Литмир - Электронная Библиотека

– Похоже, что все заверения о моей безопасности всего лишь блеф. До сих пор меня берегли лишь для того, чтобы завтра граф Властимл проткнул меня клинком своей шпаги.

Заметив тень тревоги на лице Зория, он поспешил добавить:

– Впрочем, в этом бою шансы у нас равны.

За завтраком Снегов был чем‑то сильно озабочен и оттого рассеян. Он невпопад отвечал на вопросы Зория, чем привел оруженосца в сильное волнение. Зорий даже раньше времени покинул стол. Клим грустно посмотрел ему в спину. «Добрый друг, он так за меня переживает. Впрочем, у него есть для этого причина. Мне действительно претит то, что бой должен длиться чуть ли не до смерти одного из соперников. Роль мясника не для меня». Эта мысль не покидала его все то время, пока он шел в сопровождении свиты в сторону фехтовального зала. В начале коридора, который заканчивался дверью в зал, свита оставила Снегова. Клим огляделся по сторонам: не видно ли где‑нибудь Зория? Так и не найдя глазами оруженосца печально вздохнул. «Видно парень так переживает что даже не нашел в себе сил проводить меня на поединок». Снегов со шпагой в руке в одиночестве прошел по коридору открыл дверь и вошел в зал. То, что он там увидел, заставило вылететь из его головы все мысли разом. Посреди зала на полу лежал Зорий. Возле его руки лежала шпага. Рядом на коленях стоял граф Властмил. При виде Снегова он поднялся с колен и отошел в сторону. Снегов подбежал к другу и теперь уже он встал перед его телом на колени. Зорий лежал на спине. Его глаза были безжизненно устремлены в потолок. Точно между глаз оруженосца зияла колотая рана. Крови почти не было. Лишь небольшое пятно расплылось по лбу. Клим положил пальцы на сонную артерию. Пульса не было. Зорий был мертв. Снегов поднял голову и посмотрел на убийцу. Он не о чем не спрашивал, он просто смотрел. Властмил заговорил сам:

– Он ворвался в зал с обнаженной шпагой в руке и сразу напал на меня. Я вынужден был защищаться. Я пробовал уговорить его прекратить атаку, но он не слушал. Я не хотел его убивать, но он наседал очень яростно. И вот…

Граф Властмил замолчал. Снегов не сказал ни слова. Внешне он был очень спокоен. Кипело только его нутро. Клим не был ни зол, ни взбешен. Он был полон ледяной ненависти. Ненависти к Зорию: зачем он полез в эту драку? Ненависти к себе: почему он так увлекся собственными переживаниями и не оценил переживаний друга? И, наконец, он в эту минуту впервые за все время люто возненавидел Властмила: ведь именно из‑за его прихоти или, вернее, похоти погиб Зорий. «Вы ждете смертельного поединка? Вы его получите! Вот только…». Снегов положил свою шпагу рядом со шпагой Зория. Поднял тело друга и на руках отнес его к стене. Положил на пол со всей осторожностью, словно боялся причинить мертвому телу боль. Прикрыл веки друга. «Все. Теперь Властмил!». Снегов вернулся на середину зала и поднял с пола обе шпаги. Он посмотрел прямо в глаза Властмила и с мрачным удовлетворением увидел в них тревогу. «Опасаешься, что я буду драться двумя клинками? Правильно опасаешься. Запустив «веер» я бы тебя быстро доканал. Жаль правила поединка этого не позволяют». Снегов отбросил свою шпагу назад к двери, оставив в руке шпагу Зория. «Я сделаю это твоим оружием, друг!». А затем он бросился в атаку. Теперь он уже не считал для себя зазорным быть «мясником». Поэтому он с непонятным для «прежнего» Снегова удовольствием наблюдал за тем, как краснеет от крови белая рубаха, надетая на тело Властмила. При этом он совсем не обращал внимания на то, что его собственная рубаха тоже пропиталась кровью. Такая сумасшедшая рубка не могла продолжаться долго. Неожиданно для себя Клим почувствовал укол в сердце. Он прекратил бой, недоуменно опустил голову, глядя, как из его груди выходит клинок. Сознание зафиксировало как «беситься» Обруч на его голове, но это уже не имело значения. Снегов поднял голову. Его останавливающийся взгляд зафиксировал графа Властима, который салютовал ему окровавленной шпагой. Клинок Зория выпал из его руки. Он уже не почувствовал как падает на пол. Волна забвения накрыла его раньше.

Ночь в раю.

Сознание вернулось к нему сразу и полностью. Однако глаз Снегов открывать не спешил. Сначала надо было разобраться в своих ощущениях. Как он себя чувствует? Отлично! Ничего не болит, ничего не беспокоит… Что он видит? Ничего он не видит – глаза у него закрыты. Ладно… Тогда что он слышит? Пенье птиц, журчание ручья, шелест листвы… Что он осязает? Что‑то мягкое шелковистое под спиной. Прикосновение ветерка к лицу… Что он обоняет? Целый букет лесных ароматов… Что он помнит? Укол в сердце. Шпагу в руке графа Властмила обагренную кровью – его, Снегова, кровью… И что из этого следует – то, что он в раю? Ерунда какая‑то… Снегов положил ладонь на грудь. «Ишь ты, бьется». Сердце у него бьется! Значит, он жив? А укол в сердце? А кровь на шпаге Властмила? Стоп. Это что же, снова да ладом? Нет, так не пойдет. Пора открывать глаза… «Ну, открыл, и чего добился? Солнышко светит, птички поют, лежу на траве, рядом ручей, над головой ветви дерева». Выходит все‑таки это рай? «Тьфу ты, далось оно тебе это слово «рай». Сердце бьется – значит жив. С остальным – разберемся!».

Клим решительно поднялся с травы. «Опять сплошная пастораль. Где‑то я уже что‑то подробное недавно видел. Где – не помню. Хватит гадать. Вон внизу домик. Пойду, пообщаюсь с хозяевами». Снегов спустился с невысокого холма и направился к аккуратному домику. А вот и хозяева, точнее хозяйка. На крыльцо дома вышла молодая красивая женщина в простом крестьянском платье. «И давно ты последний раз видел крестьянку?» – съехидничал внутренний голос. – «Заткнись, когда надо тогда и видел». Женщина улыбнулась Климу и произнесла совершенно очаровательным голосом:

– Как себя чувствует Лорд‑носитель?

– Вы меня знаете? – удивился Клим и тут же поправился: – Простите, чувствую я себя прекрасно.

Женщина вновь улыбнулась: просто естественно и очень мило.

– Рада это слышать. И конечно я вас знаю. Меня зовут Зоря, принцесса Зоря.

– Вы принцесса? – вновь удивился Клим, и вновь ему пришлось извиняться: – Простите меня опять, просто я не ожидал увидеть принцессу в таком наряде.

– Я в нем так плохо выгляжу? – делано испугалась принцесса.

– Что вы, – поспешил успокоить ее Клим, – Выглядите вы великолепно и в этом наряде и, наверное, без него.

Сообразив, что сказал двусмысленность, Клим поспешил поправиться:

– Я имел в виду: в другом наряде.

– Да поняла я, что вы имели в виду, – рассмеялась Зоря. – Что‑то вы, милорд после того как вас ранил Властмил стали заговариваться.

– Так он меня не убил, а только ранил? – вновь поторопился с вопросом Клим. Сразу понял, что опять сказал что‑то не то и замолк.

Зоря сочувственно вздохнула.

– Давайте присядем на скамейку, и я вам все расскажу.

Они присели на веселенькую скамейку, которая стояла возле крыльца и Зоря начала посвящать Клима в те события, о которых он не знал:

– Когда Властмил и Зорий принесли вас сюда…

– Зорий?! – воскликнул пораженный Клим. – Но ведь он… – Снегов замолк на полуслове.

Однако Зоря прекрасно поняла, что он хотел сказать.

– Нет, он не убит и даже не ранен. Все это было сделано для того чтобы вы дрались по‑настоящему.

Это был удар. Снегов сидел, словно пораженный громом. Не успел обрадоваться, что друг жив как тут же снова его потерял. Зорий предатель… «Стоп! А может не предатель? Может…».

Клим решительно повернулся к Зоре.

– Принцесса, прошу вас, расскажите мне все!

– Хорошо. Теперь, когда вы прошли «Тропой испытаний», вы вправе узнать правду. Ваше появление в мире Пяти Лучей предопределил не выбор Светланы Райт, его предопределил выбор Оракула, одной из двух самых древних и самых почитаемых волшебных реликвий нашего мира.

И тут Клима озарило.

– А второй реликвией является Обруч у меня на голове?

50
{"b":"253797","o":1}