Новое предложение отвергли лишь после того, как самый молодой директор «Холт», Стивен Райт, перебежал в «Ай-Эм-Джи», прихватив с собой двадцать пять артистов и весь отдел оркестровых гастролей. «Мы получили то, что хотели, — ликовал Маккормак, — самую прибыльную часть бизнеса "Холт" — оркестровые гастроли — и их самого талантливого сотрудника, Стивена. Это было похоже на то, как если бы мы хотели купить команду "Бритиш райдер" и получили только [Ника] Фалдо и [Иена] Вуснэма».
Райт сказал Уэбберу, что не уйдет, если его бывшие партнеры не получат достойную компенсацию, выражавшуюся шестизначной цифрой. По соглашению, эта сумма выплачивалась в течение трех лет и должна была принести «Холт» наличность, в которой так нуждалась фирма. Тем не менее по обычно спокойным водам английской музыки пробежала волна страха и неприязни. Независимый агент Джаспер Пэрротт назвал переход Райта «серьезным моральным проступком», остальные шарахались от него, как от прокаженного. Когда пыль улеглась, стало ясно, что «Холт» остался со стариками, в то время как Маккормаку достались дирижеры нового поколения, в том числе Марис Янсонс, Джон Элиот Гардинер и Франц Вельзер-Мёст. Ему же принадлежало первоочередное право на Каррераса. «Золотой» флейтист Джеймс Гэлуэй убедил своего постоянного советника Майкла Эмерсона присоединиться к «Ай-Эм-Джи». Риккардо Шайи, художественный руководитель голландского оркестра «Консертгебау», подписал контракт с агентством. Изюминкой в гастрольном пироге стали Юрий Темирканов и оркестр Санкт-Петербургской филармонии. «Маккормаки всего мира, — подчеркивал Дэвид Сигал, президент Британской ассоциации концертных агентов, — поняли, что на классической музыке можно сделать большие деньги. Традиционный агент ограничен в средствах. Маккормак невероятно богат». Потрясение было вполне осязаемым. «Мы наблюдаем большие перемены, — вздыхала Ли Ламонт из "Ай-Си-Эм", — все перевернулось с ног на голову».
Маккормак не собирался довольствоваться пятьюдесятью артистами и несколькими гастролирующими оркестрами. Через шесть месяцев после рейда на «Холт» он сказал мне: «Мы ищем все разумные пути для слаженного развития доминирующей в этой области», действительно всемирной компании, занимающейся менеджментом, гастролями и организацией концертов классики.
Он презрительно отзывался о всемогущей «Коламбия артистс» как о «чисто американской компании — разве у них есть отделения на пяти континентах?» и высмеивал узкие горизонты таких менеджеров, как Мозер и Пэрротт. «Мы увидели, что в [музыкальном] мире нет никого, кто мог бы по-настоящему хорошо вести эти дела, и поняли, что конкуренции просто не существует, — упорно твердил Маккормак. — Мы собираемся стать первыми в музыке. Мы ищем любую стратегию, которая поможет нам закрепиться на первой позиции».
В одно прекрасное утро декабря 1992 года лондонский агент Том Грэм попросил своего шефа Джаспера Пэрротта о встрече. Грэм, родившийся в Америке и прошедший школу КАМИ, в 1974 году объединился с Пэрроттом и Терри Николсоном и возглавил вокальный отдел в их новом агентстве. «Мы были примерно одного возраста и решили, что у нас общие вкусы и общий наступательный подход к делу», — вспоминал он[851]. Агентство провозгласило себя крупнейшей независимой фирмой классического менеджмента в Европе.
Именно в тот момент, когда Грэм входил в кабинет Пэрротта, его близкая подруга Диана Малгэн отправилась на встречу с Робертом Рэттреем, своим содиректором в фирме «Лайз Асконас лимитед». Фирма носила имя своей основательницы, чемпионки по фехтованию, уроженки Вены, служившей в штабе генерала Эйзенхауэра во время высадки в Нормандии. С 1952 года она стала профессионально заниматься развитием музыкальных талантов. Мисс Асконас, воплощавшая в себе традиционную этику персонального представительства, познакомила английскую публику с Биргит Нильсон, Тересой Берганса и Николаем Геддой. Незадолго до описываемых событий она ушла в отставку, будучи уверенной, что преемники, взращенные ее собственными руками, сохранят верность утонченному и выверенному стилю работы компании.
Все это происходило незадолго до Рождества, и в музыкальном бизнесе наступал период затишья. Не тратя времени на предпраздничные любезности, Грэм сообщил перепуганному председателю, что переходит в «Ай-Эм-Джи» и забирает с собой шестьдесят ведущих певцов. Одновременно Малгэн объявила, что удаляется в том же направлении, а вместе с ней — сорок вокалистов. Эта парочка ведала делами нескольких замечательных европейских артистов, в том числе Анне Софи фон Оттер[852]*, Барбары Бонни[853]* и Томаса Хэмпсона[854]*. В один момент Пэрротт лишился двух третей своих певцов, Асконас — примерно половины. «То, что нам пришлось пережить, было просто ужасно, — говорил Пэрротт через несколько месяцев. — Том Грэм сказал мне, что получил предложение, от которого не мог отказаться. Шестизначная сумма в фунтах стерлингов. "Ай-Эм-Джи" отлично умеет переманивать людей и назначать им цену».
«Мы даем талантливым людям возможность присоединиться к нам по собственной воле, — резко возражал Маккормак. — Никто из них не заставлял артистов идти за ними. Если я теряю теннисного менеджера, это не значит, что я обязательно теряю и его игроков».
Во второй раз за два года музыкальный бизнес испытал потрясение от дерзкого вторжения Маккормака и легкости, с которой он осуществил его. Сообщество, построенное на деньгах, было беззащитно против больших денег — а Маккормак с его сколоченным на спорте состоянием мог перекупить любого, связавшего свою судьбу с музыкой. Он также прекрасно понимал, что музыканты привязаны к своим персональным менеджерам больше, чем спортсмены. В отличие от игроков в гольф, целыми командами перелетавших с одних соревнований на другие, солисты и дирижеры проводили свою рабочую жизнь в отдельных гостиничных номерах и целиком зависели от персональных агентов, регулировавших их расписание. Именно агент, а не агентство, выстраивал их жизнь. Если агент менял место работы, артисты шли за ним как овцы. Узнав, что его персональный менеджер ушел из «Холт» в «Ай-Эм-Джи», сэр Невилл Мэрринер последовал за ним, не раздумывая ни секунды. «У меня установились личные отношения со Стивеном Райтом, и мне и в голову не придет не доверять его суждениям, — заявил он. — Вполне допускаю, что в "Ай-Эм-Джи" принят другой стиль менеджмента, но не думаю, что мне нужно в это вмешиваться»[855].
Итак, сделав два умелых шага, Маккормак собрал второе по величине музыкальное агентство в мире. Оно обосновалось в перестроенном здании склада неподалеку от развязки на шоссе, ведущем к аэропорту Хитроу. Грязно-коричневое здание, расположенное вдали от всех возможных мест проведения музыкальных мероприятий, символизировало изменение стиля и новые приоритеты, внесенные Маккормаком в музыкальный бизнес. В отличие от других агентов, он не ублажал солистов и не бегал за ними; он скупал их оптом. «Мы не нанимаем мистера Икс, чтобы он привел к нам в качестве клиента певца Игрек, — говорил Маккормак. — Мы нанимаем мистера Икс, за которым к нам придут пятьсот мистеров Игрек в течение ближайших тридцати лет». По мнению Маккормака, настоящим талантом должен был обладать не отдельный артист, а персональный менеджер.
По агентствам всего мира прокатилась новая волна возмущения. Пэрротт потребовал снятия Тома Грэма с поста председателя Британской ассоциации концертных агентов, но не собрал достаточного количества голосов. «Если бы Том Грэм и Диана Малгэн были довольны своими предыдущими местами, они не перешли бы к нам — и их артисты тоже», — заявило агентство «Ай-Эм-Джи», а Малгэн рассказала в частной беседе, что за два месяца до ее ухода Пэрротт дважды приглашал ее на ланч и уговаривал перейти в его агентство. Переманивание велось в открытую.
