Между тем у того же автора мы несколькими строчками ниже читаем, что Мас'уд и Худ

были отстранены от руководства полицией [288, т. 2, с. 73]. Наконец, под 399 г.х. (5

сентября 1008 - 24 августа 1009 г.) Ибн ал-Каланиси сообщает, что Мас'уд, вновь

называемый здесь меченосцем, казнил по приказу ал-Хакима наместника Дамаска

Хатегина [114, с. 65]. Иной информацией о Мас'уде мы, к сожалению, не располагаем.

Другой слуга-саоаби, занимавший пост хранителя ширмы, Гади, также выполнял особые

поручения халифа. Как и Мас'уд, он время от времени выступал в роли палача. Так, в 405

г.х. (2 июля 1014 - 20 июня 1015 г.) он по приказу ал-Хакима казнил главного судью Египта

Малика Ибн Са'ида, подозреваемого в симпатиях к сестре халифа Ситт ал-Мулк, с которой

ал-Хаким был тогда в весьма натянутых отношениях [288, т. 2, с. 106-107].

Одно поручение стало для Гади роковым. В 1020 г. ал-Хаким отдал Каир на разграбление

войскам, состоявшим из негров. Когда через некоторое время халиф решил прекратить

беспорядки, Гади ас-Саклаби53 бьш послан с войсками усмирять чернокожих бойцов.

Гади выполнил поручение, но увиденное в городе так потрясло его, что, вернувшись к ал-

Хакиму, он заявил, что даже византийский император, войди он в Каир, не допустил бы

такого. Придя в ярость, ал-Хаким немедленно приказал казнить его.

В период правления ал-Хакима в государственной администрации служили и другие

спуги-сакалиба. Майсур ас-Саклаби был в 388 г.х. (3 января -22 декабря 998 г.) назначен

наместником Триполи Сирийского [286, т. 2, с. 285; 288, т. 2, с. 18; см. также: 114, с. 50-51].

Худ, который, как мы видели, занимал высокие должности в полиции, был в 404 г.х. (13

июля 1013-1 июля 1014 г.) наместником Барки [288, т. 2, с. 104]".

Говоря о служивших в фатимидском Египте сакалиба, нельзя обойти стороной и вопрос о

происхождении Барджавана. С.Лэйн-Пул и И.Грбек считали Барджавана славянином [516, с. 124; 491, с. 575]. Между тем источники сообщают о Барджаване противоречивую

информацию. Единственное упоминание о Барджаване как о спуге-саклаби встречается у

ал-Макризи [286, т. 2, с. 12]. Но тот же автор дает Барджавану еще две характеристики. В

одном месте ал-Макризи, следуя за Ибн Хапдуном, называет Барджавана белым евнухом

[286, т. 2, с. 3; ср.: 277. т. 4, с. 57; 114, с. 55; 248, т. 7, с. 482], в другом - дает ему нисбу ас-

Сикилли [286, т. 2, с. 285]. Но этим противоречия отнюдь не исчерпываются. По Ибн

Халликану, Барджаван бьш негром [278, т. 1,с. 244]. Ввиду того, что многие другие авторы

считают Барджавана белым, утверждение Ибн Халликана можно было бы рассматривать

как ошибку, навеянную, возможно, аналогией со знаменитым ихшидидским слугой

Кафуром, но и в кратком сообщении неизвестного автора, опубликованном в 1990 г. 'У.'А.

Тадмури в приложении к истории Йахйи Антио-хийского, мы читаем, что Барджаван был

чернокожим [310, с. 463].

Таким образом, Барджаван мог быть решительно кем угодно - и саклаби, и сицилийцем, и

негром. Поскольку все приведенные выше сведения восходят к довольно поздним

источникам, довольно трудно заключить, кем именно его следует считать. Можно сделать

лишь следующее замечание. Один из наиболее видных деятелей своего времени,

Барджаван упоминается во многих источниках, причем средневековые авторы довольно

подробно рассказывают о нем. Между тем его нисба указывается лишь в двух случаях, а

многие писатели ограничиваются лишь словами о цвете его кожи. Такое противоречие

можно объяснить только предположив, что большинству историков нисба Барджавана

вообще была неизвестна. Почему? Ответ на этот вопрос, видимо, дает ал-Макризи.

Согласно ему, Барджаван был воспитан во дворце ал-'Азиза [286, т. 2, с. 3]. Таким образом, Барджаван попал во дворец еще ребенком. Его происхождением, очевидно, никто не

интересовался, а сам он, скорее всего, не мог объяснить, откуда его привезли. Нисбы, подобной той, которую носили многие другие слуги, в частности, сакалиба, у него просто

не было, и потому большинство авторов указывают лишь цвет кожи. При этом никто из

процитированных авторов не видел Барджавана своими глазами; противоречия в

отношении цвета кожи объясняются, видимо, тем, что вокруг него, как и вокруг многих

других видных деятелей, ходило немало легенд и слухов. Вопрос о нисбе Барджавана

остается, таким образом, открытым и решить его можно только с помощью новых

источников. Безусловно, Барджаван мог быть и славянином, но заявлять об этом с

уверенностью нет никаких оснований.

При фатимидском дворе Барджаван, бесспорно, был выдающейся личностью. В 997-1000

гг. он по существу правил государством, будучи фактическим регентом при малолетнем

ал-Хакиме. Но следует ли считать всевластие Барджавана правлением дворцовых слуг, в

частности сакалиба! Для ответа на этот вопрос надо принять во внимание ряд

соображений. Прежде всего, ал-Хакима нельзя считать ставленником дворцовых евнухов -

каким стал бы, например, ал-Мугира в Андалусии, взойди он на престол, - так как

престолонаследника незадолго до смерти определил халиф ал-'Азиз, по воле которого его

сыну ал-Хакиму была принесена присяга. Далее, ал-Хаким был не таким человеком,

чтобы долго оставаться игрушкой в руках приобретшего большое влияние евнуха; он

казнил его при первом удобном случае. Кроме того, Барджаван, как и другие дворцовые

слуги, участвовавшие в политической жизни, нуждался в надежных союзниках. Помощь

тюркских гуламов помогла ему одержать победу над берберам и-кутама и их вождем

визирем Ибн 'Аммаром. На поддержку тюркских и дейлемс-ких гуламов Барджаван

ориентировался и далее, создав из них трехтысячный особый отряд [114, с. 54]. Действия

Барджавана показывают, что он стремился не восстанавливать против себя ни одну из

могуще-

Спут-сакалиба

271

ственных политических сил Фатимидского государства. Тюркам и дей-лемитам вернули

должности и жалование, отобранные ранее Ибн 'Ам-маром [286, т. 2, с. 3; 288, т. 2, с. 13].

Потерпевшим поражение в борьбе за власть берберам-кутама и некоторым

военачальникам были даны официальные гарантии безопасности (аман) [114, с. 49].

Видные военачальники Хусайн Ибн Джаухар (сын Джаухара ас-Сикилли)34 и Джайш Ибн

ас-Самсама получили важные назначения: первый стал главнокомандующим (ка'ид ал-

куввад), второй был послан с войском в Дамаск [298, т. 28, с. 172]. Власть Барджавана, таким образом, покоилась на политическом равновесии, при котором ни одна из крупных

политических сил (прежде всего берберы-кутама и тюркские гуламы) не имела оснований

открыто выступить против него.

Здесь стоит спросить, каково было отношение сакалиба к Барджа-вану. Всевластие

Барджавана никак нельзя интерпретировать как правление именно сакалиба.

Принадлежность самого Барджавана к сакалиба, как мы видели, весьма сомнительна.

Ближайшие сторонники Барджавана к сакалиба не относились. Шукр, вместе с которым

Барджаван действовал против Ибн 'Аммара, нигде не называется саклаби; известно, что он

был чернокожим, состоял одно время на службе у Бувейхи-дов, а затем перешел к

Фатимидам [310, с. 197; 277, т. 4, с. 56]. Писец Барджавана Фахд Ибн Ибрахим

принадлежал к египетским христианам [286, т. 2, с. 3-4; 288, т. 2, с. 14]. Не именуется

саклаби и Айман (в другом написании - Йумн), побратим Барджавана, назначенный

наместником Газы и Аскалона [286, т. 2, с. 285; 288, т. 2, с. 14 соотв.]". Что же касается

сакалиба, то двое наиболее влиятельных из них были скорее противниками, чем

сторонниками Барджавана. Йанис боролся с Барджаваном за влияние при дворе, но

проиграл и бьш вынужден покинуть не только дворец, но и Египет. Райдан подсказал ал-