– Не беспокойся, он не пострадал.

Клер снова села на диван и положила дрожащие руки на колени.

– Я бы не простила себя, если бы эта чудесная скульптура разбилась. Кошмар! Отец Зака оставил о себе память, а я могла ее уничтожить…

После этих слов Анжела и Пол обменялись какими-то странными взглядами, а Игер озадаченно посмотрел на Клер.

– При чем здесь его отец? Этого бронзового волка сделал сам Зак. У него в мастерской есть еще десятка полтора скульптур. Изумительная работа!

– Да, – кивнул Тохоно. – Я помню, когда Зак был маленьким, он вырезал из дерева наших духов, а потом раскрашивал их. Они выходили у него гораздо лучше, чем у многих индейских умельцев, которые всю жизнь занимались этим ремеслом.

– От Джека Коултера остались всего две скульптуры, – добавил Пол. – Одна из них – бронзовая сова на журнальном столике. А все остальные сделал Зак.

– Зак… – едва слышно повторила Клер, не веря своим ушам.

У нее не укладывалось в голове, что такой человек, как Зак Коултер, – вспыльчивый, прямолинейный, порой грубый, – мог часами сидеть за работой и кропотливо доводить каждую деталь до совершенства. Клер разбиралась в художественной технике и пришла в изумление, когда поняла, сколько времени потребовалось мастеру, чтобы подготовить все необходимые эскизы, а затем воплотить свой замысел в бронзе,

И дело даже не в огромном запасе терпения. Художник, способный создать подобный шедевр, должен обладать тонкой, артистической душой, а Зак… «Стоп!» – остановила себя Клер, поняв, что уподобляется отцу, который судил о людях только со своей односторонней, субъективной точки зрения.

А еще она вспомнила, каким чутким, нежным, ласковым был таинственный незнакомец, который оказался никем иным, как Заком Коултером. Все прошедшие годы она жила с предвзятым мнением о Заке, поскольку верила своему отцу и слухам, ходившим по городу.

Клер обвела глазами окружавших ее друзей, задерживая взгляд на лице каждого. Все они знали, что Зак – замечательный мастер, только одна она этого не знала. Более того, она даже не допускала мысли, что Зак может быть талантливым человеком! А ведь если бы она всегда верила своему сердцу, то ей бы не пришлось раскаиваться во многих своих поступках. Она бы не винила мать в том, что она нарушила обет супружеской верности и ушла от мужа к Джеку Коултеру, которого любила больше жизни…

– Клер, – Анжела прикоснулась к ее руке, – Тохоно сказал, что скоро егеря вернутся из леса. Становится темно, и следов на земле будет просто не видно.

Клер не успела ничего ответить, поскольку в этот момент зазвонил телефон. Игер взял трубку и представился. Он слушал молча, лишь изредка что-то переспрашивал и кивал головой.

– Пришла информация по компьютерной сети, – сказал он, положив трубку.

Когда Игер вернулся из города, он сообщил, что связался с отделом компьютерной сети в Санта-Фе, куда три раза в день со всего штата поступала оперативная информация о любых случаях нарушения закона. Даже самое незначительное дорожно-транспортное происшествие заносилось в компьютер. Игер попросил немедленно сообщить ему, если в компьютер попадет информация по делу Зака.

– На границе Аризоны была остановлена группа из десяти байкеров – за превышение скорости и отсутствие глушителей на мотоциклах. Дорожная полиция их отпустила, поскольку больше придраться было не к чему, но офицер сказал, что скорее всего сегодня ночью в Таосе были они. Их личности установили, но Стегнера среди них не оказалось… и Зака тоже.

– Это подручные Стегнера! Они сделали свое черное дело, он с ними расплатился, а потом они поспешили удрать подальше от места преступления. Мерзавцы! – Пол сокрушенно покачал головой.

– Значит, Стегнер держит Зака в заточении где-то здесь, в Таосе, – предположила Клер. – Знать бы, где!

– Не будем терять времени на догадки. Мы должны просчитать все возможные варианты и как можно скорее начать их проверять, – сказал Игер. – Когда вернутся люди из леса, пусть они пересядут с лошадей в машины и объедут все отдаленные дома в этом районе. Может, кто-нибудь из живущих там видел что-нибудь подозрительное.

Тохоно встал с кресла.

– Я попрошу наших полицейских съездить в дальние поселения на территории резервации. Многие индейцы летом уходят из поселков охотиться, пасти скот. Они тоже могли что-то видеть.

– А мы с Полом отправимся в город и возьмем на себя магазины, бары и кафе, – предложила Анжела.

Клер была настолько убита горем, что не принимала участия в разговоре. Шансы, что им удастся обнаружить место, где Стегнер удерживал пленника, были ничтожно малы – с таким же успехом можно искать иголку в стоге сена. А шансы найти Зака живым были и того меньше и таяли с каждым истекшим часом.

– Клер, – обратился к ней Игер, – я попрошу тебя остаться здесь. Мы все будем сюда звонить и сообщать о результатах. Таким образом нам удастся избежать путаницы: мы не будем мешать друг другу и дважды проверять одно и то же место.

– Хорошо, я буду принимать звонки. – Клер была рада, что и она окажется при деле. – Брэд, подожди. – Она остановила Игера, который уходил последним. – Я слышала, что Зака осуждают за то, как он вел допрос Ванессы Трент…

– Кто-то, может, и осуждает, но только не я, – улыбнулся Игер. – На официальном языке это звучит так: «оказывать давление на подозреваемого». Я же говорю проще: Зак взял Ванессу на пушку, и она раскололась.

– Зак это сделал ради меня. – Голос Клер задрожал от волнения. – Он спас меня, подтвердив официально мое алиби, но на себя навлек беду. Стегнер никогда бы не догадался, кто украл его медведя, если бы не узнал, что Зак той ночью был в «Приюте беглеца».

Игер помолчал, а затем произнес:

– Если Зак действительно дорог тебе, то…

– Я люблю его, – призналась Клер, хотя Игер был для нее абсолютно чужим человеком. – Если с ним случится что-нибудь ужасное, то я себе этого не прощу.

– Все будет хорошо. Я уверен: твоя любовь помогает ему бороться за свою жизнь.

Клер смотрела вслед уходящему Игеру, и ее сердце разрывалось от отчаяния. Ведь Зак не знает, что она любит его! В последний раз они расстались врагами; он, наверное, чувствовал себя страшно одиноким, когда уходил от нее в ту ночь…