– Да… – рассеянно ответил Найджел, поскольку думал о Хелен, которая не появилась в первом акте. – Кажется, Хелен Хаскелл задействована в начале второго акта? – добавил он.

– Хелен? Да, и в самом деле, дорогой вы мой! Может быть, она сейчас в Зеленой комнате.

Найджел был немного озадачен этим «дорогим». Он еще не привык к театральной манере через слово расточать подобные ничего не значащие ласковые обращения.

Они вошли в Зеленую комнату. Туда уже набилось порядочно народу, и Джейн некоторое время искала для него кофе. Выдав ему чашку, она неожиданно исчезла, предоставив Найджела самому себе.

Его самолюбие было несколько задето тем, что никто его не замечал. Тут он увидел Хелен, склонившуюся в одиночестве над экземпляром «Метромании», и решил подойти к ней. Он сел рядом и сказал не без некоторой дрожи:

– Привет.

– Привет, – ответила она, одарив его очаровательной улыбкой.

– Надеюсь, я не мешаю вам учить роль, – продолжил он некстати, немного приободрившись.

Она рассмеялась:

– Господи, что вы! Не в этот же день недели[36]. – Она бросила книгу на соседний стул. – Ну, расскажите же мне о себе. Я слышала, вы были на фронте. Это, наверное, ужасно.

«Черт возьми эту женщину! – подумал Найджел. – С ней я чувствую себя ребенком. А я наверняка выгляжу ужасно. – Он машинально поднял руку, чтобы пригладить волосы. – Хотел бы я, чтоб она не была такой привлекательной… или нет?»

– Я Найджел Блейк, – произнес он более или менее спокойно.

– Ах да, конечно! Роберт рассказывал мне о вас – и Джервейс.

На лице Найджела появилось выражение серьезной тревоги.

– Я не знал, что вы знакомы с Феном, – сказал он. – В любом случае не придавайте значения его рассказам обо мне. Он просто говорит первое, что приходит в голову.

– Ну вот, какая жалость! Он довольно хорошо о вас отзывался. – Она немного наклонила голову набок. – В любом случае я смогу судить сама, когда узнаю вас получше.

Найджел обрадовался до смешного.

– Вы не хотели бы пойти со мной на ленч? – спросил он.

– Я бы с радостью, но, думаю, мы закончим не раньше половины второго, а ведь это ужасно поздно, да?

– Тогда пообедаем.

– Мы ведь начинаем в семь сорок пять, а мне еще надо вернуться заранее, чтобы переодеться и накраситься. Придется очень торопиться. Чай? – добавила она с надеждой.

Оба рассмеялись.

– Ужин, – твердо сказал Найджел. – После представления. Чай – это слишком скучная трапеза. Может быть, я смогу убедить отель накрыть нам в моей гостиной.

– Ну, и предложения же у вас!

– Ну, не важно где. Я зайду за вами после представления. Во сколько?

– Около половины одиннадцатого.

– Прекрасно.

Вошел Роберт, коротко кивнул Найджелу и заговорил с Хелен о ее роли. Так что Найджел отошел, осторожно держа чашку с кофе в левой руке. У окна стояли Дональд, Изольда и Джин Уайтлегг, и атмосфера в компании казалась отнюдь не дружелюбной. С неопределенным намерением остудить страсти, Найджел присоединился к ним.

– Привет, Найджел, – протянула Изольда, увидев, что он подходит. – Ну, как, насладились шедевром?

– Мне понравилось, – сказал он.

– Как любопытно. И нашей крошке Джин тоже нравится. – Джин начала что-то говорить, но Изольда ее перебила: – Эта вещь, конечно, ужасно поверхностна, и никаких возможностей для настоящей игры. Но, без сомнения, имя нашей дорогой Рэйчел заставит всех слететься, как мух на мед.

В уме Найджел внес себя в список тех, кто не любит Изольду Хаскелл – и без того слишком длинный.

К собственному изумлению, он обнаружил, что поучительно замечает:

– Комедия и должна быть поверхностной. И техника комедийной игры, даже если она отличается от игры в серьезной пьесе, не менее сложна.

– Ну, надо же, Найджел! – произнесла с преувеличенным удивлением Изольда. – Какой вы умный! А мы все думали, что вы ничего не знаете о театре!

Он покраснел.

– Я очень мало знаю о театре, но достаточно насмотрелся на актеров и актрис, и меня раздражает их претензия на то, что они единственные хоть что-то в нем понимают.

Изольда, почувствовав, что возможности наговорить гадостей по этому поводу исчерпаны, переменила тему:

– Вижу, вы представились моей сестре. Вам не кажется, что она привлекательна?

– Я считаю ее очень привлекательной.

– Как и Ричард, – заметила Изольда. – Мне кажется, у них все серьезно, а вы как думаете?

У Найджела заныло сердце. Он знал, что Изольда хочет насолить, но должны же для ее слов быть какие-то основания… Он ответил настолько равнодушно, насколько мог:

– Они нравятся друг другу?

– А как же! Я думала, все уже поняли… Ну, вы-то здесь недолго, так что откуда вам знать. В любом случае вас это наверняка совершенно не волнует.

Найджел чуть было не ответил: «Так и есть», – но вовремя осекся. Ничто не мешало Изольде передать его слова Хелен при первом же удобном случае. Ребяческое интриганство и лицемерие! Но игра Изольды была такого рода, что в нее втягивались, хотя бы на время, все окружающие. Он сказал:

– Напротив. Как уже говорил, я нахожу вашу сестру очень привлекательной.

Он с облегчением услышал за спиной спокойный, разумный голос. Это была Рэйчел.

– Привет, Найджел. Ну и как вам этот бардак вместо репетиции? Глупый вопрос, – добавила она с улыбкой, прежде чем он успел ответить. – Вам, наверное, уже все его задавали, и вы устали отвечать.

– Я уже привык отвечать: «Мне все очень нравится» и наблюдать вежливое недоверие на лицах людей.

– Ничего, к концу недели будет веселее. – Она взяла его под руку и отвела подальше от остальных. – Думаю, вам не очень симпатична Изольда.

– Честно говоря, нет. А вам?

– Препакостное создание.

Они засмеялись, и разговор перешел на другие темы. Вдруг раздался голос Роберта:

– Джейн, дорогая, будь добра, сходи в «Астон» и приведи мужчин. Пора начинать второй акт.

Изольда потянулась и зевнула.

– Слава богу, я уже свободна. Мне предстоит приятная неделя почти ничего-не-делания, – сказала она.

– Изольда, – поспешно вмешалась Джин Уайтлегг. – Я хочу поговорить с тобой о Дональде.

– Да? – усмехнулась Изольда. – И о чем же тут говорить, хотелось бы знать? Дональд, дорогой, тебе лучше уйти. Тебя одолеет тщеславие, если будешь слушать, как две женщины за тебя дерутся.

– Ну, ради бога, Джин, – пробормотал Дональд.

– Почему ты не оставишь его в покое? – взорвалась вдруг Джин. – Ты знаешь, он тебя интересует, только когда вокруг нет никого в штанах, с кем бы пошляться. У тебя теперь есть твой драгоценный Роберт, перестань морочить ему голову и оставь в покое. Слышишь, оставь его в покое! Ты не любишь его и никогда не любила. Да тебе вообще ничего не дорого, кроме собственного тщеславия и гордыни!

– Джин, дорогая, не надо, – смутился Дональд.

Она повернулась к нему в ярости и закричала:

– Да не будь ты таким бесхребетником! Ты что, не понимаешь, что это ради твоего же блага – твоего блага, чтоб тебя!

– Да что ты, Джин, дорогая, – мягко проговорила Изольда. – Естественно, ты ревнуешь! Можешь не сомневаться, такой симпатичной умной девушке, как ты, нечего беспокоиться о соперницах. Ведь тебе стоит только поманить пальцем, и Дональд сделает все, что ты скажешь…

Лицо Джин исказилось.

– Ненавижу! – прорыдала она. – Ненавижу тебя, ты, проклятая, мерзкая… – Она осеклась и расплакалась, не сдержавшись.

Рэйчел подошла и крепко взяла ее за руку.

– Джин, – твердо сказала она, – помнишь, мне для первого акта требовалась большая современная картина? Мне только что пришло в голову, что одна вещь из магазинчика на Терл-стрит[37] прекрасно подойдет – репродукция Уиндема Льюиса[38]. По-моему, сейчас самое время сходить за ней.