом – тронулись домой. Счастье,

что на мотоцикле был щиток, и водила защищался от слепящего снега

за ним, а я – в люльке, спрятав голову под ее брезентовым покрытием.

И так до партии! Приехали голодными, замерзшими окончательно. Но с

утками! У меня из праздничных запасов уничтожили бутылку водки без

закуски, но с горячим чаем. Повеселевший Дока укатил к себе, а я

быстренько залез в кровать, и уже в ней Света согрела меня в момент.

Утро встретило полным штилем, безоблачным небом с ярким

солнцем, и ослепительно блестевшим под его лучами белым снегом,

при температуре минус градус. На крышах домов снег начал

подтаивать, на земле же лежал ровным и не нарушенным следами

машин покрывалом. Понятно, почему вчера на озере утка валом валила

– снег и ветер турнули ее с открытой воды в камыши, где было

потеплее. Жалко, если она и из них из-за снега на юг сорвется, мы с

Докой ноябрь на нее рассчитывали поохотиться.

А он тут и заявился, с предложением почище вчерашнего:

«Сайга с севера валит, от снега уходит!» - это даже не

поздоровавшись, - «Хватай ружье, картечь и поехали, пока не поздно!»

«Сегодня праздник!» - напомнила Света, - «Завтра на вашу охоту

съездите!»

«Да мы на час, не больше!» - пошел Дока на явную ложь, потому

что в столь короткое время добыть осторожнейшее животное в

принципе невозможно; после чего привел «убийственный» довод, -

«Нам из поселка выехать, и все – сайга рядом!» Света покачала

головой, и…махнула рукой: что с ненормальных возьмешь? Я побежал

одеваться.

Отъехали мы метров на четыреста – до поселковой свалки. И

офигели: громадными стадами на всем обозримом пространстве сайга

шла с севера на юг, натыкалась на поселок, и начинала его обходить.

Пятнадцать минут полежали за какой-то железякой, пока очередное

стадо нас чуть не начало топтать, добыли рогача, и меньше чем через

час были дома. Удивив и обрадовав Свету - тут же предложила

изменить меню праздничного стола: заменить жареных уток на

шашлык из мяса дичины. Мы с Докой в темпе заработали ножами.

Три дня бездельничали. Шашлык, вино и пиво надоели, но

деваться некуда: уже восьмого ноября снег в основной массе растаял,

превратив поверхностный слой суглинков в непролазную грязь, а колеи

проселков заполнив водой. Как говорится, ни пройти, ни проехать.

Пришлось сидеть дома, и даже после праздников - ждать, когда

буровые начнут работать и поднимать керн.

140

Зря себя заводил: первые скважины достигли проектных глубин, -

и никакой руды! В породах рудовмещающих, интенсивно измененных,

с пересеченной в них перспективной структурой! И только в керне

одной трещины с красной каемкой ожелезнения, всегда руду

сопровождающего или с ней рядом.

Грустно. Скважины, по моим представлениям, пробурены в

лучших местах. А может руда рядом, уже в следующих? По крайней

мере, ожелезнение в керне возможность этого подтверждает. Поставил

буровые на очередные две скважины, слева и справа от пробуренных.

Теперь у меня есть над чем подумать. Для начала по законченным

скважинам дорисовал уже начатые разрезы поперек перспективной

структуры – посмотреть, как она ведет себя на глубине, под каким

углом к поверхности погружается, и в какой степени интенсивность

изменения пород с ней связана.

Теперь нужно составить разрез по двум скважинам, не поперек

структуры, а вдоль нее. Чтобы понять, как меняется интенсивность

изменения пород между ними и в этом направлении. Строю

продольник, как мы называем такие разрезы. Сразу видно: в правой (на

разрезе) скважине породы изменены максимально, в них же небольшой

участок ожелезнения по трещинам. В левой изменения средней степени

и ожелезнения нет. Вывод: правая ближе к руде, если та все же есть. И

надежда теперь на скважину, заданную еще правее. Ну хоть что-то

прояснилось!

Декабрь принес разочарование: еще две скважины руду не