Не отступать! Ведь мы - не одни!
Император, нас храни!
Имперская Гвардия не ведает страха!
Имперская Гвардия не знает преград!
Стражи Империи - смерть или слава!
Только вперёд и ни шагу назад!
Сквозь ярость сражений в пекле войны -
Сквозь боль и адское пламя!
В мир ненависти и сожжённой земли
Мы гордо несем своё знамя!
Не отступать! Ведь мы - не одни!
Император, нас храни!
Имперская Гвардия не ведает страха!
Имперская Гвардия не знает преград!
Стражи Империи - смерть или слава!
Только вперёд и ни шагу назад!
Имперцы вперёд! Ни шагу назад!!!
Отзвучали последние аккорды.
- Хорошая песня, вашблагородие, - сказал подошедший Степанов. - А можете что-нибудь нашенское исполнить?
- Могу.
Вот только что? 'Любо'? Банально. Чёрного ворона? Не катит. Полюшко-поле? Тоже самое. Я улыбнулся. Есть одна подходящая для моего плана. Надо только немного перенастроить гитару для лучшего звучания. Готово. Спокойная мелодия потекла из-под пальцев. Она завораживала.
- Там за порогами, там воля цвіте,
Але характерник на Богит* іде.
Несе той козак свою душу туди
Де предки молилися ночі і дні.
Казаки прислушиваются.
Несе той козак свою душу туди
Де предки молилися ночі і дні.
Чому він іде й чому він несе
Душу свою і тіло своє,
Що він там побачить, що він там візьме
І що із собою на січ принесе.
Що він там побачить, що він там візьме
І що із собою на січ принесе.
Уже Дід-Славута, Дніпро наш гуде
То древній Перун до ріні зове.
Він кличе до полку де предки стоять
З прадавніх часів на онуків глядять
Слова песни явно затрагивали души людей. Степанов вообще перешёл в созерцательное состояние. Что он там видел? Прошлое? А может будущее?
Він кличе до полку де предки стоять
З прадавніх часів на онуків глядять
Там за порогами, там воля цвіте,
Але характерник на Богит* іде.
Несе той козак свою душу туди
Де предки молилися ночі і дні.
Несе той козак свою душу туди
Де предки молилися ночі і дні.
Старший урядник встрепенулся. Посмотрел на меня и слегка покачиваясь, направился в конец вагона. Подкинул я этими песнями людям пищу для размышлений, которая для некоторых станет новой головной болью. На данный момент таким человеком будет Антонов пытающийся разузнать обо мне всё что можно.
*в восьми километрах от станции Кын, 17:35*
Высунувшись из тамбура, я вижу сквозь пелену дождя идущий нам навстречу бронепоезд. До него ещё пара километров. Но это точно они. Интернациональный батальон, состоящий из бывших военнопленных численностью в четыреста штыков. Об этих обормотах стало известно, когда мы добрались до Илима. Там нас ждала Каллен с трофейным вооружением и инфой полученной от ныне убитых бойцов отряда железнодорожников направлявшихся на 'подмогу' утёкшим лысьвенцам. Правда потом их командиру был дан приказ из Перми усилить собой австро-германо-венгерскую братию под командой некого Ференца Мюниха и защищать станцию Илим. Не свезло. Точно так же тормознули на станции Унь. Тамошних бойцов вырезала Бирюза. Они проигнорировали пермских большевиков, не захотели никуда идти и укреплялись прямо на станции. Теперь у нас столько трофейного оружия, что можно вооружить роту. Гвардейцы были впечатлены. В конце концов трупы никто не убирал. Ведь на винтовках кое-где остались следы крови. У мужиков просто в голове не укладывалось, чтоб баба и столько убила нормальных крепких не спящих или ослабленных мужиков. Кто-то вспомнил легенды про амазонок. Так их и стали за глаза называть.
Время начинать смертельно опасный эксперимент. Глубокий вдох Ярик и вперёд. Выпрыгиваю из тамбура. Приземляюсь на насыпь. Из-под ног брызжет земля. Ускоряюсь. Вражеский бронепоезд стремительно приближается. Точнее я приближаюсь к нему. Помню, у меня много времени ушло, чтобы определить скоростной порог, за которым обычная одежда при движении начинает рваться об воздух. БЛЯДЬ! Капюшон водой оторвало! Забыл его отбросить на спину. А варп с ним, паровоз уже рядом. Хм. Я ведь в первый раз штурмую бронепоезд. В предыдущих войнах их просто не было. Снижаю скорость. Тамбур закрывает стальная дверь с бойницей. Прыжок. Сталь сминается как бумага. Остановка. Я внутри. Так, насколько мне известно, Кхорн получает свой кусок от любого вида битвы. А местного бога войны нет, что, в общем-то логично учитывая кто меня сюда занес. Он вряд ли потерпит конкурентов. На шум в тамбур выглянул человек в красной шапке.
- Хммм... - я задумчиво посмотрел на него.
Гул и хлопок, такой бывает, когда самолёт превосходит звуковой барьер. Хлопок одной ладонью ага. Красношапочник падает вниз развороченый сплошным мощным потоком воздуха. На мне ни капли крови. Не хотелось стирать балахон. Бывшие военнопленые открывают огонь. Но моя кожа вполне может игнорировать пули с такой низкой начальной скоростью. Рикошеты. Запах крови, сгоревшего пороха и смерти. Самое интересное сейчас происходит в варпе. Энергия от акта насилия свернулась. И тоненькой струйкой отправилась к моему богу. Я почувствовал это буквально каждой частью души. А теперь.....
- Кровь для Кровавого Бога! Черепа Трону из Черепов! - Ещё два быстрых убийства. Пули лохматят мой балахон, но мне всё равно. Наблюдаю как с этими словами. Энергия приобретает четкий и структурированный вид и отправляеться по тому же адресу... Хмм... А теперь.... Варп! Если я не прав то учитывая что я посвященный Кхорна это может как минимум выжечь мне мозги.... Но кого вместо себя? Девчонками рисковать не стану. Мелкий... в мелком всё и дело. Интернационалисты, видя, что пули не приносят вреда в панике отступают в конец вагона. - Во славу Перуна! - Догоняю. И взмахом ладони отрезаю ещё одному красношапочнику голову. - Во славу Перуна! - И я втянул голову в плечи ожидая.... Но вместо этого выделившаяся энергия приняла чуть другую форму.... но отправилась ПО ТОМУ ЖЕ АДРЕСУ! - Хаа...- облегчение от этого открытия буквально физически сняло гору с моих плеч. И в самом деле куда ещё могла деваться подобная Энергия. Только к Богу войны. А там... Хоть тапком назови энергия дойдёт до адресата. То есть безболезненно можно включить в программу подготовки языческие атрибуты оставляя знание истинного имени Бога Избранным.
Залитый кровью пол дёрнулся. Похоже машинист решил остановить бронепоезд. А враги бросив обстреливать меня в темпе покидают вагон. Эй, я вас не отпускал. Рывок. Крики ужаса, брызги крови. Каждый мой удар несёт смерть. Скучно. Почему-то стыдно. У противника никаких шансов. Это не бой. Это казнь. С хрустом сломалась винтовка штыком которой меня попытались уколоть в горлом. Владельца винтовки обломок штыка вошедший в глазницу прибил к стенке. Энергия течёт ручьём.
Чисто, то есть грязно. Кровь хлюпает под ногами. Долго придётся отмывать пол и стены. Нескольким мюниховцам удалось покинуть вагон, но далеко уйти им не суждено. Выглянув из тамбура вытаскиваю 'кольт' и расстреливаю обойму по убегающим. Шестерых насмерть. Седьмого лишь ранило. Вставляю в пистолет заряженный магазин и возвращаю оружие в кобуру. Следующий вагон ждёт. Пулемётно-пушечный. Запрыгиваю на крышу. Люк внутрь. Приоткрытый. Жаль я в него не пролезу без повреждений. А повреждать жаль. Люк с лязгом закрывается изнутри. Пулемётная башенка начала разворачиваться в мою сторону. Экипаж среагировал как надо. Наклонившись, выдираю люк.
