местность, по которой протекают реки Днепр, Буг,
Днестр, Прут и Сирет [14, с. 159-163]19. Самая западная из этих рек - Сирет, самая
восточная - Днепр. Сирет, тем самым, был западной границей земель венгров периода их
пребывания в Этелькузу. Данные неизвестного восточного географа совпадают, таким
образом, со сведениями Константина Багрянородного.
Если и дальше идти в русле этих рассуждений, то второй рекой восточного географа
должен быть Днепр. Уже Д.А. Хвольсон отмечал, что иностранец, видевший устье Днепра, вполне мог сказать, что эта река полноводнее Амударьи [27, с. 119]. Автор описания
сообщает, что река течет по стране сакалиба, а затем к хазарам. Такому описанию лучше
всего соответствовала бы Волга, однако автор твердо заявляет, что обе реки, на которых
живут венгры, впадают в Румийское, т.е. в Черное море. Это противоречие, думается, можно объяснить следующим образом. О течении рек средневековые географы
обыкновенно судили по маршрутам передвигавшихся по ним купцов. В IX в. купцы-русы
часто использовали именно такой путь - вниз по Днепру, затем по морю до устья Дона, далее к волоку и оттуда по Волге в Хазарию (об этом пути см.: часть Ш, гл. I). Эти
поездки, очевидно, и породили у автора иллюзию того, что существует некая река,
текущая через земли сакалиба к хазарам и впадающая при этом в Черное море.
На основании определения района обитания венгров можно приблизительно установить и
время, к которому относится описание. Как следует из текста Гардизи, венгры считали, что нандары, т.е. дунайские болгары, многочисленнее, но слабее их. Такое мнение могло
появиться только после первых столкновений между двумя народами. Появление венгров
на границах Европы источники относят к 889 г. [188, с. 131-133]. В то же время автор не
сообщает ни о каких крупномасштабных войнах между венграми и дунайскими
болгарами, что на фоне его тенденции уделять значительное внимание международным
отношениям и войнам кажется чем-то большим, чем аргумент ex silentio. Очевидно,
венгры иногда совершали набеги на болгар, но большой войны пока еще не было.
Война началась в 895 г.: венгры, перейдя Дунай, напали на болгар. Боевые действия
продолжались и в следующем году, когда венгры потерпели поражение. О столь
широкомасштабной войне, думается, вряд ли умолчал бы автор, имей он о ней какие-либо
сведения. Но в описании нет ни слова о войнах между венграми и пандарами. Отсюда
описание можно приблизительно датировать временем между 889 и 895 гг.
Но хронологические рамки можно сузить еще более. О дунайских болгарах и жителях
Великой Моравии автор описания знает со слов венгров. Если венгры рассказали
мусульманскому путешественнику о слабости болгар, видимо, проявившейся в ходе
набегов, то почему они ничего не сообщают о походах против мораван или вообще за
Карпаты? Видимо, речь идет о том времени, когда венгры еще не совершали набегов на
Великую Моравию. Первый известный мне набег венгров на Великую Моравию в
описываемую эпоху относится к 892 г., когда венгры участвовали в борьбе с Великой
Моравией на стороне короля Арнульфа (887-899) [42, с. 121]. Поэтому сведения о венграх
относятся, скорее всего, ко времени между 889 и 892 гг.
Установив, где находились кочевья венгров, можно попытаться определить, кто
подразумевается под сакалиба. В описании мы читаем, что венгры нападают на русов и
сакалиба и берут их в полон [132, с. 142; 313, с. 588; 175, ар. текст, с. 22; 99, с. 64-65, 71, 108]. Учитывая предложенную выше локализацию венгров в Этелькузу, между Днепром и
Сиретом, логичнее всего было бы отождествить землю сакалиба, подвергавшуюся
набегам, с землей киевских полян.
В тексте описания мы читаем, что возле границ земель сакалиба находится город Ва.__._.т
(Ваптит, Вабнит)20. Идентификация этого города вызвала немало споров. Д.А. Хвольсон, первым занявшийся этой проблемой, затруднялся дать идентификацию, предложив читать
Кракаб (Краков), но немедленно заметив, что этот город вряд ли мог быть известен
арабским писателям [27, с. 125]. А.Я. Гаркави полагал, что если мы вынуждены искать
конъектуру, вероятнее всего читать Куйаб, Киев (Хвольсон ранее отверг эту возможность), ибо этот город был известен арабским географам [7, с. 264, прим. 3]. Й.Маркварт видел
сразу несколько возможных чтений - Занбат, т.е. Самватас, как Константин Багрянородный
называет Киев [14, с. 45], или Данаст, производная от Днестр, гипотетический город
поднестровских славян [540, с. XXXIV и 189 соотв.]. Отождествление с Киевом
поддержал позже А.П. Новосельцев [377, с. 394]. Принципиально иное суждение высказал
Ф.Вестберг, сближавший Ваптит с названием племени вятичей [621, с. 213], которое в
послании хазарского кагана Иосифа Хасдаю Ибн Шапруту пишется как в.н.п.т [13,с. 98-99]. Точка зрения Вестберга была поддержана Л.Ха-уптманном и ТЛевицким [476, с 117; 524, с. 348-349; 528, с. 101; 228, т. 1, с. 149], а позднее - Б.А. Рыбаковым [381, с. 259 и
далее]21.
Можно ли найти город, о котором идет речь, в земле полян или рядом с ней? Автор
говорит о самом близком к границе, т.е. наиболее продвинутом на юг, к степи, городе. У
Константина Багрянородного первым городом перед днепровскими порогами называется
Витичев, <крепость-пактиот росов>, т.е. город под властью Киевской Руси [14, с. 47]. В
русских летописях одно из написаний названия <Витичев> - Вятичев [14, с. 318]. Мне
представляется вполне вероятным, что именно название <Вятичев> дало в восточных
источниках написание Ваптит.
Оригинальные и нигде более не встречающиеся сведения о городе Вабнит сообщает автор
<Худуд ал-'Алам>. Согласно ему, Вабнит - первый город сакалиба со стороны востока; некоторые его обитатели подобны русам [321, с. 188]. В силу того, что ни одна из версий
описания не сообщает таких сведений, нельзя с уверенностью сказать, восходят они к
описанию или нет. Но в любом случае данные <Худуд ал-'Алам> не противоречат
отождествлению города с Витичевом. Витичев был наиболее близким к границе городом, первым, о котором узнавали двигавшиеся с востока мусульманские купцы; следовательно, он, естественно, становился первым городом со стороны востока. Не вызывает возражений
и фраза о русах: Витичев находился в пределах Руси, через него русы двигались на юг, и
не исключено, что некоторые из них оставались в городе, чтобы в случае необходимости
защищать его от кочевников.
Перейдем теперь к части описания, посвященной сакалиба. Подробность и живость
рассказа свидетельствуют о том, что автор побывал у сакалиба сам. О том, что
представленные в описании детали жизни и быта сакалиба совпадают с чертами жизни и
быта славян того времени, писали многие ученые, и в рамках настоящей работы нет
смысла подробно разбирать каждую деталь, упомянутую в описании. В то же время автор
сообщает некоторые сведения о городах сакалиба, их государстве и правителе. Разбор этих
данных помог бы заключить, кого автор считает сакалиба.
Верховным правителем сакалиба в описании называется некий С.вит.м.л.к, столица
которого - город Дж.р.ваб22, но теми сакалиба, у которых побывал автор, правит
наместник - субап.дж2Ъ.
О чем может идти речь? Прежде всего обратимся к имени верховного правителя сакалиба.
В описании он именуется С.вит.м.л.к. Истолковывать последнюю часть этого имени
(м.л.к) как арабское малик, царь, соблазнительно, но вряд ли правомерно. С точки зрения
грамматики арабского языка, конструкция Свит малик - именное предложение, имеющее
смысл <Свит - царь>. Для того чтобы сказать <царь Свит>, нужно добавить к слову малик
определенный артикль: Свит ал-малик. Но автор, писавший по-арабски, этого не делает, и
