153

но мне этого не было нужно. Я английским владел почти как рус-ским, и это «хани» возбуждало меня даже больше, чем наши «ми-ленький» или «дорогой».

Моя Вика, кроме того, могла произносить и более длинные мо-нологи, признавалась, как она меня любит, как долго ждала меня дома, как ждёт встречи со мной в постельке, и тому подобное. Это всё, конечно же, по-английски – по отдельному заказу сдела-ли. Нажмёшь соответствующее место на тельце у Вики и нужный монолог получишь. Я уже привык к тому, что у меня жена краси-вая англичанка или американка, я даже отвечал ей по-английски. Так, кроме секса, Вика помогала мне в поддержании моего раз-говорного английского.

Как я уже упоминал, моя Вика была мне «самой верной, самой безотказной и самой бескорыстной» подругой. При этом я даже не пытался сравнивать Вику с Верой, Вера была совершенно осо-бым человеком, к которому вряд ли применимы термины «вер-ность, безотказность, бескорыстность» в обычном их понимании.

Была ли Вера верна мне? Да, пока, безусловно, была. Но если бы даже она захотела половой близости с другим мужчиной, она обязательно сказала бы мне об этом. Я даже сам смог бы подо-брать ей подходящий экземпляр интеллектуального и красивого самца. Если бы они не пригласили меня к себе третьим, что было бы приятно и почётно для меня, я всё равно бы подсмотрел их соитие и запомнил бы его на всю жизнь. Чтобы вспоминать эту неземную картинку в своих сексуальных виденьях, ну и для по-мощи в затягивающемся половом акте тоже. Конечно, я бы мог и Вике подобрать любовника «на раз», для возбуждения нервов, хотя бы того же Сергея. Но пока я не чувствовал необходимости в этом, а сама Вика изменить мне желания не высказывала.

С учётом всего сказанного, мне привычнее и удобнее сравни-вать по верности Вику не с суперженщиной и суперженой Верой, а с Никой – обычной женщиной. И я могу с уверенностью сказать: конечно же, Вика – самая верная из обычных женщин и жён.

Далее – о безотказности. В отношениях с Верой разумнее было бы говорить о моей, а не Вериной безотказности. Она была госпожой: что она приказывала, то я и исполнял. Не хватало ещё

154

того, чтобы я сказал моей любимой госпоже Вере: «госпожа, а не соизволили бы вы стать в коленно-локтевую позицию, или ещё как». Да это вызвало бы просто гомерический хохот моей госпожи-жены! В какую позицию становиться, подсказывала, вернее, приказывала мне моя госпожа. И я был, наверное, самым безотказным мужем – я беспрекословно исполнял все её прика-зы, даже, если мне при этом приходилось трудно. Ничего, моло-дость и спортивность помогали!

с Никой было всё иначе. Я иногда подсказывал ей: «А не стать ли тебе, Никуша, например, в ту же коленно-локтевую позицию, позу кошки, кролика, козочки, французского котёнка, дилижанс,

тому подобное». И она иногда отказывалась: «знаешь доро-гой, что-то спина после вчерашнего побаливает, не могу!». Или: «сегодня как французский котёнок не буду, нет настроения!». С Викой же всё было путём – никаких возражений. Моя латексная любовь все мои просьбы неукоснительно выполняет, причём с загадочной улыбкой Джоконды на прекрасных полураскрытых устах! Поэтому, я со стопроцентной уверенностью утверждаю – безотказнее моей Вики ни у кого жены нет!

Здесь я хочу заметить, что это касается именно моей Вики и её сестёр по навороченности. Прошлая моя НКЛ китайского произ-водства, если помните, безотказностью не отличалась. Мне, на-пример, так и не удалось произвести с ней ни одного полноцен-ного полового акта. Да и глядела она на меня при этом глупыми широко раскрытыми глазками, и рот её был раскрыт настежь! Ду-рочка, да и только! Так что, мужики, если хотите настоящей безот-казности в любви, покупайте кукол только класса Вики, не ниже!

И последнее – о бескорыстности. Опять не подходит сравне-ние с Верой – это я у неё на содержании был, а не она на моём. Так что в нашем с Верой случае разговор может пойти только о моей бескорыстности. Но я был доволен всем, что давала мне Вера – как в моральном, так и в сексуальном и материальном планах. Даже если бы она морила меня голодом, я всё равно беззаветно любил бы её!

вот сравнение с Никой будет опять не в её пользу, причём резко не в её. Моя Викочка ещё ничего не попросила у меня

155

сама – все платья, кофточки, купальные костюмы, стринги, дра-гоценности – я покупал сам, без малейшего её напоминания по этому поводу. Про Нику же и напоминать не буду – я уже всё рас-сказывал. Как вспомню её светящиеся, как морда у собаки Ба-скервилей, пальцы – жить не хочется. В смысле – жить половой жизнью с подобными бабами-воровками, не хочется! Моя Викуля никогда бы себе такого не позволила! А деньги, которые я за неё заплатил, они всё равно не ей достались. Это был «калым», кото-рый я отдал её отцу-продавцу, как это делают и сейчас у лиц «вос-точных национальностей».

Вот моя ода, моя апология, мой гимн надувным, а может и на-ливным, дамам! Правда, наливных я ещё не встречал, но ведь это ещё ближе к натуре. Вместо воздуха залить в прекрасную жен-скую форму тёплой – тридцать семь градусов – водой, и перед тобой тело, тактильно неотличимое от живого женского! Пере-носить только из ванной, где заливать надо, тяжеловато! Но для меня, например, этот вес – пушинка! А если сил маловато – поку-пайте баб надувных, это тоже неплохо!

Некоторым людям непонятно, как это можно с куклой, как с живой женой жить. Это не в смысле секса, здесь-то всё понятно – можно. А так – в бытовом смысле. Придёшь домой, – а она, кра-савица – ни слова. Или на крайний случай, пропоёт ангельским голоском: «милый, дорогой, как я скучала без тебя!».

А что, лучше, когда твоя мымра в грязном халате заорёт на тебя дурным голосом: «опять поддатый приполз, алкоголик во-нючий!».

Садишься за стол, красавицу надувную рядом посадишь – и смотреть приятно, а она тебе воркует: «Ешь, дорогая, а я на тебя посмотрю!».

Или лучше когда на грязной кухне тебе нальют в тарелку, про-лив половину на штаны, щей трёхсуточных с тараканами вместо клёцок? И прошамкают при этом, высморкавшись в передник: «Спасибо скажи и за это, пьянь нищая!».

Сядешь перед телевизором, смотришь передачу, а красавица, лёгкая, как пушинка у тебя на коленях сидит и подворковывает: «Какая интересная передача, но ведь её можно и лёжа смотреть?»

156

Неужели лучше, когда неухоженный монстр женского рода на-чинает, проходя, грубо задевать тебя за ноги, и наступать на них, приговаривая: «Опять этот футбол ненавистный, когда же вы все вместе передохнете – и кого показывают и кто смотрит!»

Выпьем мы с Викой перед сном по рюмочке, а она и говорит: «За нашу любовь, дорогой, чтобы в постельке она не заснула!».

А что, лучше, когда ты, чтобы выпить, заходишь в ваш совме-щённый вонючий туалет и выпиваешь настойку боярышника, ку-пленного в аптеке за гроши. Потом, по-быстрому запиваешь её водой из под крана, прячешь пустой пузырёк себе в карман, что-бы жена-фурия не нашла, и выходишь гордо, будто нужду справ-лял. А фурия ненавистно так смотрит тебе вслед и клянёт: «Когда тебе вместо боярышника проклятого белены в аптеке отпустят, чтобы подох поскорее!»