Кромешная темнота обступила их. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Роберта протянула руку за спину, чтобы выяснить, что так давит ей в позвоночник. Там обнаружилось несколько деревянных ящиков, поставленных один на другой. Она была зажата между ними и Юджином. Она подавила стон, услышав звук поворачиваемого в замке ключа.

Волей обстоятельств она оказалась прижатой к Юджину самым интимным образом. Но в чулане больше не было места. Ее сердце стучало так громко, что ей казалось — этот стук должен быть слышен за милю отсюда.

Роберта находилась в этом тесном чуланчике не больше нескольких минут, а уже чувствовала страшную духоту. Ей стало трудно дышать. Капли пота выступили у нее на верхней губе. Она попыталась расслабиться, потом задержала дыхание, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Но близость Юджина лишила ее всякой способности соображать.

Теснота чулана начинала действовать и на него. Он дрожал от напряжения, пытаясь не очень давить своим телом на Роберту. Запах ее кожи кружил ему голову, а прикосновение ее твердых сосков возбудило его так, что он был готов забыть обо всем на свете. Даже звук посторонних голосов не уменьшил напряжения в нижней части его тела. Он сжал зубы, чтобы не застонать.

В комнате включили свет, который просочился в чулан сквозь щель между дверью и полом. Раздавшийся совсем близко хриплый мужской голос чуть не заставил Роберту подпрыгнуть.

— Ну, если ты меня вытащил от бабы из-за пустяка… — резко произнес мужчина.

— Не беспокойся, это стоит того, — послышался ответ.

— Мне нужно открыть сейф.

— Открывай! Если поторопишься, мы оба здесь не задержимся.

Роберта не осознавала, что мертвой хваткой вцепилась в плечи Юджина, пока он не пошевелился. Она ослабила хватку и снова затаила дыхание, почувствовав, как напряжено его тело. И хотя она была испугана, интимность ситуации и его очевидное возбуждение не могли оставить ее равнодушной.

Они услышали скрип стула, отодвигаемого от стола. Роберта представила, как оттаскивают в сторону коврик. Слава богу, что они с Юджином не успели заняться этим сейфом.

— Ладно, — пробормотал хрипатый. — Давай сюда. — Наступила пауза. — Пятьдесят штук. Мелочь.

— Для тебя, может, и мелочь, но у меня они прожгли дыру в кармане. Не хотел бы, чтобы моя старушка обнаружила их. Между прочим, когда я могу поговорить с шефом?

— Шеф залег. Пока мы больше не будем отгружать товар.

— А как насчет того, что я тебе дал?

— Он, возможно, использует это на карманные расходы.

— Сейчас оприходую это, и можешь идти.

Скрипнул стул — похоже, мужчина с хриплым голосом встал.

— Эй, ты не собираешься убрать тетрадку обратно в сейф?

— He-а, я уже запер его, — ответил хрипатый.

Минутой позже их шаги затихли. Раздался звук запираемой двери.

Роберта с облегчением вздохнула и стала ждать, что будет делать Юджин. И вдруг поняла, что не хочет выходить отсюда. Ее не оставляло волнение, возникшее в тот момент, когда она ощутила затвердевшую плоть Юджина около своего желудка. Все ее тело, тесно прижатое к нему, горело от страстного желания узнать больше.

Она не знала почему — может быть, из-за смертельной опасности, или из-за темноты, или от сознания того, что, выйдя из этой комнаты, они снова будут только деловыми партнерами, — но сейчас, пусть ненадолго, ей хотелось отбросить всякую рассудительность. Она хотела отдаться чувствам, которые не имели ничего общего с логикой.

Повинуясь импульсу, Роберта нежно провела руками по его плечам и прижалась к нему еще ближе. Только один раз, подумала она.

— Бетти… — Ее имя слетело с его губ так нежно, будто прикосновение шелка. — Я… я не могу двинуться, — простонал Юджин. Его руки зарылись в ее волосах, и он приник к ее губам. Их дыхание смешалось. Его язык проник в ее бархатный влажный рот. Сначала медленно — атаковал и отступил, снова атаковал и снова отступил. Его движения воспроизводили древнейший ритуал любви мужчины и женщины.

Роберта коротко простонала и еще теснее прижалась к нему.

Сильные руки обхватили ее талию, он приподнял ее с пола, а затем медленно опустил на ящики. Его пальцы скользнули по ее ногам, приподняли их. Он прижал ее к себе так, что она как бы оседлала его. Она с готовностью раздвинула бедра, позволяя ему удобно устроиться между ними.

— Бетти, радость моя, — прошептал Юджин прямо в ее рот. — Ты должна остановить меня… потому что… я сам не могу. — Он еще сильнее прижал ее к себе.

Остановить его? Он что, сошел с ума? Неужели он не чувствует, как она хочет его? Никогда еще она не испытывала ничего подобного к мужчине.

Его руки проникли под ее свитер и рубашку, ладони скользнули вдоль спины. Роберта наслаждалась его прикосновениями. Одна рука продолжала гладить ее спину, а другая переместилась на грудь и сжала ее. На ней не было бюстгальтера. Он резко вдохнул и снова впился в ее рот.

— Боже, как я хочу тебя! — прошептал он с отчаянием. — Хочу смертельно. — Он мучительно выдохнул и прижался к ее лбу. — А здесь немного тесновато.

Роберта прижалась к нему еще ближе. Но постепенно его слова дошли до ее сознания, и она оторвалась от него, глубоко дыша. Боже мой, что она делает? Она же практически умоляет, чтобы он взял ее. Она закрыла глаза, испытывая страшную неловкость. И почувствовала себя несчастной, так как поняла: ничто не остановило бы ее, если бы они оказались в более подходящем месте.

— Ты прав, — проговорила она с усилием. — Они могут вернуться. Нам лучше идти.

Колени ее дрожали, когда Юджин помог ей спуститься с ящиков. Губы слегка опухли от поцелуев. Неловкими движениями она заправила рубашку в джинсы. Благодарение Небу, что в темноте не видно ее лица.

В напряженном молчании они вышли из чулана. Она не хотела смотреть на него, но это было слишком трудно.

Юджин протянул к ней руку.

— Бетти, — прошептал он. — Мне не следовало этого делать. Я…

Она оборвала его.

— Нам лучше поспешить. — Призвав на помощь все свое самообладание, Роберта с непроницаемым лицом прошла к столу. Юджин шел за ней.

— Куда этот тип засунул тетрадь? — спросила она.

— Должна быть где-то здесь. Я не слышал, чтобы он куда-то отходил. — Он стал шарить по ящикам, а Роберта быстро перебирала бумаги на столе.

— Здесь ничего нет, — наконец констатировала она.

Юджин отодвинул стул, выдвинул коврик с коробкой, потом, опустившись на колени, открыл люк. Тетрадь лежала поверх уже знакомого им сейфа.

Его голос слегка охрип от волнения.

— Посвети, пожалуйста. — Он отдал ей свой фонарик и открыл тетрадь.

По пляшущему лучу фонарика Юджин понял, как у Роберты дрожит рука, и сам изо всех сил старался унять вышедшие из-под контроля гормоны. С усилием он сосредоточился на открытой странице. Там решительным мужским почерком были записаны имена и места назначения. Он пробежал глазами три исписанные страницы. На каждой из них мелькали одни и те же имена. Его взгляд зафиксировал два уже знакомых ему имени — Конрад Стаут и Альваро Камоэнс.

Он положил гроссбух на стол и взял фотоаппарат. Сфотографировав каждую страницу, он захлопнул тетрадь и вернул ее на прежнее место в люк.

На этот раз сердце Роберты колотилось совсем по другой причине. Она тоже видела имя Конрада под именем Камоэнса, и это заставило ее содрогнуться от страха. Она остолбенело наблюдала, как Юджин закрыл люк и задвинул коробку с ковриком на старое место.

— То, что имя Камоэнса в этом журнале стоит радом с именем Конрада, не означает, что Конни убил его, — проговорила она прерывающимся шепотом.

— Пойдем.

Роберта хотела продолжить обсуждение волнующего ее вопроса, но решила, что это может подождать. Идя рядом, они в молчании дошли до машины. Домой возвращались той же заброшенной дорогой, по которой и приехали.

— Я проявлю пленку и принесу ее завтра утром, если ты не против. — Он первым нарушил молчание.

— Прекрасно. — Боясь, что глаза могут выдать ее страх, Роберта смотрела прямо перед собой.