приближенному слуге-сак-лаби Джузару, жаловавшемуся на высокомерное и

пренебрежительное отношение к евнухам со стороны знати, ал-Му'изз писал:

<Странно и удивительно также, что они говорят: "Мы племя пророка Аллаха - да

благословит Аллах его и племя его, и потомки ал-Махди и ал-Ка'има би Амр-Аллах-а

(первые фатимидские халифы. - Д.М.) - да благословит Аллах их обоих". Скажи им: '"О, ослы! Разве есть на земле хоть один человек, кто не был бы потомком Адама, посланника

Аллаха? Разве негры (ас-судан) не потомки Хама, сына Ноя, посланника Аллаха? А

сакалиба разве не потомки Яфета, сына Ноя, посланника Аллаха?"> [290, с. 65].

Ал-Му'изз определенно говорит в данном фрагменте о своих слугах - неграх и сакалиба, -

против которых были направлены выпады знати. Эта записка, исходящая от человека,

который ежедневно, своими глазами, видел как сакалиба, так и чернокожих слуг, важна не

только как свидетельство четкого разделения между ними. В данном фрагменте

фатимидский халиф совершенно определенно придает понятию сакалиба значение не

социальной, а этнической категории. До нас дошел еще целый ряд фрагментов, где слово

сакалиба имеет скорее этнический, чем социальный смысл. Для мусульманской Испании, например, показательны следующие отрывки из составленного в конце X в. трактата

кордовского юриста Ибн ал-'Аттара:

<...такой-то, сын такого-то, дал вольную своему рабу, такому-то, фата саклаби, или такому-

то, франку, или такому-то, галисийцу...> [94, с. 238];

<...такой-то, сын такого-то, и такой-то, сын такого-то, или такой-то и такой-то, сыновья

такого-то, - если они братья - дают вольную своему рабу, такому-то, галисийцу, или

такому-то, франку, или такому-то скопцу, или саклаби, которым владеют вместе, в равных

долях...> [94, с. 254];

<...такой-то дал вольную двум своим рабам, такому-то, скопцу (мадзк-буб) саклаби и

такому-то, галисийцу, обязав такого-то, галисийца, [заплатить] такую-то [сумму выкупа], а

такого-то, скопца-такую-то...> [94, с. 259];

<...и он совершил акт освобождения относительно своей доли во впадении рабом -

скопцом-саклаби, или галисийцем, называемым так-то...> [94, с. 265];

<...такой-то, галисиец или саклаби, раб такого-то, сына такого-то...> [94, с. 296];

<...раба-сйклябы или галисийца, называемого так-то...> [94, с. 420].

Мы видим, что саклаби, с одной стороны, предстает как евнух, но с другой-сравнивается с

ифранджи (франком) и джиллики (галисийцем). Автор, очевидно, делает акцент именно на

происхождении раба. Точно так же вряд ли можно придавать понятию саклаби только

социальный смысл в следующем отрывке из андалусской поэтической антологии Ибн

Бассама (ум. в 1147/48 г.) <Сокровищница [в рассказе о] достоинствах жителей

[Пиренейского] полуострова> (<Аз-Захира фи Махасин Ахл ал-Джазира>), где автор, цитируя Ибн Хаййана при рассказе о правителях Валенсии Мубаракеи Музаффаре (1015-1018), пишет, что <...ссамого началах ним присоединились им подобные из клиентов

(мавали) мусульман, а также сакалиба, франков и басков> [251, ч. 3, с. 16]. -

Аналогичные фрагменты можно найти и для других регионов. Для Фатимидского

государства наиболее показательны описания войска.

Ибн Васиф Шах: <Затем ал-Му'изз увеличил в Египте численность своего войска. В него

входили магрибинцы, румийцы, берберы, кута-ма и сакалиба...> [254, с. 43]'6.

Ибн ат-Тувайр (ИЗО-1221): <...и другие из [различных] племен и народов (ал-каба'ил ва-л-

аджиас), такие, как тюрки, курды, гузы, дей-лемиты и масмуда, вольноотпущенники,

такие, как румийцы (ар-рум), франки (ал-фарапдж) и сакалиба, а также негры - купленные

рабы ('абид аш-шира') и вольноотпущенники ('утака[284, т. 3, с. 482].

Ал-Макризи (1364-1442): <Когда Египтом овладел имам ал-Му'изз ли-Дин Аллах Абу

Тамим Ма'д Фатимидский, египетские войска стали состоять из кутамы, зувайлы и

подобных им из разных групп берберов. Входили в них также румийцы и сакалиба> [286, т. 1, с. 94].

Ибн Ийас( 1448-1524): <Войско ал-Хакима (Фатимидский халиф, правивший в 996-1021

тт. -Д.М.) состояло из дейлемитов, берберов-масмуда, сакалиба, румийцев и негров> [80, с.

210].

Вопрос о роли сакалиба в войске Фатимидов будет подробно рассмотрен ниже (см.: часть

Ш, гл. 3). Но нельзя не отметить, что сакалиба выделяются здесь из остальных групп не по

социальному статусу, а именно по происхождению.

Менее всего оснований думать, что слово саклаби полностью стало обозначать

социальную категорию, дает история мусульманских стран Азии (Машрик). Изучая ее,

легко заметить, как редко встречается в источниках слово сакалиба; можно указать на

многочисленных авторов, которые не упоминают о сакалиба вовсе. Весьма сомнительно, чтобы слово, употребления которого мы практически не видим, стало вдруг столь

популярным, что применялось для обозначения всех евнухов в целом. Кроме того, в

ближневосточной истории мы видим сакалиба, принадлежавших к самым разным

категориям слуг: среди них есть и скопцы, и не-скопцы, и женщины, что, естественно, исключает их приравнивание к евнухам. При этом, как и в Андалусии и Магрибе, там, где

речь заходила о рабах разных национальностей, сакалиба обычно отделялись от

остальных. При дворе 'аббасидского халифа ал-Муктадира (908-932) служили сакалиба и

румийцы (объединенные в разряд белых евнухов), а также евнухи-негры. В описании

наследства Абу-л-Хасана 'Али ар-Расиби мы видим евкухов-сакалиба и румийцев.

Наконец, ал-Джахиз (род. около 767 г., ум. в 864/65 или 868/69 г.), а впоследствии Ибн

Бутлан (ум. в 1063 г.), рассказывая о слугах-сакали-ба, выдвигают на первый план их

национальные особенности11. Источники по Машрику лучше других показывают, что

слово сакалиба сохраняло свое значение этнической категории.

К аналогичным выводам приводит и рассмотрение сведений мусульманских авторов о

доставке невольников-сакалиба в исламский мир. Разница между сакалиба и ш-сакалиба

заключается в этнической принадлежности. Ибн Хордадбех (IX в.) отличает сакалиба от

румийских, франкских и лангобардских невольников [134, с. 92], Ибн Хаукал - от

невольников франкских и галисийских [279, с. 106], ал-Мукаддаси - от румийских [76, с.

242]. В то же время мусульманские авторы часто отмечают, что невольники сакалиба -

выходцы из <страны сакалиба> [232, с. 914; 279, с. 95, 106; 76, с. 242; 41, т. 1, с. 92; 282, т.

2, с. 416; 278, т. 1, с. 244; 70, с. 261].

Представленные выше фрагменты относятся к IX - началу XI в. или - если речь идет о

поздних исторических компиляциях, как трактаты ал-Макризи или Ибн Ийаса, -

посвящены событиям тех времен и основаны на более ранних источниках. Сравнение их с

фрагментами 2-6 позволяет сделать некоторые наблюдения относительно хронологии

интересующей нас проблемы. Мы видим, что в IX - первых десятилетиях XI в. слово

саклаби еще не утратило своего этнического смысла; с другой стороны, к концу XI -

началу XII в. трансформация этого понятия заметна уже вполне отчетливо. Для конца XI в.

у нас есть и первый пример того, что человека именовали саклаби именно потому, что он

был евнухом. Ибн 'Изари (конец XIII - начало XIV в.) называет саклаби евнуха

Мубашшира, правившего на Балеарских островах в 1093-1114 гг. [263, с. 239]". Из других

источников, однако, мы узнаем, что Мубашшир происходил из поселения Кал'ат Химйар в

окрестностях Лериды; еще ребенком попал он в плен к каталонцам, которые оскопили

его19. В данном случае, конечно, слово саклаби не может иметь иного значения кроме

<евнух>20. В то же время, трансформация понятия саклаби произошла, разумеется, не в