Глубоко вздохнув, он побарабанил ногтями по крышке стола, теряясь в догадках относительно дальнейших действий. Наконец он нажал кнопку внутренней связи.

— Рейчел?

— Да, мистер Норман?

— Рейчел, не могли бы вы соединить меня с цветочным магазином поблизости?

— Конечно, мистер Норман.

— И дайте мне знать, когда ответят.

— Да, сэр.

Двадцать минут спустя он в отчаянии закрыл папку Браунли, искренне жалея, что встретился с этой Паолой Романо. И, конечно, он еще пожалеет, что послал ей цветы.

В голове Паолы пульсировало в такт движениям дворников на лобовом стекле автомобиля. Дождь не переставал. Обычно в такие дни она оставалась дома. Однако сегодня ей пришлось выехать по двум срочным вызовам, а это означало — оказаться в мокром, тоскливом мире, что отнюдь не улучшало настроения. Уставшая, перепачканная, с промокшими ногами, она чувствовала, что готова завыть.

И как кульминация этого дня затор на Кэти Фриуэй. Две из трех магистралей закрыли на ремонт. Всегда запруженная транспортом главная магистраль западного района сейчас превратилась в сущее столпотворение.

Чтобы не сойти с ума, Паола включила магнитофон с новой кассетой. Время от времени она садилась за инструмент: пела на свадьбах, вечеринках, а в прошлом году ее даже пригласили выступать на открытии Ойлерских игр. И хотя мать по-прежнему очень жалела, что Паола бросила преподавательскую работу, она перестала делать из этого трагедию.

Когда Паола решила писать песни, она перепробовала разные стили, но остановилась на балладах в стиле кантри, придя к заключению, что этот стиль ей подходит больше других. Теперь она начала работать над песней о мужчинах, которые лгут, говоря одно, а думая о другом. По мнению Паолы, это относилось к большинству мужчин. Почему так бывает женщины открыты и честны в своих отношениях, а мужчины изворачиваются и лгут?

Наконец затор начал мало-помалу рассасываться. Но даже когда она погрузилась в тишину офиса и углубилась в бумажную работу, настроение не улучшилось. Она обнаружила, что отец забыл заплатить налог за последний квартал. Паола огорченно вздохнула. Отец всегда повторял, что ведение бухгалтерии не относится к сильным сторонам его делопроизводства. Когда она ворошила оставшуюся кипу бумаг, то подумала о том, чем бы заняться этой ночью. Лучше всего принять аспирин, напиться горячего чаю и свернуться калачиком под ласковым плюшевым пледом, открыв новый роман Мэри Хиггинс Кларк.

А может, постараться украсить вечер? Прогнать прочь тоску, заказать хороший двойной чизбургер, пиццу с грибной начинкой и запить все это бутылочкой «Асти Спуманте»? Однако когда она припомнила свою роль во вчерашнем эпизоде, всю эту китайскую снедь и сливовое вино, то решила, что не годится чревоугодничать два вечера подряд. Лучше выпить контейнер йогурта и пока забыть о пицце.

Приехав домой, Паола пересмотрела почту, почесала за ушком у мисс Милли. Она уже направилась в спальню, чтобы переодеться, когда раздался звонок у входной двери.

— Вот еще не хватало! — пробурчала Паола и поспешила к входной двери. В глазок она увидела юношу с огромным букетом цветов в корзине.

— Для мисс Паолы Романо, — доложил он, когда дверь открылась.

Вот это сюрприз! В воздухе распространилось благоухание гвоздик и роз. Поставив корзину на кофейный столик, Паола вручила посыльному мелочь. Затем подошла к цветам. В корзине были розовые и белые гвоздики и пурпурно-красные розы.

Слегка нахмурившись, Паола открыла конверт, который выглядывал из цветов, в конверт была вложена карточка.

Прошу меня извинить за прошлый вечер. Если ваше приглашение все еще в силе, мы смогли бы отужинать сегодня.

Мэтт Норман.

Паола прикусила губу. Черт подери! Она не знала, как реагировать на приглашение. Интересно, что же теперь делать? Он ожидает звонка? Поделом ему будет, если она просто выбросит цветы вместе с его запиской. Теперь можно еще раз признать вчерашнюю выходку глупой. К тому же она слишком занята, чтобы играть в такие игры. Проклятый сухарь. Она все еще размышляла, когда раздался телефонный звонок.

— Паола? — спросил уже знакомый мужской голос после ее сухого «алло».

Давай-ка поспокойней.

— Да? — Ответ прозвучал отсутствующе и даже неуверенно.

— Это Мэтт Норман.

— Да, я знаю.

— Мм… вы получили цветы?

— Да, получила. — Она ждала, даже сосчитала до десяти, потом сказала с деланным равнодушием. — Они прелестны. Спасибо.

— Хорошо. Вы настроены, отужинать сегодня со мной?

— Зачем?

— Зачем?!

Паола решила не щадить его. Такие мужчины, как Мэтт Норман, всегда гребут под себя. Пусть поумерит свои аппетиты.

— Да, Мэтт, я задаю именно такой вопрос. Зачем? Ты захотел, чтобы мы стали друзьями? Или просто решил очистить свою совесть? Если последнее, то мне все равно.

Он молчал довольно долго и наконец, произнес:

— Я действительно не знаю зачем, Паола. Возможно, это совсем никчемная идея. Давай забудем обо всем.

Она быстро просчитала следующий ход и сладким голоском произнесла:

— Когда ты подъедешь за мной?

Мэтт недоумевал. И зачем ему нужно было приглашать ее на ужин? Или он спятил? Не проще ли было просто отослать ей цветы с миллионом извинений и забыть об этой истории? Что с ним случилось? Он прекрасно понимал, что она девушка не его мечты.

Его никогда не интересовали пылкие и необузданные брюнетки, которые любую мелочь облекают в страстные переживания. Они импульсивны и неуравновешенны. А ему ведь уже тридцать три. К чему тратить драгоценное время на Паолу Романе? Он бы хотел жениться на женщине сдержанной, элегантной, всегда спокойной и умеющей себя вести. А также — ох уж это также! — наблюдая, как его мать манипулирует отцом, Мэтт решил, что его будущая жена должна непременно при всяком удобном случае подчеркивать его лидерство в семье.

Он недовольно застонал. Ну, зачем он пригласил ее отужинать? Нервно побарабанил пальцами по крышке стола, затем, развернувшись в кресле, поглядел в окно на импозантный, впечатляющий своими размерами небоскреб Хьюстона. Дождь прекратился. Солнце виновато выглядывало из-за рваных грязно-серых облаков.

Его внутренний голос объяснил: ты прекрасно знаешь, почему пригласил ее отужинать. Тебя к ней тянет. Ты просто не желаешь смириться с этой мыслью.

Она маленькая злючка, это надо признать. Сексапильная злючка. Мэтт ухмыльнулся, вспомнив ее взгляд страстный, дерзкий, неуемный. У него тогда руки чесались придушить ее, однако сейчас при этой мысли он звучно прищелкнул языком.

Позабавившись этими мыслями, Мэтт проверил несколько ранее напечатанных Рейчел писем, затем уложил все необходимое в портфель. На часах было почти шесть. Самое время рвануть домой, принять душ и переодеться к ужину.

Он сгреб в охапку свой плащ и вышел из офиса. Быстро проходя по холлу, он пытался срезать угол и чуть было не сшиб с ног своего отца.

— Мэтт! — воскликнул мистер Норман-старший. — Ты что, на пожар торопишься?

— Извини, отец. У меня свидание, и я спешу.

Мэттью Дж. Норман II удивленно вскинул брови. Такие же, как у Мэтта, зеленые глаза зажглись искоркой надежды.

— С кем-то очень важным?

Мэттью вздохнул.

— Нет, отец, не тешь себя надеждой.

— Ты когда-нибудь остепенишься, Мэтт? Кончай с беготней по свиданиям. Мне уже пора иметь внуков, — буркнул он.

— Я у тебя не единственный ребенок, — парировал Мэтт. — Почему бы тебе не поговорить на эту тему с Элизабет?

— Твоя сестра еще хуже, чем ты, — недовольно заметил отец. — Она торчит неизвестно где, в каком-то богом забытом африканском поселке. Я вообще не верю, что она когда-нибудь выйдет замуж.

— А я полагал, ты гордишься тем, что твоя дочь работает в затерянной среди джунглей больнице.

— Да я… да я… Хватит об этом.

Мэтт усмехнулся. Он и Элизабет совсем не соответствовали понятию о «настоящих Норманах», что подразумевало требование «плодиться и размножаться». Он посмотрел на отца: под глазами темные круги, на обычно безмятежном лице появилась сеть морщин… В свои шестьдесят три года он выглядит очень уставшим. При этой мысли ему взгрустнулось. Чувство вины, смешанное с нежностью, сделало голос вкрадчивым.