– Если готовая ваза вам все-таки понравится, я сделаю копию для стола в вашей приемной. За деньги.

– Я не жду скидку по дружбе.

– Прекрасно, ведь я даже не знакома с вами. – Ее темные глаза сверкнули. – Но вы, видимо, знаете меня. Что привело вас сюда?

Эйден использовал молчание в залах заседаний. Скорость, с которой оппонент кидался заполнять повисшую тишину, многое говорила о нем. Но сейчас пауза затягивалась на десятки секунд, миниатюрная женщина медленно выжидала в мерцающем ореоле безмятежности.

Ну, черт возьми… И Эйден, вопреки приему, заговорил первым:

– Вы следили за нами в кафе.

Таш осторожно вздохнула и пожала плечами.

– Двое таких красивых мужчин, уверена, я не единственная, кто на вас смотрел.

Небрежность, с которой она это сказала, навела его на мысль о двусмысленности комплимента.

– Вы встречались с моим отцом на прошлой неделе.

Опять осторожный вздох.

– Через дорогу от вашего офиса. Вряд ли это тайна. Ваш отец знает, что за ним следят?

– Я просто проходил мимо.

Лжец!

– Значит, ему известно, что следят за мной?

Эйден моргнул. Эта женщина напрасно тратит время в художественной студии. Ей бы делать карьеру в одном из филиалов МурКо. Впервые у него возникло подозрение, что интерес его отца к симпатичной блондинке, возможно, связан не с пухлыми губами и невинными глазами. У Наташи Синклер есть мозги, и она умеет ими пользоваться.

– Поужинайте со мной.

В ответ обидный смех.

– Нет.

– Тогда научите меня выдувать стекло.

Потрясенный взгляд. Очевидно, он попросил у нее нечто сугубо личное.

– Ни за что.

– Сделайте несколько обычных предметов для офиса нашей компании.

Это работа, она профессиональный художник и не может отказать. Он надеется. В ее глазах застыл вопрос.

– Должна ли я буду приезжать в ваш офис?

Рискованно, конечно, подпускать ее так близко к отцу, но он будет там, чтобы вовремя вмешаться. Более того, это позволит держаться к ней ближе. Победить ее, как и иных врагов. Собрать больше информации о том, что происходит между ней и отцом.

– Для консультации, дизайна и монтажа.

Таш заколебалась, прищурилась. Гамма эмоций отразилась на ее лице.

– А вы там будете?

О, это просто невежливо.

– Естественно. Я комиссионер.

– Когда вы хотите, чтобы я приехала?

Эйден мысленно прокрутил все встречи отца, о которых знал, выбрал самый неудобный день. Отец будет мотаться по городу. И он назвал дату и время. Нет ничего плохого в подтасовке в свою пользу. Он зарабатывает этим себе на жизнь. Найти возможность, извлечь пользу, обратить в преимущество. Таш потянулась за очками.

– Ладно. Увидимся позже.

Не дожидаясь ответа, нажала башмаком со стальным носом на педаль и повернулась к паяльной лампе на подставке, в которой вспыхнула сине-пламенная жизнь. Эйден позволил себе выказать удивление, поскольку она больше на него не смотрела. Никогда прежде его не исключали столь эффектно из собственного разговора. Твердо, но определенно не грубо. Все-таки он кое-чего добился. Все, что происходило между Наташей Синклер и его отцом, тщательно выставлено напоказ, и он вбил клин. Лучше и быть не может.

Если бы не его всепоглощающее эго, Таш расцеловала бы Эйдена Мура. Он дал ей прекрасный повод приблизиться к любви ее матери. Каждый парень, с которым она когда-либо встречалась, для начала покупал у нее что-нибудь или интересовался ее работами. Таш потеряла интерес к продажам такого рода, мужчинам такого рода. Не важно, насколько это прибыльно. Она знала по опыту: мужчины с харизмой и социальным статусом Эйдена Мура не планируют связать жизнь с такими женщинами, как она. Из таких женщин получаются потрясающие любовницы или очаровательное сопровождение на скучные обеды и прочие мероприятия. Не то чтобы это ее задевало. Вражда их семей только добавила бы антагонизма, который он испытывает к ней.

Натаниэль призывал выбросить из головы семейные разногласия.

Таш взбежала вверх по ступеньками железнодорожного моста и пошла по направлению к офисному зданию компании Муров со своим портфолио под мышкой. Волнение перед новым заказом зашкаливало, кроме того, беспокоила встреча с Натаниэлем. Он отложил важную встречу, когда узнал, что она придет. Они часами болтали о ее матери, о своих семьях. Натаниэль Мур не сожалел о своем выборе, однако хотел избавиться от призраков прошлого.

– Наташа, добро пожаловать.

Вкрадчивый голос донесся до нее из такси, припаркованного у обочины тротуара перед входом. Эйден наклонился расплатиться с водителем, развернулся и проводил ее в здание, нежно придерживая рукой за спину. Таш упорно его игнорировала.

Она слишком нервничала, чтобы оценить высокий современный светлый, со стеклянным фасадом вестибюль. Крошечные пылинки танцевали в лучах света. Идеальные условия для работы со стеклом.

– Вам еще нужно зарегистрироваться. – Эйден направил ее на ресепшен.

После этого охранник надел на нее беджик с именем и улыбнулся:

– Благодарю вас, мисс Синклер. Я дам знать мистеру Муру, что вы идете наверх.

Глубокий голос рядом с ней произнес:

– Он знает.

– Простите, мистер Мур, я имел в виду старшего мистера Мура. Он ожидает прибытия мисс Синклер.

Мужчина позади нее заметно напрягся. Ничего не поделаешь. Натаниэль имеет право общаться, с кем пожелает. Нравится это сыну или нет. Эйден сильно сжал челюсти, нахмурил брови, украдкой бросая взгляды на ее отражение в зеркальных стеновых панелях лифта. Таш делала все возможное, чтобы оставаться веселой и беззаботной, хотя была уверена, что это еще сильнее бесит его. Как только он попытался заговорить, лифт остановился, двери разъехались с жизнерадостным звоном.

Спасена звоном. В буквальном смысле. Таш шагнула вперед и подставила щеку Натаниэлю.

– Наташа, так замечательно, что вы здесь. Неожиданное удовольствие. – Он устремил взгляд на каменное лицо сына.

– Не знал, что вы знакомы.

– Я мог бы сказать то же самое, отец.

Тот проигнорировал его слова.

– Полагаю, вы здесь для того, чтобы создать чудеса для нашего вестибюля? С нетерпением жду ваших предложений по дизайну.

– А я жду совместной работы с вами. – Простая вежливость требовала добавить «обоими». – Начнем?

Они свернули в длинный холл.

– Как твоя встреча с Лархилсами? – бросил Эйден отцу.

– Откладывается.

– А-а-а.

Таш заметила, как старший Мур положил руку на плечо сына.

– Поворот фортуны. Я бы не смог оценить визит Наташи.

Эйден почтительно придержал дверь в зал заседаний.

– Откуда вы знаете друг друга?

– Я знал ее мать.

Я любил ее мать. Таш уловила тайный смысл слов. Эйден сощурился.

– До недавнего времени я ничего не знал о ее потрясающем таланте художника, – продолжал Натаниэль. – Давай посмотрим, что она сможет сделать для нашего запущенного вестибюля.

Таш практически осязала разочарование и растерянность Эйдена, и частичка ее прониклась к нему жалостью. Если бы он не выслеживал ее так хищно, не пытался так настойчиво пригласить куда-нибудь. Какова вероятность того, что он вышвырнет ее на улицу, узнав, что она из семейства Портер. Независимо от заказа. Таш впервые ощутила чувство вины за то, что врывается в идеально гармоничную жизнь со своим мешком тайн. Какая жалость, что она не собирается брать с Натаниэля деньги за этот заказ! Это будет подарком от матери мужчине, которого она любила.

– Освещение вашего вестибюля идеально подходит для стекла, – начала она, обращаясь к Натаниэлю. – Хорошо сориентировано на зимний свет и удачно высоко расположено для каскадных композиций.

Эйден приподнял левую бровь.

– Мы как-то очень быстро перешли от пары ваз к чему-то существенному.

Таш посмотрела на него:

– Пространство определяет изделие.

– Я-то думал, изделие определяю я, – сказал он, – будучи заказчиком.