Альпами вряд ли могла зародиться у них. Также не бесспорна и трактовка понятия
ашкеназ. У Хасдая ашкеназ четко отделяются от г.б.лим/саклаб; Модельский замечает, что
смысл понятия ашкеназ в средние века был неясен и что более естественно видеть в
ашкеназ французов, а вг.б.лим- немцев. Но из неясности понятия ашкеназ отнюдь не
следует, что под ним скрываются не немцы, а французы. В настоящем исследовании не
рассматривается еврейская литература, однако, по утверждению А.Я. Гаркави, в
средневековых еврейских документах слово ашкеназ обозначает немцев и Германию [8, с.
126, прим. 1]. Вообще говоря, непонятно, почему идея о славяно-мусульманских
дипломатических контактах кажется Модельскому столь неестественной, что он
непременно хочет найти ей альтернативу. Византийский хронист XI в. Кедрен сообщает, что болгарский царь Симеон, готовясь к походу на Византию, по-слал посольство к
мусульманским правителям Африки[185,т. 122, с. 90- 91], вероятно, к Фатимидам.
Возвращаясь к царю г.б.лим, более приемлемой кажется его идентификация с Болеславом
I Чешским (929-967). С одной стороны, можно, кажется, найти удовлетворительное
объяснение описанию <горцев>. У Ибрахима Ибн Йа'куба мы находим упоминание о том, что земли ифранджа и сакалиба разделяет горный хребет, протянувшийся от Средиземного
моря до Балтийского [232, с. 914]. Найти соответствие этим горам невозможно: перед
нами, видимо, отражение собственных представлений путешественника. Реальный
элемент этой конструкции - Рудные горы, через которые Ибрахим проезжал по торговому
пути из Германии в Прагу [232, с. 333]; этот хребет путешественник продолжает на юг, к
Альпам, и на север, к Балтике. Для людей, двигавшихся из Германии (а именно так ездили
купцы из Андалусии), страна сакалиба начиналась за этими горами. Горы были
ориентиром, и сакалиба вполне могли назвать <горцами>. Маршрут Ибрахима
подсказывает, что в г.б.лим следует видеть прежде всего чехов. Такая идентификация
подкрепляется еще двумя соображениями. С одной стороны, вести столь дальнюю
дипломатию мог только правитель мощного государства, имевший политические интересы
не только на региональном
уровне. Из правителей стран, расположенных к востоку от Германии, в середине X в.
такой характеристике более всего отвечает Болеслав Чешский. С другой стороны, понятен
и предложенный Map Саулом и Map Иосифом маршрут: из Чехии послание Хасдая можно
было переправить к венграм, тем более что в середине X в. торговцы-иудеи часто
приезжали из страны венгров в Прагу [232, с. 332]. Чешский король, таким образом, лучше других правителей того времени подходит под описание <царя г.б.лим>, и эта
идентификация наводит на мысль о том, что среди послов, прибывавших в Кордову, были
и посланцы Болеслава I.
Глава третья Поздние компиляторы
1. Йакут (1179-1229)
Сведения, сообщаемые Йакутом о сакалиба, представляют собой плод компиляции более
ранних источников. Наиболее полные сведения о сакалиба приводятся в разделе Саклаб
географической энциклопедии <Справочник по странам и поселениям> (<Му'джам ал-
Булдан>) [282, т. 3, с. 416]. Основу рассказа о сакалиба там составляет сообщение ал-
Мас'уди из <Мурудж аз-Захаб> [ср.: 154, т. 3, с. 61-65; 291, т. 1, с. 253-254]. Это сообщение
Йакут приводит довольно добросовестно (хотя и исключая фрагмент, где перечисляются
названия племен), но остальные материалы о сакалиба показывают, сколь некритичным
был его подход к сведениям источников. Мы уже видели, разбирая сообщение Ибн
Фадлана, что Йакут, пересказывая его, без колебаний применял название сакалиба к
волжским булгарам. Некоторые из сообщаемых в разделе Саклаб сведений имеют к
сакалиба еще более отдаленное отношение, например, упоминание о прозвище Саклаб,
дававшемся за внешнее сходство с сакалиба (надо заметить, что речь идет о кличке
Саклаб, а не о нисбе ас-Саклаби). Еще более показательно отнесение к рассказу о сакалиба
фрагмента о городе Саклаб близ Сантарена [282, т. 1, с. 416; 148,т.2,с. 123]. На деле речь
идет о слове <Скалабис>, названии древнего римского поселения на месте Сантарена, не
имевшего с сакалиба ничего общего. Можно заключить, что сведения Йакута о сакалиба
представляют собой лишь собрание фрагментов, мало связанных друг с другом и
объединенных лишь наличием слова с графикой с.к.л.б.
2. Ал-Казвини (1203-1283)
Сведения о сакалиба, приводимые у ал-Казвини, собраны из более ранних источников.
Рассказ о сакалиба представляет собой компиляцию сведений Ибн ал-Калби (ум. около 820
г.), ал-Мас'уди, Ибн Фадлана и Абу Хамида ал-Гарнати [226, т. 2, с. 414]. При этом, подобно Йакуту, ал-Казвини не пытался выяснить смысл понятия сакалиба, но просто
следовал за своими источниками. Копируя рассказ Ибн Фадлана, он исходил из того, что
сведения о волжских булгарах относятся к сакалиба. <И он, - пишет ал-Казвини, предваряя
цитату из Ибн Фадлана, - упомянул об удивительных обычаях у сакалиба> [226, т. 2, с.
414]. Еще более ярко такой подход проявляется у ал-Казвини, когда он берется цитировать
Абу Хамида ал-Гарнати. Ал-Казвини просто переписывает у Абу Хамида фрагмент за
фрагментом, не обращая внимания, к кому относятся сведения. В результате, в число
сакалиба попадают у ал-Казвини подчиненные волжским булгарам угро-финские племена, которые сам Абу Хамид к сакалиба не причислял [ср.: 85, с. 24-25].
Один из приводимых у ал-Казвини фрагментов, в котором упоминаются сакалиба, -
описание <города М.ш.ка> - восходит к сообщению Ибрахима Ибн Йа'куба. Мы уже
видели, что ал-Казвини знал и цитировал рассказ Ибрахима через посредство ал-'Узри, причем местами искажал оригинальный текст. Это наблюдение, по-видимому, верно и в
случае с <городом М.ш.ка>. Описание этого города у ал-Казвини гибридно и составлено
из фрагментов, которые у Ибрахима Ибн Йа'куба относятся к столице князя ободритов
Накона [232, с. 331] и владениям Мешко I [232, с. 333]. Смешение двух фрагментов
осуществил, кажется, скорее ал-Казвини, чем ал-'Узри: ал-Бакри, младший современник
ал-'Узри, приводит текст Ибрахима Ибн Йа'куба правильнее, чем ал-Казвини.
Сакалиба упоминаются у ал-Казвини еше в двух фрагментах, посвященных городам Зост
(Шушит) и Падерборн (Ват.р.б.руиа) [226, т. 2, с. 413 и 415 соотв.]. Оба города, согласно
ал-Казвини, стоят в земле сакалиба. Если полностью принимать данные фрагменты на
веру, в сакалиба следует видеть немцев. Между тем мы слишком плохо знаем, как
сформировались эти фрагменты, чтобы делать на их основе выводы об идентификации
сакалиба. Возможно, ал-Казвини позаимствовал их у ал-'Узри вместе с другими
сведениями о Европе. Ал-'Узри использовал различные источники, и откуда он взял
рассказ путешественника, наверняка андалусского, побывавшего в Зосте и Падерборне
(отсутствие прямых указаний не дает возможности приписать сведения Ибрахиму Ибн
Йа'кубу), - неизвестно. Перед нами, таким образом, фрагменты из неизвестного источника, прошедшие по меньшей мере через одного передатчика (ал-'Узри) и включенные в
географию ал-Казвини, который, как мы видели, часто искажает текст при копировании.
Учитывая все это, вряд ли можно однозначно заявлять, что в первоисточнике население
Зоста и Падерборна именовалось сакалиба.
3. Ибн Са'ид (род. в 1214 г., ум. в 1274 или 1286 г.)
География Ибн Са'ида определяется несколькими характерными особенностями. Автор
ставил перед собой задачу представить сведения обо всех странах мира, но решить ее
пытался путем компиляции, дополняя информацию старых источников более
современными сведениями. Стремление свести данные разнородных источников в
