Литмир - Электронная Библиотека
A
A

После этого Анатолий Всеволодович, не колеблясь, прошел именно к тому креслу, которое готовил для него Круг, и, на ходу расстегнув пуговицы пиджака, утонул в его мягких просторах.

А Алексей Сергеевич теперь встречал второго вошедшего. Этот был выше первого на голову, более грузен, с выдающимся под пиджаком солидным брюхом. Ладонь его была большой и пухлой, и лишь где-то в глубине рукопожатия улавливалась грубая мужская сила. Он, вероятно, стеснялся своих, затянутых слоем медвежьего жирка, размеров при коротышке-начальнике, потому что голова его по большей части оставалась склоненной, словно сутулостью он намеревался скрыть богатырский рост. Большие и, как показалось Алексею Сергеевичу, мутные, широко посаженные глаза, с некрасивым бельмом на левом, санями прокатились по нему всему с некоторым любопытством и иронией. Второй рукой он придерживал раздутую от бумаг папку. Услышав скрипучий, невнятный бас этого человека, назвавшего себя Вадимом Вадимовичем, Алексей Сергеевич так же коротко отрапортовал.

Наконец, за большим силуэтом Вадима Вадимовича, усадившего себя на диван, показался подвижный и живой Круг, с умным и преданным взором, обращенным к Анатолию Всеволодовичу.

– Чаю?

– Пожалуй…

Виктор Евгеньевич разлил всем чаю, не спрашивая остальных, хотят ли они его. От Алексея Сергеевича не ускользнуло, что в присутствии приехавших людей Виктор Евгеньевич стал особенно галантен и предупредителен. И от понимания непреложности уже несколько чуждых ему законов субординации, совершенно не схожих с сапоговыми, армейскими и оттого более лицемерными, ему сделалось неприятно и немного стыдно.

– Включите телевизор, – бросил Анатолий Всеволодович короткое распоряжение.

Алексей Сергеевич удивился: даже в проверенной явочной квартире этот человек предпочитал перестраховываться. Фарс? Профессиональная привычка?

– Времени немного, сразу перейдем к делу, – начал Анатолий Всеволодович.

Все устремили взгляды на него, и Алексей Сергеевич видел теперь только дорогой в мелкий белый горошек темно-синий галстук штатского генерала и крупную, несуразно смотрящуюся на его не лишенном благородства лице, выглядывающую из-за нечеткого края бородки родинку у левого угла губ.

– Алексей Сергеевич, мы детально проанализировали вашу предыдущую работу, особенно выполнение важных поручений в Алжире и во Франции, приняли во внимание ваши административные способности – я имею в виду создание фонда «Россия-2050». Есть мнение поручить вам новую, крайне важную, я бы сказал – жизненно важную для нашего государства задачу.

Анатолий Всеволодович на миг приостановился, так что все отчетливо слышали теперь только звонкий женский голос, который источал выпуклый экран старомодного телевизора.

– Речь идет об Украине. Причем особую ценность сегодня приобретает даже не информация – наш традиционный профиль, а влияние в пространстве наших интересов. Наша цель отныне заключается в изменении решений высших эшелонов власти других стран. Путем прямой вербовки или использования влиятельных в государстве персон вслепую взамен за реализацию их интересов – не важно.

При этих словах Алексей Сергеевич похолодел, что-то тяжелое и ужасное навалилось на него сверху, стало вероломно подступать к горлу и душить… Не может быть! Никак не может быть такого! Но внешне у него не дрогнул ни один мускул, ни одна жилка. А генерал продолжал, и его выпуклая, как пуговица, родинка опять зашевелилась от движения тонких, упрямых губ.

– Скажу прямо: мы начали терять страну, которая всегда играла ключевую роль для Руси, для всего славянского мира. Цели, намеченные новой украинской властью, вступают в резкое противоречие с нашими жизненно важными интересами. Они подрывают русский дух на всем континенте… – генерал опять сделал многозначительную паузу. – Одним словом, высшим военно-политическим руководством России принято решение о проведении активной работы с целью отказа Украины от продвижения на Запад и изменения режима. Нам нужно закрепить Черноморский флот в Крыму на веки вечные и возвратить заблудшую республику в фарватер нашей внешней политики…Короче, сорок семь миллионов зомбированных демократическим вирусом людей надо поставить в историческое стойло… И работа эта должна быть проведена филигранно.

Анатолий Всеволодович опять остановился, – он был напряжен и доволен собой. В том числе потому, так, во всяком случае, показалось Алексею Сергеевичу, что опасался завестись и проявить какие-либо излишние эмоции. От внимания Артеменко не ускользнуло, что генерал Лимаревский назвал Украину республикой. Анатолий Всеволодович между тем обвел присутствующих пылающим взглядом, в котором присутствовала энергия солнца, – если столкнуться с ним, то глаза неминуемо начало бы резать от невидимого света. После такого взгляда хочется отбежать на два-три метра и спрятаться за угол. То был даже не взгляд учителя, смотрящего на еще незрелых учеников. Взор вождя, невозмутимого и ничем не сдерживаемого, незамедлительно отправляющего организованные толпы на баррикады.

Вадим Вадимович большой пятерней вытер отчего-то взмокшую, покрасневшую лысину, а затем громко отхлебнул чаю из чашки, прижавшись к ее краю полными губами. Звук этот был по-русски убедителен. Алексей Сергеевич мельком взглянул на него и отметил, что широко распахнутые большие глаза с бельмом придавали ему нечто циклопическое, пещерное.

А Анатолий Всеволодович продолжил свой пространный монолог, оказавшийся длинным и утомительным. Пока генерал толковал о его, Алексея Сергеевича, личной роли и задачах в этой новой большой игре, мимо почему-то поплыли знакомые поля с налившимися колосьями пшеницы, большие хвойные лапы и крепкие остовы дубов, затем вдруг сияющие золотом купола Софии и Лавры, почти необъятное водное пространство Днепра, разлившегося когда-то по глупости инженеров. И почему-то мраморный бюст ухмыляющегося Сократа из Софиевского парка в маленькой, отсталой Умани, который он долго, с любопытством рассматривал еще с отцом, крепко держась за его жилистую руку. Но потом из тумана миражей вдруг появилась родинка-пуговка и стала расти до невероятных размеров, расплываясь перед глазами, заполняя все пространство. Артеменко вернула к действительности заключительная фраза начальника.

– И наконец, самое главное: Украина, доверенная вам и вашим коллегам, стала участком борьбы номер один!

Суконная речь генерала Лимаревского еще некоторое время звучала в комнате. Но все, сказанное после, было уже не важно для полковника военной разведки Алексея Сергеевича Артеменко. Опытный офицер ГРУ все прекрасно понял: начинается новая война, готовятся грандиозные сражения нового типа, сокрушительные атаки, скрытые от неискушенного взора, начинается новый этап его карьеры и жизни…

Часть первая Проект «Империя»

Народ появляется тогда, когда возникает некая матрица, которая затем из столетия в столетие производит одни и те же психотипы, на основе уже единого этноса. [….] Создание единого русского народа в течение ближайших 10–20 лет – это реальность.

Александр Самоваров, один из идеологов развития русского национализма начала XXI века

Глава первая

(Киев, апрель 2006 года)

1

Стояли ватные от теплой влаги последние дни украинского апреля 2006 года, и Алексей Сергеевич, который уже добрых месяцев восемь болтался между двумя столицами, явно упивался душистой пряностью города на Днепре. Откровенно говоря, переезды не доставляли ему особых неудобств: во-первых, все было основательно продумано, добротно организовано и полностью оплачено; а во-вторых, невзыскательность, инфантильное спокойствие и какое-то провинциальное добродушие Киева его умиляло. Киев после агрессивной толкотни Москвы был невыразимо уютным, и это всякий раз вступало в диссонанс с привычной помпезностью и футуристическими настроениями первого города советской империи. Тихие ритмы умиротворяющей колыбели славянства и навечно застрявшая между Подолом и Печерском христианская смиренность наполняли Алексея Сергеевича неуемно притягательным спокойствием, как будто он попал в детский парк с многочисленными, соблазняющими глаз качелями. Снятая за старым Ботаническим садом довольно респектабельная квартира с высокими потолками и стильной мебелью его более чем удовлетворяла, – она с легкостью выполняла функцию и офиса, впрочем пока почти не посещаемого. Но вместительные и дорогие по местным меркам апартаменты являлись частью программы захода в страну, – его могучее ведомство не жалело средств на соответствие правилам игры. Официально, как исполнительный директор набирающего обороты фонда «Россия-2050», Алексей Сергеевич Артеменко организовывал всевозможные, как он считал, глупости. За плечами уже был несусветный форум славянской дружбы, абсолютно ненужные ему деловые контакты и утомительные конференции в различных аудиториях. Он даже успел поучаствовать в финансировании некоторого околонаучного заседания невнятных личностей, увенчавшегося презентацией каких-то малопонятных брошюр, во славу которых ему пришлось произнести диковатую хвалебную речь. Одним словом, он старательно исполнял предписания Центра: непрерывно создавал вокруг себя круги на воде, внешне безобидные, порой даже полезные, но в целом ничего не значащие. Он еще не дорос до публичной жизни, но и эта ее форма была совершенно не похожа на рыбью, чрезмерно молчаливую, которой он жил раньше. Конечно, система незаметно поддерживала его по всем возможным каналам, всеми возможными негласными средствами – алхимия образов с элементами частушечной бравады всегда была исконно русским коньком любой шахматной партии. Система дала ему входной билет через все те двери, до которых дотягивались ее длинные щупальца. А дотягивались они так далеко, что у полковника дух захватывало. Артеменко посещал приемы, организованные посольством в Киеве, но даже посол, а тем более атташе по вопросам обороны, не имели ни малейшего представления о реальной миссии руководителя какого-то там российского фонда. Ему надо было, как у них говорили, «светиться», то есть быть на виду, при деле, чтобы свободно перемещаться и непринужденно знакомиться с десятками людей. Заботясь лишь о том, чтобы хотя бы один из нескольких десятков новых знакомых оказался тем драгоценным поводырем, который способен привести к исполнению главного, тщательно камуфлируемого, упрятанного за декоративной ширмой его муравьиной активности. Впрочем, это главное только-только начинало приобретать контуры полноценной тайной миссии, все еще слегка расплываясь в тумане паркетных встреч и декоративной имитации действительности. И потому слишком часто ничто не мешало ему наслаждаться воздухом дивного города на Днепре, растворяясь в его чарующей ауре богоугодного благородства. Хотя Киев Алексей Сергеевич любил еще со времен детских экскурсий, когда вместе с другими незадачливыми школьниками завороженно взирал на массивную гробницу Ярослава, на могущественно охватывающего взором горизонт Владимира-Крестителя, на святые мощи в душном подземелье Лавры, только теперь стал относиться к городу осознанно, проникшись его встревоженной недавними событиями душой.

2
{"b":"254245","o":1}