— Да. Я посмотрел все, что хотел. Давайте вернемся в гостиницу. Мне хочется побеседовать с кем-нибудь из местных жителей. — Он немного помолчал, а потом, будто размышляя, добавил: — Мне хотелось бы посетить Луксор, Карнак и Долину Царей раньше, чем это предусматривается графиком. Я надеюсь, что вы еще не начинали демонтаж этих заповедных мест?

— Пока еще нет.

— Хорошо. Значит, мы должны побывать там, опережая ранее составленные графики.

— Только бы не оставаться здесь, — устало произнесла Эллен. — Эта жара сводит меня с ума.

По дороге на постоялый двор Диана спросила у меня:

— Вы действительно имели в виду именно то, что говорили сегодня?

— В определенном смысле. Для меня это естественно.

— И как же вы относитесь ко всему этому?

— Совершенно спокойно.

Выражение ее лица изменилось: оно стало забавным…

5

Наша феллука скользила вдоль величественного вида колоннады Луксора. Миштиго сидел ко мне спиной, не отрывая глаз от этих колонн, и время от времени записывал на диктофон свои впечатления.

— Позвольте рассказать вам о боадилах, — сказал я.

— Где мы высадимся на берег? — спросил у меня Миштиго.

— Примерно в миле выше течения. Мне очень хочется рассказать вам кое-что о боадилах.

— Я знаю, что это такое. Нечто вроде помеси удава с крокодилом, не так ли? Я уже не раз упоминал, что изучил все, что есть на вашей планете.

— Читать о них — это одно…

— Но я видел их и живыми. В земном парке на Галере имеются четыре экземпляра животных.

— … а видеть их на свободе — совсем другое дело.

— Вы и Хасан располагаете полным арсеналом. У вас за поясом три гранаты, у Хасана — четыре!

— Гранатой нельзя воспользоваться, когда боадил окажется рядом с вами. Это будет скорее самоубийство, а не самозащита. Да и передвигаются они довольно быстро!

Он наконец обернулся ко мне.

— А чем вы пользуетесь в таких случаях?

Я вытащил оружие, которое всегда стараюсь иметь под рукой, когда попадаю в тропические области Земли.

Он внимательно осмотрел его.

— Как оно называется?

— Это автомат. Он стреляет метацианидовыми пулями. У них сила удара не менее тонны. Точность стрельбы небольшая, но в этом и нет необходимости. Прототипом этого оружия является «Шмайсер» — огнестрельное оружие двадцатого века.

— Он довольно громоздкий, — недоуменно заметил Миштиго. — Неужели с его помощью можно убить боадила?

— Если посчастливится, — усмехнулся я. — У меня есть еще парочка пуль в одной из коробок. Хотите одну?

— Нет, благодарю вас. — Некоторое время он молчал, а затем произнес: — Но вы все-таки расскажете все вам известное о боадилах? Тогда, когда я наблюдал за ними, они почти не высовывались из воды и казались весьма медлительными.

— Так вот… Голова этого зверя напоминает голову крокодила, только больше. Длина около двенадцати метров. Способны сворачиваться в огромный шар, ощетинившийся массой зубов. Они проворны как на суше, так и в воде. И наконец, у них множество маленьких ножек с каждой стороны, что обеспечивает им такую…

— Сколько ног?

— Гм-м… — я задумался. — По правде говоря, я никогда не считал их. Эй, Джордж, — обратился я к самому видному биологу Земли, в данный момент дремавшему в тени паруса, — сколько ног у боадила?

— А-а? — Голова его повернулась в нашу сторону.

Он поднялся, слегка потянулся, затем подошел к нам.

— Боадилы, — он как бы размышлял вслух. — Они, разумеется, из класса пресмыкающихся — в этом нет никаких сомнений. Однако относятся они к отряду чешуйчатых, как утверждают мои коллеги на Галере, но тут есть о чем поговорить. Лично я считаю, что они напоминают фоторепродукции мезозойских фитозавров, выполненные художником незадолго до Трех Дней, разумеется, с дополнительным количеством ног и способностью сжиматься в клубок. Поэтому я предпочитаю относить их к отряду крокодилов.

Он облокотился о борт и стал смотреть на мелькающие воды реки. Я понял, что больше он не собирается говорить, и еще раз спросил:

— Так все-таки, сколько ног у боадила?

— Ног? Никогда не подсчитывал. Если нам повезет, то, возможно, такой случай представится. Они здесь водятся в изобилии. У меня был один молодой боадильчик, но он в неволе недолго протянул.

— И что же с ним случилось?

— Его сожрал мой гигантский утконос.

— Гигантский?

— Гораздо больше обычного — высотой более трех метров, — пояснил я. — Да и к тому же с зубами. Представляете? Насколько нам известно, их встречали всего раза три-четыре… в Австралии. Нам один достался совершенно случайно. Вероятно, как вид, они скоро исчезнут — в отличие от боадилов. Они — яйцекладущие млекопитающие. Яйца их слишком малы, чтобы голодная планета позволила им существовать какое-то продолжительное время. Возможно, их сейчас остались считанные единицы.

— Похоже, что так, — подтвердил Джордж. — Хотя, может быть, что и не так.

Миштиго отвернулся, качая головой.

Хасан частично распаковал своего робота-голема и возился с его настройкой.

Эллен в конце концов перестала обнажать свое тело под жгучими лучами солнца по частям и теперь лежала, загорая нагишом.

Красный Парик и Дос Сантос о чем-то сговаривались. Эти двое никогда не уединялись просто так — у них всегда было что-то на уме. Величественные колонны остались за кормой, и я решил направить феллуку к берегу, чтобы посмотреть, что нового среди гробниц и развалин храмов…

Следующие шесть дней были хотя и не богаты событиями, однако в чем-то незабываемы; они заполнились активной деятельностью всех членов нашей группы.

Похоже, Миштиго должен был брать интервью у каждой каменной глыбы, попадающейся нам на протяжении четырех миль пути до Карнака. В сиянии дня и при свете факелов мы пробирались среди руин, пугая летучих мышей, змей и насекомых, вынужденно слушали монотонную речь веганца, делившегося своими впечатлениями с диктофоном.

Ночью мы располагались лагерем на песчаных пляжах, устраивали двухсотметровую зону, снабженную электросигнализацией, и выставляли двухчасовых. Боадилы — животные хладнокровные, и, поскольку ночи здесь были довольно прохладные, особенная опасность нам не угрожала.

Ночи озарялись огромными кострами всюду, где мы располагались на ночлег, в основном из-за того, что веганцу хотелось, чтобы все было как можно более примитивным — для создания надлежащей атмосферы, как мне кажется.

Мы отогнали наши скиммеры далеко на юг, в одно хорошо знакомое мне место, и оставили их на попечение нескольких служащих Управления, сами же наняли феллуку.

Миштиго хотел путешествовать именно так. По вечерам Хасан либо упражнялся с асегаем, который он выменял у одного великана-убийцы, либо раздевался до пояса и часами боролся со своим не знающим усталости роботом. Он был настоящим противником. Хасан отрегулировал его так, чтобы силой он вдвое превосходил среднестатистического мужчину, а реакция была на 50 % быстрее обычной. Память робота содержала сотни борцовских приемов, а регулятор теоретически не давал ему возможности убить или покалечить своего партнера. Робот был высотой в полтора метра и весил добрых сто двадцать килограммов. Изготовлен он был на Бакабе и стоил довольно больших денег.

Он был в какой-то мере карикатурой на человека, а мозг его, если такой имелся, размещался ниже того места, где у живого человека находится пупок. Несмотря на все ухищрения конструкторов, несчастные случаи все-таки случались. Либо погибали от рук роботов, когда что-то портилось в их электронных мозгах, а зачастую вследствие собственных ошибок. Однажды я сам приобрел такую штуковину и почти в течение целого года боксировал с ним по пятнадцать минут ежедневно. Я привык относиться к своему роботу, как к человеку. И все же в один прекрасный день он стал драться нечестно, и мне пришлось добрый час колотить его, пока я не вышиб из него остатки его поврежденного мозга. После этого я не заводил робота, а своего продал оному торговцу верблюдами, притом за немалую цену, хотя и неисправного. Не знаю, удалось ли тому починить робота — мне это было уже безразлично.