возможно. Но и врать лично мне не хотелось.
«Ты меня ставишь в неловкое положение», - начал я придумывать
достойный ответ, - «Скажу, что любовниц не было – может вначале и
обрадуешься. А потом задумаешься: как это взрослый мужик до
женитьбы обходился без женщин? Он что, больной, или не дай бог
извращенец? Или тюхтя-матюхтя? И что от него дальше можно
ожидать? Скажу, что любовницы были – если и не сразу, но все равно
обидишься. И будешь об этом постоянно вспоминать. Так что,
оставайся в счастливом неведении», - Света задумалась, а я тему
продолжил, теперь для Любы, - «А что Лешка успехом у девушек
пользуется – так это правда, а не его вина. Да он уже и завязывает, жену
собирается подыскивать. И, по секрету», - подружкам улыбнулся, -
«мне об этом сказал после того, как с тобой познакомился, и ночь вы
под звездами погуляли. Он же даже часа не поспал до охоты!»
Света подумала, с серьезным видом, и со мной согласилась:
«И правильно, не говори. Лучше мне ничего не знать, если так
получилось, что ничего и не знаю. Только», - улыбнулась, - «опыт у
тебя большой был, девушек в себя влюблять, это я по себе хорошо
знаю!» А Люба опустила глазки, но с улыбкой: наверное, очень ей
понравилось, что Лешка за ум взялся, и о жене задумался. А может, и о
скорой встрече с ним подумала – он же собирался на выходной в
партию приехать.
Я, кстати, для него и раскладушку достал, на всякий случай, если
приедет и негде будет переночевать. Сам то собирался на охоту, на уток.
Как и все местные мужики, страдающие пагубной страстью. И уже
организовалась подходящая компашка, опять на тех же двух
Газончиках. Только теперь в новое место, известное Евдокиму, с
которым мы самообеспечились дробью и я успел снарядить
необходимые пятьдесят патронов. А Игоря Георгиевича и Евдокима –
последний поедет в нашем Газоне - я уговорил вернуться в воскресенье
домой пораньше, часам к двенадцати. У меня же гостей намечается пол
дома.
На этот раз из партии выехали вовремя – имею ввиду наш Газон.
Потому что начали рабочий день с пяти утра – сопровождал главного
геолога и Владимира в поле, где сообща посмотрели, с моими
127
пояснениями, керн законченных скважин глубоких, потом его же
первых коротких. К часу дня в партию успели вернуться.
К озеру добирались по другой дороге, и даже не в сторону
отряда. Оно на виду далеко-далеко появилось, но мы остановились
раньше, не доезжая с километр, среди песчаных дюн, на берегу
круглого и мелкого озерка почти без камыша, но заросшего какой-то
водяной травкой, выбросившей мелкие листики на поверхность. Уток
не поднялось ни одной, спрятаться на берегу негде. И на кого здесь
охотиться? Все как-то скисли, кроме Евдокима – тот вдоль воды
пробежался, вернулся довольный:
«Будет утка!» - оглядел всех с улыбкой, - «Пуха и перьев на воде
навалом – значит, сюда на ночь прилетает, на кормежку!»
«А сейчас что нам делать?» - поинтересовался Игорь Георгиевич.
«На всех одного озерка маловато», - объяснил Евдоким, - «одна
машина здесь останется, а для второй есть такое же, отсюда в паре
километров. Давайте решим, кто здесь остается, а кто дальше едет».
«Вы второе озерко знаете – вы туда и едете», - предложил
партийский энергетик, командир второго Газона. На этом и порешили.
А то, что было дальше – помнить буду всю жизнь. Подъехали ко
второму озерку, накачали одну на всех резинку – собрать после зори
уток. Если они будут, то деваться им некуда, даже подранкам – вокруг
озерка песчаные дюны. На всякий случай за удачу выпили по
стаканчику, пошли устраиваться на берегу кому где понравилось –
чахлый камыш кое- где в воде у самого берега торчал.
До захода солнца стояли с тоской и без дела – никаких уток. Это
у нас, а где-то далеко-далеко уже вовсю бахали. А потом - большими
стаями она начала падать на наше озерко. Без перерыва! Тут то мы
устроили канонаду! За полчаса патроны почти у всех кончились! А
утка на воду падала и падала, не обращая на нас внимания. Потом, еще
по светлому, Евдоким поплыл на резинке собирать добычу – сидевшие
на воде живые громадной стаей поднялись и улетели, остались убитые,
хорошо видимые. А другие продолжали подлетать и подлетать, но
сейчас, увидев на воде лодку, взмывали вверх и отворачивали, наверное
на другое озерко. Но, как только Дока подплыл к берегу, снова начали
на воду садиться, уже почти не различимые в темноте.
Возле машины посмотрели добычу – по девять уток на охотника.
Сварили кондер, выпили за успех, за окружающую нас благодать.
Евдоким разделил оставшиеся у него патроны – получилось по четыре
на брата. И, расстелив на песочке спальники, в них залезли. Не забыв
намазаться жидкостью от комаров, невесть откуда появившихся после
захода солнца.
Утром, когда попили чайку и подошли к озерку, оно оказалось
сплошь забитым утками. Заметив нас, перестали крякать и замерли без
движений. Мы начали расходиться по берегу в разные стороны – утки
бесшумно отплывать от него на середину озерка. Потом у одной не
128
выдержали нервы и она с кряканьем начала с воды подниматься. За ней
с шумом захлопали крыльями остальные, и над озером от них
потемнело небо. По четыре оставшихся патрона мы разбахали за
секунды! А дальше тишина, озерко без единой живой утки, дрожащие
руки и бухающие как при кроссе сердца охотников. Такие
переживания!
Солнце во всей красе только вылезло из-за горизонта, а у нас на
воде пять уток и ни одного патрона.. Евдоким за утками сплавал, и
каждый начал собирать свои вещи. В восемь уже ехали к другому
озерку, где остались наши товарищи. К удивлению, с той стороны за
утро мы не услышали ни одного выстрела.
Два километра по барханам – пять минут езды. Возле Газона
товарищей тлели угли небольшого костерка, лежали спальники,
расстелен брезент с остатками на нем еды и пустыми бутылками. И ни
одной души, ни в машине, ни рядом с ней, ни даже на берегу озера. И
куда все исчезли? Наш шофер погудел клаксоном, остальные
прислушались – в ответ ни звука. Черт те что.
«Может, кабан к озеру вышел, и они за ним побежали?» -
предположил Евдоким. Кабаны здесь водились точно, но их следов
пока никто не видел.
«Пройдусь вокруг озера, может следы найду. Тогда поймем, в
какой стороне ребят искать», - Игорю Георгиевичу идея насчет кабана
понравилась. Но никуда он не пошел: из-за песчаного бугра метрах в
двухстах от нас появилась странная фигура, в одних трусах.
Неуверенно ступая и загребая песок босыми ногами, направлялась в
нашу сторону.
«Электрик», - определил Евдоким, - «кабан к ним ночью пришел,
раз в одних трусах побежал. Только почему без ружья?»
«Грохнул зверюгу, рядом с ним ружье и оставил», - предположил
наш шофер.
Фигура в трусах между тем подошла к машинам, и все увидели,
что это… или еще пьяный, или с жуткого перепоя, в состоянии, когда
человек ничего не соображает и ничего не помнит.
«А где остальные?» - Евдоким попробовал установить контакт с
человеком в трусах.
«Ттттам!» - махнул тот в сторону песчаных дюн за спиной.
«А ты почему здесь?» - поинтересовался наш шофер.
«Ззззамерз», - ответила отрусованная фигура. И молча полезла в
один из спальников, уже с закрытыми глазами.
«Все, отрубился», - определил Евдоким, - «А мы что делать
должны?»
«Остальных искать надо», - предложил Игорь Георгиевич, -
«может, и они в таком же состоянии», - кивнул на спальник с бедолагой.
Шофер молча полез в Газон, я, Евдоким и Игорь Георгиевич за
