Глава четвертая.
Кирилл проснулся, когда автобус въехал в Брауншваг. Огляделся вокруг и обнаружил: спереди, сзади и сбоку от него сиденья пустые. А все остальные - заняты пассажирами. Пассажиры демонстративно отворачивали от него головы.
"Похоже, запашок то от меня идет не слабый после путешествия по трубе,- решил он. - Хоть и старался привести себя в порядок, но не смог. Неприятно. Это может быть явным следом в случае расследования".
Автобус остановился на автостанции, и народ повалил на выход. Кирилл вышел последним. Было пол-одиннадцатого утра.
" Успею еще в баню сходить. А то на явку в таком виде явиться - не солидно", - подумал он.
Долго баню искать не пришлось: она находилась у самой автостоянки.
"Придется немного постесняться, в Германии - общие бани, здесь мужчины и женщины моются вместе. Я отвык от этого. Сейчас утро, думаю, там молодежи не будет, а стариков стесняться не стоит".
Купив билет и взяв в прокат полотенце и шампунь, Кирилл прошел в раздевалку: там совсем никого не было. Разделся, затем прошел в помывочную: она была забита молодежью: кто стоял под душем, кто плавал в бассейне, кто просто лежал, отдыхая, на лавках. Он бочком проскочил в парилку: тут тоже мест почти не было. Симпатичная молодая женщина, немного прикрытая снизу полотенцем, отодвинулась и постучала ладонью по лавке рядом с собой, приглашая Кирилла сесть. Ему ничего не оставалось, как разместиться рядом.
- Сегодня хороший, сухой пар, и "поливальщики" еще не успели набежать,- сказала женщина.
Кирилл старался не смотреть в ее сторону: уже два года он не видел женщин в таком виде, и мужское естество брало свое. Женщина, заметив его смущение, отвернулась, хихикая, в сторону, потом встала, переместила полотенце себе на плечи и пошла к выходу, покачивая бедрами.
Кирилл просидел в парилке еще минут пятнадцать, пока ее не покинули остальные посетители. Пропотел изрядно. Вывалился из нее, красный, как вареный рак, и сразу бросился под душ. Народу стало значительно меньше. Женщина лежала на лавке напротив душа и с интересом смотрела на него.
- Сразу видно, что Вы не местный,- сказала она.- Мы моемся все вместе с самого детства и привыкли не стесняться своей наготы.
Кирилл быстренько ополоснулся под душем, вымыл голову и пошел в раздевалку. Вытерся. Надел все чистое, остальную одежду убрал в пакет и вышел на улицу.
"Вот и "сходил за хлебушком",- пришла в голову русская поговорка.
Время приближалось к полудню, и Кирилл направился на явку.
Искомое фотоателье располагалось на главной улице города. На ее двери висела табличка "Открыто". Кирилл вошел внутрь, колокольчик на двери звякнул. В ателье посетителей не было. В углу за столом сидел пожилой мужчина и читал газету.
- Желаете сфотографироваться? На документы?
- Здравствуйте, герр Копп! Не могли бы Вы сфотографировать мою собачку?
Мужчина насторожился:
- Собачка у Вас здесь или надо куда-то идти?
- Да, тут недалеко, на Почтовую улицу, дом 33.
- К сожалению, я не оказываю выездные услуги.
- Жаль, я на Вас очень рассчитывал.
- Можете обратиться в соседнее ателье, на этой же улице в дом номер двенадцать.
Мужчина встал и протянул Кириллу руку для пожатия. Пароль и ответ прозвучали без искажений.
- Проходите в следующую комнату, я пока закрою входную дверь,- проговорил он, выходя на улицу и переворачивая табличку на двери на "Закрыто".
В соседней комнате они сели в кресла и Кирилл сказал:
- Герр Копп, я в цейтноте. Мне нужны деньги и чистые документы. Как можно быстрее я должен оказаться в Западном Берлине.
- Много денег?
- Сколько Вы можете дать без ущерба для себя?
- У меня дома есть около семи тысяч. Могу сходить в банк и снять со счета еще двадцать тысяч. Это все мои сбережения.
- Не волнуйтесь, Вам все компенсируют.
- Я знаю! С документами сложнее: у меня только чистые бланки паспортов последнего выпуска. Недавно в полиции сменили особые отметки, которые проставляются только на них, и мне они пока неизвестны.
- Что же делать?
- Герр ...?
- Называйте меня Питер Катэр.
- Герр Катэр! Единственное, что могу Вам предложить - это документы моего сына. Несколько месяцев назад он умер от лейкемии в Кельне, где учился в университете. Я изъял все документы о его смерти, поэтому в Германии она не зарегистрирована, так что паспорт "чистый". Он был примерно Вашего возраста, только не носил усы и очки. И тоже был светлым шатеном.
- Ну, это дело поправимое,- сказал Кирилл, отклеив усы и сняв очки. Покажите мне фотографию сына.
- Здесь ее нет. Она у меня дома.
- Давайте, сделаем так: Вы готовите новый паспорт на имя Питера Катэра, не проставляя в нем никаких отметок. Я попробую сделать это в Западном Берлине. Но чтобы мне до него добраться, я воспользуюсь паспортом Вашего сына. Сколько ему было лет? Не сохранился ли его аттестат об окончании школы? И другие, какие документы?
- Он родился в 1947 году. В сентябре ему должно было исполниться двадцать лет. Аттестат об окончании местной гимназии сохранился и лежит среди бумаг дома. Его звали Питер Шнитке, по фамилии матери. Пять лет назад я оставил семью и переехал из Кельна в Брауншвайг, а он остался жить с матерью. Назло мне при получении паспорта взял ее девичью фамилию. Год назад она тоже умерла... Сердце...
- Сочувствую Вам.
- Сейчас я сделаю Ваше фото на паспорт, потом мы сходим в банк за деньгами, вернемся ко мне домой и я займусь Вашим паспортом. Когда Вы планируете уехать из Брауншвайга?
- Как можно быстрее. И уезжать мне лучше из Ганновера - оттуда летают самолеты в Западный Берлин. Самым ранним поездом завтра я уеду в Ганновер. Вы успеете сделать паспорт?
- Думаю, да. Пойдемте фотографироваться. Будете гримироваться?
- Да.
